Олег Дивов - След зомби (Трилогия)

— Хорошо живете, — только и вымолвил Вестгейт.

— Я не прощаюсь, — сказал Дядя, вставая.

Все поднялись, и, обменявшись с начальством рукопожатиями, братья вышли в операционный зал. Лавров внимательно смотрел на монитор, но, когда Вестгейт прошел мимо, повернулся к Игорю и восхищенно показал сразу два больших пальца.

Глава 8. Четвертое июня, день

В коридоре Вестгейт посмотрел на потолок.

— Правильно, — сказал Игорь. Они молчали до самого выхода.

— Пожалуй, и здесь не стоит, — заметил Игорь в гараже Службы.

Личный транспорт у специального уполномоченного Бойко И.И. был ему под стать — спортивное купе. По привычке Игорь так рванул с места, что беднягу Вестгейта размазало по сиденью. Машина пулей вылетела из ворот и, хрипя и плюясь, завывая резиной в виражах, резво проскочила несколько переулков. Но сразу же за четвертым поворотом Игорь бросил машину в щель между двумя припаркованными грузовиками и выключил двигатель. Через несколько секунд мимо пронесся автомобиль с вытянувшим до предела шею Песоцким. Игорь довольно хмыкнул, достал из кармана маленькую коробочку с экраном на жидких кристаллах и нажал кнопку. Экран остался чистым.

— Рассказывай, — предложил Игорь.

— Хорошо я их? — спросил Вестгейт.

— В смысле?

— В смысле мне поверили, что я безумно счастлив тебя видеть.

— А ты, значит, не счастлив… — протянул Игорь.

— Как тебе сказать. Честно?

— Нет, не честно!

— Слушай, мы с тобой взрослые люди. Совершенно непохожие и внутренне, и внешне. — Вестгейт с неодобрением покосился на ковбойский наряд Игоря. — Говорят, ты очень умный. Тогда ты давно уже просчитал, какое у нас распределение ролей.

— Да. — К Игорю начала возвращаться прежняя, еще заочная неприязнь к брату. — Главная приманка — ты. Хотелось бы знать, почему.

— Наш отец специфический человек, — произнес Вестгейт, и на лице его появилось мечтательное выражение. «Да он гордится им! — подумал Игорь. — Восхищается! Ну дела!»

— Он очень сложная натура, — продолжал Вестгейт.

— Тоже мне открытие.

— Послушай меня, пожалуйста! Я тебе хочу объяснить.

— Да нет проблем. Вещай. — Игорь отвернулся и закурил.

— Что ты знаешь о взаимоотношениях твоих родителей? — спросил Вестгейт.

— Я знаю, что мама потом так и не вышла замуж, — прорычал Игорь.

— А у меня сейчас третий отчим.

— Миллионер, я надеюсь, как и все предыдущие?

— Не нужно считать меня зажравшимся иностранцем, хорошо?

— Хорошо. Ты не зажравшийся… иностранец. Доволен?

— И для твоей мамы, и для моей расставание с отцом было самой большой трагедией в их жизни…

— Это точно.

— Но моя мама рассталась с Игорем Волковым за три года до моего появления на свет.

Игорь задумался. Вестгейт ждал реакции. Боковым зрением Игорь заметил, что у холеного красавца отчетливо дрожат руки. И не сдержался.

— Даже слоны так долго не носят, — заявил он.

— Я тебя сейчас ударю, — прошипел Вестгейт.

— Напугал! — пробормотал Игорь, не оборачиваясь. Его так и подмывало взять и двинуть заносчивому братцу локтем в нос.

— Не провоцируй меня, пожалуйста!

— На себя посмотри…

Вестгейт судорожно втянул в себя воздух.

— Больше тридцати лет, — сказал он неожиданно ровным голосом. — Больше тридцати лет он делал вид, что меня нет на свете. Я всегда хотел знать — почему? И впервые у меня появилась возможность задать ему этот вопрос. И я этот шанс использую, понял? Во что бы то ни стало.

Игорь неопределенно шевельнул плечом.

— И ты мне не помешаешь это сделать, — сказал Вестгейт жестко.

Игорь недоверчиво на него покосился.

— Пора к психиатру, — вздохнул он. — С чего ты взял, что я буду мешать?

Вестгейт замялся.

— Ты же меня презираешь, — выдавил он наконец со страдальческой гримасой на лице. — Ты, может, сам этого не чувствуешь… Но я вижу. Ты совершенно за собой не следишь. И я вижу! Я ведь тебе отвратителен! Тебя коробит от того, что я нездешний, тебя раздражают мои манеры, то, как я говорю, даже то, как я одет…

Игорь стряхнул за окно пепел и звонко клацнул зубами.

— Ты много о себе думаешь, — сказал он зло. — Я на тебя плевать хотел, ясно? И вообще… Сколько лет тогда прошло, ты сказал? Между тем, как они расстались и как ты родился? — Игорь вдруг повернулся и, хищно сдавив зубами сигаретный фильтр, внимательно посмотрел на Вестгейта.

— Три года.

— А кто тебе сказал, собственно, ты, чмо заморское, что мы с тобой родственники? Ты, мудозвон нерусский!

Вестгейт сидел к Игорю вполоборота, и ему было не очень удобно бить правой, но он это сделал. В результате он расшиб костяшки о деревянную накладку на руле и пропустил одновременно два удара — напряженными пальцами по яйцам и головой в переносицу. После чего оказать сопротивления уже не смог, от мощного пинка вылетел наружу и улегся на грязном тротуаре. Сам того не желая, он нашел удачный выход из щекотливого положения. Если бы Вестгейт каким-то чудом задержался в машине, у Волка появился бы реальный шанс стать в этот день наполовину менее отцом.

Игорь по инерции выскочил на улицу, походя вытащив из салона внушительный кусок арматурного прута. Железяка была в своем роде исторической реликвией. С этой арматуриной молодой Волков стоял у двадцать второго подъезда московского «Белого дома», защищая президента Ельцина во время «августовского путча» 1991 года. Впрочем, таких подробностей Игорь не знал. Он просто нашел этот прут в оставшейся от отца развалюхе на колесах и, сочтя его предметом в быту полезным, всегда перекладывал из старого авто в новое.

Утробно рыча, Игорь подскочил к скрючившемуся на асфальте Вестгейту и застыл над ним в позе бейсболиста. Вестгейт тихо постанывал и не шевелился. Одну руку он зажал между ног, второй держался за лицо. Несколько секунд Игорь, слегка раскачиваясь на напряженных ногах, стоял над телом поверженного брата, а потом ему полегчало. Он опустил свою железяку, сделал пару неверных шагов назад, ухватился за открытую дверь, рухнул на правое сиденье и уронил прут на асфальт. Игоря била крупная дрожь, во рту пересохло, глаза застилал туман.

— Нельзя меня бить! — рявкнул он. — Нельзя-я-я!!!

Вестгейт в ответ что-то промычал.

Трясущимися руками Игорь достал сигареты. После долгой неравной борьбы зажигалка уступила, и он смог прикурить. Саднило левую руку, которой он блокировал удар Вестгейта, — браслетом часов ободрало кожу.

Редкие прохожие старались побыстрее миновать лежащего на тротуаре молодого человека в дорогом костюме.