Михаил Ахманов - Недостающее звено

Это его успокоило. В конце концов, контакты с сильмарри так редки, что оправдают любое опоздание – и, к тому же, что он мог поделать? Бортовой компьютер реагирует на сигналы бедствия независимо от воли пассажира… Случай экстраординарный, и он был в полном праве осуществить расследование… Собственно, это его обязанность как гражданина Федерации – вдруг на Хтоне оказались бы враги?.. Фаата или, положим, дроми, с которыми сражался дед… Сражался и погиб под яростным светом Бетельгейзе, завещав потомкам: будьте бдительны!

Так что Пекло подождет, думал Ивар, уплывая в сон. Подождет… Пекло подождет… Само собой, мало приятного в том, что Серый Трубач перешел горы, но данный факт еще не повод к панике. Разберется он с этим Трубачом, непременно разберется, и никакая задержка тому не помешает…

Веки его сомкнулись, дыхание стало тихим и ровным, но он еще не погрузился в беспамятство, пребывая на пороге мира сновидений. Кто-то неощутимый и незримый был рядом с ним, готовясь шагнуть в его грезы и даже странным образом как будто направляя их. Гигантские вершины Поднебесного хребта возникли перед Тревельяном, ринулись вверх, исчезая в серых тучах, вспыхнули над ними два светила, белое и красное, и их лучи, подобные клинкам, вонзились в песок бескрайней равнины. Он снова был на Пекле – мчался на гравипланере, спускаясь с гор, и жаркий ветер овевал его лицо.

Глава 6. Воспоминания. Пекло

Гравипланер спускался с огромного пика Шенанди, чья вершина вознеслась над атмосферным слоем, пригодным для дыхания. На этой горе, недоступной местным обитателям, возвели под силовыми куполами базу ФРИК, и там, под светом Асура и Ракшаса, журчала речка с питьевой водой и росли полдюжины сосен, розовый куст, дуб и две березы. В понятиях Пекла – просто рай! В том раю остались старшие коллеги Тревельяна – координатор группы Карел Гурченко, вулканологи Крис Аллен и Кэти Гравина, лингвист и этнограф Такеши Саи и метеоролог Жаннат Азимбаев. Присланный им в помощь юный Ивар Тревельян являлся практикантом Ксенологической Академии в ранге временного наблюдателя. Чтобы получить лицензию и стать полноправным сотрудником ФРИК, ему полагалась стажировка в одном из патронируемых миров, среди которых были места вполне приятные – скажем, Хаймор с теплым бирюзовым океаном или Сакура, где в воздухе, напоенном сладким ароматом, кружились над плодовыми рощами белые мотыльки. Но судьба Тревельяна не баловала – на жеребьевке он вытянул Пекло, мир, в котором не водились мотыльки и не зрели сладкие плоды. И с океаном тут было напряженно – вместо него плескались десятки небольших морей, соединенных множеством проливов.

Планер мчался уже над предгорьями, и Ивар, сбросив маску, вдыхал запахи нагретых камней, серы и песка, что приносили ветры пустыни. Позади возвышался окутанный дождевыми тучами и облаками пепла горный хребет, впереди лежала бесконечная бурая равнина, а между равниной и подножиями гор, там, где с утесов текли редкие водные потоки, протянулась цепочка оазисов. Хребет перегораживал Хираньякашипу, центральный материк, от западных проливов до восточных, и за ним, в северных засушливых степях, кочевали длиннорукие варвары-каннибалы. Точных сведений о тех краях не имелось – поговаривали, что там появился великий вождь Серый Трубач, Брат Двух Солнц, объединивший племена кочевников. Дальний юг был заселен какими-то дикарями, тоже еще неведомыми посланцам Фонда, а экваториальная область, температура в которой достигала пятидесяти-шестидесяти градусов, оставалась необитаемой и безжизненной. Там, под жаркими лучами Асура и Ракшаса, клубился над морями пар, ветер вздымал его ввысь, сбивал в тяжелые плотные тучи и нес их на север, к Поднебесному Хребту. Водяные пары смешивались с вулканическим пеплом и пылью, охлаждались у горных склонов, покрытых вечным льдом, и проливались дождями. Дожди питали хоссы, временные реки и ручьи, дарившие жизнь оазисам. Оазисы шли длинной чередой вдоль рубежа пустыни, и этот пояс в десять тысяч километров являлся самым плодородным, самым приспособленным к жизни на всей планете.

Земля Кьолл, страна Баронов Подножия Мира… Собственно, слово «кьолл» обозначало владыку оазиса, независимого князя или короля, но земляне считали кьоллов баронами – их владения были слишком малы и не тянули на княжество или королевство. Средний оазис занимал территорию в тридцать шесть квадратных километров и мог прокормить трехтысячное население, включая сотню бездельников – двор и боевой отряд барона. Малая численность этих дружин и бесплодная местность между оазисами не позволяли захватить чужие владения – точнее, захватить и ограбить по временам удавалось, а контролировать и править – нет. Имперская идея была чужда благородным кьоллам; в этом мире еще не родился свой Александр Македонский.

Легкая машина Тревельяна повернула на восток. Сейчас он двигался над торговой тропой, соединявшей оазисы и проходившей у кромки утесов; слева поднимались красные и коричневые скалы, справа, в километре-другом от них виднелся край пустыни, обозначенный серовато-желтым оттенком песка. Местность по обеим сторонам торгового тракта была не совсем бесплодной – здесь попадалась кое-какая растительность, слишком корявая и чахлая, чтобы признать ее за настоящие деревья или хотя бы кусты. Вспомнив о соснах и березах, что росли на базе, Тревельян с тоской вздохнул. К местной флоре даже слово «зелень» не подходило – лиственный покров большей частью имел красноватый, бурый и желтый цвета.

За час, одолев четыреста двадцать километров, он проскользнул над тремя оазисами. О кьоллах, что правили ими, Ивар ничего не знал – он не успел еще выучить имена и родословные всех владетелей этой земли, хотя с самыми заметными персонами все же познакомился. Разумеется, заочно, в голографической проекции; сведения о них, заботливо собранные Гурченко и его предшественниками, хранились в компьютере базы. Барон Эльсанна правил самым большим оазисом, где обитало тысяч восемь народу, и его замок – или Очаг, как говорили в Кьолле, – имел целых четыре этажа. Барон Икангасса был исключительно волосат: грива волос спускалась до ягодиц, а усы, в общем-то нехарактерные для раванцев, свисали почти до подбородка. Барон Аппакини отличался воинственностью; набрав войско в две сотни бойцов, он грабил соседей и даже ходил на племена пустыни – брать у них было нечего, кроме блох и вшей, зато барона овеяла слава великого полководца. Очагом Янукерре правили два брата, Янукерре-старший и Янукерре-младший, большие женолюбы; в их гареме можно было поглядеть на женщин из торговых городов, на обитательниц Вритры и Раху, и даже, как утверждали Такеши и Гурченко, на девушек с дальнего юга. Гарем обслуживал не только двух баронов, но также их уважаемых гостей – особенно если те заявлялись с подарками. У барона Уммизака был в телохранителях степняк-людоед из-за Хребта, тварь свирепости необычайной, с огромными клыками; утверждали, что он любому перекусывает горло и в три приема отгрызает голову. По сравнению с такими выдающимися кьоллами барон Оммиттаха, в чей домен направлялся Тревельян, был не очень знаменит, хотя и у него имелось хобби – жратва и выпивка. Тушеного удава он проглатывал в один присест и запивал его пятью кружками хмельного пойла.