Олег Дивов - След зомби (Трилогия)

— Вы тут что, все семьями дружите? — спросил Вестгейт брезгливо.

Песоцкий смерил его оценивающим взглядом.

— Допустим, — сказал он с вызовом. — Здесь тебе не Лондон, сынок.

— Меня зовут Алекс, — Вестгейт протянул руку.

— Ебанько, — представился Песоцкий.

— Александр Дмитриевич, — объяснил Игорь. Час назад он бы выходку Песоцкого от души приветствовал. Теперь ему было немного стыдно.

Вестгейт, не скрываясь, достал платок и вытер руку. Потом он вопросительно посмотрел на Игоря. Тот пожал плечами.

Песоцкий эскапады с платком не заметил, потому что повернулся к Вите, напряженно глядящему в ящик.

— Ну? — спросил он.

— Непонятно, — пробормотал Витя. — Вроде бы ничего и нет. Но чую я какую-то активность, чую, Сан Дмитрич.

— Так, — объявил Песоцкий. — С одной стороны, братцы-кролики, более удобного места, чем этот домик, для вас и не придумаешь. А с другой стороны, отсиживаться здесь нельзя, потому что вы должны сделать дело. Поэтому будем вас отсюда выводить. Сейчас все устроим и через полчасика выведем. Никаких проблем, ничего опасного, стандартная операция прикрытия.

— Что случилось-то? — спросил Игорь. — What the fuck is going on? Война, что ли?

— Палево, — ответил Песоцкий. — Огромного калибра. На моей памяти ничего подобного не было, а мне, ребятки, уже, япона мать, пятьдесят шестой.

— Провал сети?! — Вестгейт машинально схватился рукой за нос и покрутил его туда-сюда.

— Прошу, — Песоцкий указал братьям на диван, и те послушно сели. Сам он расположился в кресле, вытянув ноги и сложив руки на животе. Несколько секунд он наблюдал, как Витя что-то крутит в своем ящике, затем повернулся к братьям и раздраженно цыкнул зубом.

— Сейчас я передам то, что мне приказано, — заявил он. — Это для тебя, Алекс. Текст следующий: «Тридцать первого мая лег в больницу Каспер, к сожалению, прогноз тяжелый». Это первая часть сообщения.

— Ох! — только и вымолвил Вестгейт. Он задрал глаза к потолку и начал перебирать губами, что-то бурча про себя.

— Липар его фамилия, — мгновенно сообразил Игорь. — И он действительно загремел в больницу с сердечным приступом. Однако! Что скажете, дядя Саша? Крутая у нас резидентура в Скандинавии, а?

— Ага, — кивнул Песоцкий. — Только за эту скандинавскую развалину они тянут ниточку с позавчерашнего утра. Я так понимаю, ночью они ему вместе с сердцем малость починили голову.

Вестгейт спустился с небес на землю и теперь, поджав губы, неприязненно смотрел на Песоцкого.

— Это был замечательный человек, — сказал он сухо.

— Ты прости меня, сынок, — сказал Песоцкий. — Но я всегда говорил, что у нас одни задачи, а у вас — другие. И каждый раз, когда ваш человек работает с нами, мы имеем кучу неприятностей.

— Но Служба-то у нас общая, — напомнил ему Игорь.

— Сомневаюсь. Очень я, Игорек, сомневаюсь, что общая.

— Перестаньте, — сказал Вестгейт. — Мы все делаем одно дело. Служба называется Контрольной совсем недаром. Я не могу называть конкретных дел и результатов, но я вам клянусь, Александр Дмитриевич, что это так. Мы — важнейшая на планете организующая сила. Главное связующее звено между всеми правительствами мира.

— Только правительства этого почему-то не понимают, — заметил Песоцкий.

— Да, мы никогда не сможем рассказать им о наших делах, — развел руками Вестгейт. — Но от этого гуманный характер Службы не изменится, верно? Что бы сейчас было на Земле, если бы Служба не взяла контроль в свои руки? Война была совсем рядом. Желтые против белых, белые против черных, исламисты против христиан, коммунисты против всех. И дураки с атомными бомбами — повсюду.

— Да я не спорю… — потупился Песоцкий. — Только методы, методы…

— А откуда другие-то? — вступился за нелегалов Игорь.

— Готовность двадцать минут, — сообщил Витя.

— Хорошо, — кивнул Песоцкий. — Сам знаю, что других нет! — вдруг рявкнул он на Игоря. — Но противно мне, понимаешь? Я оперативник, я солдат! Лицом к лицу! И все честно.

— Но мы тоже работаем честно, — сказал Вестгейт мягко. — Да, мы манипулируем человеческим сознанием. Но при этом мы никогда не вредим. А конкуренты делают это на каждом шагу. Сейчас, когда началась охота, крови будет очень много. И мы опять не сможем ответить по принципу «око за око». Мы снова будем добренькими, всех простим…

Песоцкий внимательно посмотрел на него исподлобья.

— Ну верь, верь… — пробормотал он. — Блаженны верующие, ибо их… Забыл.

— Блаженны только нищие духом, — сказал Игорь. — Что-то мне водки хочется.

— И мне, — признался Вестгейт.

— Ты как себя чувствуешь?

— Физически — отлично.

— Все равно водки нельзя, — вздохнул Песоцкий. — Ну как, воспринял информацию?

Вестгейт кивнул.

— Дальше, — разрешил он.

— Поубивали их всех, — сказал Песоцкий просто.

— Что-о?! — воскликнули братья хором.

— Соболезную, — сказал Песоцкий Вестгейту. — Вот тебе, парень, вторая половина текста: «Удивлены тем, что неизвестный доброжелатель рассылает членам клуба ценные подарки. Я пока единственный, кто еще не получил серебряную клюшку. Возвращайся скорее, думаю, и тебе пришлют. Искренне твой Чарли».

Вестгейт втянул голову в плечи и закрыл лицо руками. В комнате воцарилось молчание, только шумно сопел над приборами Витя.

— Будешь теперь жить в Москве, — ляпнул Игорь.

Вестгейт убрал руки и повернулся к Игорю лицом. Ничего это лицо не выражало. Ничегошеньки.

— Когда выберемся в запасной район, — сказал Песоцкий, — я тебе организую связь с Дядей. Он уж расскажет все в подробностях.

— Дядя вряд ли, — заметил Игорь. — Но он выведет Алекса на Северо-Западный. А у них там и Дяди свои, и Папы, и Тети.

— А Спецотдел у них есть? — спросил Песоцкий. Вестгейта, сидящего неподвижно, с каменным лицом, он старался не замечать.

— Нет. Спецотдел один, центрального подчинения. Наука-техника тоже одна и экология одна.

— А «внутряков» много, — заключил Песоцкий.

— Вот уж кто сейчас пашет!

— Необязательно. Причина утечки-то ясна, ловить некого.

— Не понимаю, — вдруг сказал Вестгейт. Игорь и Песоцкий повернулись к нему.

— Я тоже, — кивнул Песоцкий. — Ни одна нормальная СС не будет убивать чужого агента. Только в крайнем случае.

— Кто же это? — спросил Вестгейт. Интонация была почти умоляющая, и Игорь увидел, что Песоцкий окончательно смутился. Старик явно понял, что все его выпады в адрес Вестгейта были просто со зла, а парень, в сущности, ни в чем не виноват.

— Какие-то уроды, — пожал плечами Песоцкий. — Неизвестный ранее фактор. Экстремисты какие-нибудь.