Александр Лукьянов - Чёрная пешка

Ван Юань, маститый психолог пятого отделения, выступил с резкой критикой допущенных Институтом экспериментальной истории ошибок. С бешеной и кипящей вежливостью Ван Юань указывал, что его худшие прогнозы сбылись. Однако, просто нелепо в чем-то обвинять А.Саенко. Разведчик сам оказался жертвой преступной халатности руководителей. Он, Ван Юань, всегда требовал ни в коем случае не направлять людей, первого и второго психотипа на другие планеты для внедрения в среду аборигенов. Если Р.Сикорски прислушивался к его мнениям, то вошедшее в азарт и ободренное незначительными успехами руководство Института экспериментальной истории полностью игнорировало его, Ван Юаня, замечания. По меньшей мере, за то, что произошло, следует после тщательного расследования приостановить деятельность Института, а лучше - вообще расформировать его.

Вероятно, не зная об этом, Всеслав пришел к сходным выводам, затем оба объединились в своем протесте и вдвоем выступили с заявлением, текст которого не сохранился, но об общем содержании можно догадываться. Всеслав, поддержал Ван Юаня с других позиций, оценив роль Антона Саенко в Арканарском королевстве как эпизодичную, а деятельность - как абсолютно непрофессиональную. С трудом овладевший азами средневекового образования и поднаторевший в искусстве феодальной интриги дон Рэба легко вычислил, кто таков дон Румата, а последний, специально подготавливаемый Институтом экспериментальной истории по современнейшим программам, так и не понял сущности Рэбы. Всеслав заметил, что ликвидация дона Рэбы до переворота ничего не дала бы для дела землян, поскольку у Святого Ордена хватало в Арканаре ставленников и без Рэбы. И уж тем более бессмысленным было устранение Рэбы после переворота. А вот предлагаемое орлом нашим доном Рэбой сотрудничество было для землян ценнейшей находкой! Фактически, ситуация была уникальной - появился посредник между двумя мирами: коммунистической Землей и позднефеодальной Авророй. Однако, изволите ли видеть, недостаточно сияющий моральный облик посредника вызвал у Антона-Руматы извержение однообразных эмоций (отвращение, презрение, брезгливость, гадливость) и не породил ни одной сколько-нибудь конструктивной и логичной идеи[73]! Расформировать Институт, как предлагает Ван Юань? "Незамедлительно!"- считал Всеслав. Передать всю деятельность землян на планетах с гуманоидными цивилизациями в ведение КГБ? "Безотлагательно!" - полагал Лунин. И вообще - преобразовать КГБ в некий комитет по строжайшему контролю за контактами с сообществами разумных инопланетян, придав оному комитету большие полномочия.

С.Переслегин утверждает, что "резня в Арканарском королевстве поставила под сомнение концепцию прогрессорства[74]". Все было "с точностью до наоборот". Именно с этого момента выкристаллизовалась идея создания в составе разворачивающегося КОМКОНА-2, прогрессорской организации, которой следовало профессионально заниматься тем, что так дилетантски делали разведчики и наблюдатели ИЭИ. Естественно, я отнюдь не пытаюсь представить моего деда "изобретателем" спецслужб внутри КОМКОНА-2! Он только выразил вместе с коллегами носившееся в воздухе мнение подавляющего большинства сотрудников КГБ, причем его голос в общем хоре уж никак не мог быть самым басовитым.

З.Мутабве подвел итоги обсуждения Арканарской трагедии и в меморандуме на имя Р.Бхи выразил полнейшее согласие с мнением подчиненных. Аналогичные документы поступили от председателей 1, 2, 3, 4, 6, и 7 отделений КГБ.

Рамачандра Бхи горячо поддержал предложение по реорганизации КГБ и отстоял его во Всемирном Совете[75].

Так в ноябре родилось подразделение КОМКОНа-2, впоследствии ставшее вотчиной блистательного Рудольфа Карла-Людвига Сикорски. Сотрудники КГБ автоматически приобрели новый статус.

Новорожденный оказался не единственным: 15 ноября 2156 на свет появилась Анна Лунина, моя мама. Всеслав и Ирен провели с Аней декабрь-январь на североавстралийском побережье. Потом они вернулись в Окленд, где их уже ждала Магдалена Шурер - мать Ирен.

М.Шурер была талантливейшей мифотворительницей. Практически не прикасаясь к первой внучке Ане (второй внучкой была дочь Хелен Шурер, младшей сестры Ирен), Магдалена создала себе среди многочисленных подруг ореол хлопотливой бабушки, обихаживавшей Анечку (это делала Ирен), игравшей с ней (занятие Всеслава), воспитывавшей (удел Ирен), учившей ходить и читать (что делал Всеслав). На самом же деле моя прабабка была личностью весьма самодовольной и эгоцентричной, заботившейся только о себе. Мало того, даже отношения между ней и её дочерями особой теплотой и доверительностью не отличались. (Как, впрочем, ей впоследствии не удалось найти общего языка и с обеими внучками). Но при всем том Ирен, легко поддававшаяся чужому влиянию, хотя и не особенно любила мать, тем не менее, была под ее абсолютным влиянием.

Всеслав стал проводить на работе куда меньше времени. Но, приходя домой, он умело избегал общения с тещей, старательно уходил от конфликтов с женой (чаще всего спровоцированных Магдаленой), а все внимание уделял маленькой Ане. Думается, эпиграфом к его состоянию можно было бы взять название старинной американской кинокомедии (конец ХХ века, если не ошибаюсь) - "Один дома". Всеслав, действительно, все более ощущал себя в семье одиноким. Его радовала только малышка. Всеслав подолгу гулял с ней, возил на регулярные медобследования, затевал различные игры. Отец, много и охотно снимавший Анечку на стар-видео, особенно гордился записью первого слова, произнесенного дочерью. И, кажется, впервые, Всеславу изменила его флегматичная сдержанность, когда, созвав знакомых на широкомасштабный юбилей (Магдалене стукнуло 60), теща во всеуслышание объявила: "Я счастлива! Внуча моя заговорила и сказала: "Бабушка!" Всеслав, сияя улыбкой, подтвердил: "О, да, я даже заснял это." Он включил вычислитель, направил проектор на экран, сконфуженные гости увидели и услышали, как Анечка четко произнесла: "Пап-па!"

Полагаю, Всеслав совершенно перестал рассказывать дома о том, что происходит в КОМКОНе-2, дабы не слушать тещиных советов и комментариев "по существу дела". А между тем Всеслав был уже на равных с заслуженными сотрудниками. Его ценили в своей секции и приглашали в другие.

Архив КОМКОНа-2.

Фрагмент ментограммы Анджея Барвиньского.

Дата: 1 июня 2157 года.

Персонажи: 1)А.Барвиньский, старший эксперт секции "Саракш" пятого отделения Комитета по контролю при Всемирном Совете; 2)Чу Ци-линь, старший эксперт секции "Саула" четвертого отделения Комитета по контролю при Всемирном Совете; 2)В.Лунин, консультант-аналитик пятого отделения.