Гарри Гаррисон - Туннель во времени

— Ваши землекопы — хорошие работники, ми-истайр Вашингтон, они работают очень много, им надо кушать очень много. Вы должны их ко-ормить, значит, вам надо мно-ого пищи, мно-ого денег. У меня как ра-аз есть мно-ого тонн консервированной ветчины, такой хорошей, вы просто не поверите, но-о у меня в кармане есть образчик ва-ам на пробу.

Что-то влажное шлепнулось на стол, и Гас не мог не заметить внезапно возникшего на полотняной салфетке у его локтя ломтя мяса. Гас не обратил внимания ни на мясо, ни на его владельца, но тот настаивал:

— Посмотрите, как вкусно, славная моя балканская свининка, съе-ешьте, съе-ешьте, вам понравится. Эту ветчину я продам вам по особой цене, хоро-ошей цене, а под столом есть для вас кое-какое вознаграждение, против золотишка-то вы не бу-удете возражать, ик!

Он завершил свою речь столь необычным образом, потому что за спиной у него неслышно возник Саппер Кукурузник и, без лишних слов ухватив его за шкирку и за седалище, вышвырнул на улицу; там сомнительный снабженец моментально скрылся. Кончиками пальцем Гас отправил мясо вслед за его хозяином, и оно тут же исчезло в пасти одного из длинноногих местных псов, болтавшихся по мостовой.

— Очередные несколько тонн бетона, нашпигованного песком? — спросил Саппер, все еще стоя, но уже наливая себе бокал вина за труды.

— На этот раз нет. Из того немногого, что я успел услышать, прежде чем ты прервал беседу, это либо краденая партия мяса, либо тухлая, либо что-то в этом роде. Прекратят они когда-нибудь или нет?

В ответ Саппер что-то односложно хрюкнул и скрылся из виду внутри кафе. Гас потягивал вино. Дельцы этого сорта никак не могли поверить, что Вашингтона нельзя подкупить; их жизненный опыт гласил, что все продается, просто у всего своя цена, что можно подобрать ключик к каждому, поэтому они настойчиво продолжали подкапываться и под него. Давно прошли времена, когда Гас пытался обходиться с ними одними словами; теперь дело поставили так, что, когда он бывал среди посторонних, кто-нибудь из его людей постоянно находился неподалеку и определенное движение руки Гаса, вроде бы само по себе ничего не значащее, давало понять: неначавшаяся беседа должна быть немедленно прекращена. Через мгновение Гас уже забыл об этом эпизоде, настолько он был обычным, и выпил еще вина; тем временем наступил нежный тропический вечер. Освежившись и сбросив пар. Гас лениво побрел сквозь бурлившую по-прежнему толпу к отелю «Терра Ностра», где держал комнату; отель был лучшим на острове, но это вовсе не говорило об особой привередливости Гаса, отель был переполнен. Все отели и все рестораны были безобразно переполнены с тех пор, как сюда пришел туннель. Управляющий, любезно раскланявшись — Гас был из уважаемых клиентов, — передал ему оставленный посыльным пакет, и капитан поднялся к себе, чтобы сесть поработать с бумагами вплоть до столь любимого островитянами позднего обеда.

Открыв дверь, он убедился, что в комнате темно, — значит, горничная опять забыла о его просьбе оставлять свет включенным. Это было обычным явлением, и, недолго думая, и он закрыл дверь, нащупал выключатель и нажал. Ничего не изменилось. Электричество опять отключили, подумал он; работавшая на угле местная электростанция была крайне ненадежна. Но ведь в вестибюле горели лампы. Недоумевая, он повернулся было обратно к двери, как вдруг ослепительный свет электрического фонаря ударил ему в глаза.

Гас понял, что в комнате кто-то есть. И кем бы этот загадочный посетитель ни был, ясно, что он здесь неспроста, это Гас сообразил сразу и пригнулся, чтобы броситься на того, кто держал фонарь. От броска его удержало тихое появление в луче света мужской руки, державшей никелированный, очень убедительный на вид револьвер.

— Вы пришли меня ограбить? — холодно спросил Гас.

— Не совсем, — ответил загадочный посетитель; то явно была речь американца. — Допустим, я хотел сначала посмотреть на вас, затем удостовериться, что вы один, и, наконец, пистолет, простите, был нужен для того, чтобы убедить вас не совершать в этой темной комнате ничего необдуманного, — что вы, похоже, собирались сделать.

— Вот мой бумажник, берите его и уходите. Для вас в этой комнате больше нет ничего ценного.

— Благодарю вас, нет, — ответил голос из темноты, и в нем прозвучали веселые нотки. — Вы не правильно истолковали мое появление.

Послышалась какая-то возня там, где к выключателю подходили провода, хотя луч фонаря по-прежнему был направлен на Гаса. Наконец вспыхнул свет.

Ночной гость оказался мужчиной лет тридцати пяти, одетым так, как обычно одеваются за границей американские туристы: цветастая, украшенная бисером рубашка в индейском стиле, островерхая шапочка рыболова с зеленым пластиковым козырьком, усеянным значками и наклейками с названиями мест, где побывал ее владелец, шорты до колен и крепкие, подбитые крупными гвоздями ботинки. На шее висели камера и экспонометр, к поясу было прицеплено окаянное устройство, без которого добрый американский путешественник как без рук: днем и ночью оно читало лекции обо всем, что путешественник видел. Сейчас гость улыбался, и поэтому лицо его выглядело приветливым, но чувствовалось, что обычно эти ледяные голубые глаза бывают неумолимы, широкая челюсть упряма, а острый с горбинкой нос со следами давнишнего перелома временами напоминает хищный клюв ястреба. Гас рассматривал гостя медленно, осторожно, стоя без движения под угрозой револьвера и ожидая подходящего момента, чтобы опрокинуть стол. Однако мгновением позже оказалось, что незнакомец коснулся кнопки на висящем у пояса «говорильнике», у того отскочила крышка и открылось потайное отделение. В него гость уложил оружие, а оттуда вынул предмет, по размеру несколько меньший. Кожаный футляр щелкнул и закрылся вновь, а гость, по-прежнему улыбаясь, передал Гасу извлеченный из тайника металлический значок полицейского.

— Счастлив познакомиться с вами, капитан Вашингтон. Меня зовут Ричард Трейси[45], я — управляющий нью-йоркской конторы Пинкертона. Мой значок у вас в руке, и мне поручено, чтобы окончательно удостоверить мою личность, передать вам вот эту записку.

Плотный конверт; на сургуче — оттиск печати сэра Уинтропа. Не похоже, что конверт вскрывали. Внутри — короткая записка, написанная Рокфеллером собственноручно, Гас сразу узнал почерк. Послание было лаконичным: «Представляю вам Р. Трейси, эск., которого я нанял частным образом. Можете ему доверять абсолютно. У. Рокфеллер».

— Знаете ли вы содержание письма?

— Только суть — я провожу расследование, и знать об этом должны только вы. Сэр Уинтроп просил передать, что он нанял меня лично, на свои личные деньги, так что, кроме него, о моем существовании знаете только вы.