Александр Беляев - Мир приключений, 1983

— Как? — опешил Мещерский. — Он же к тебе приходил за лодкой?!

— Никто ко мне не приходил, — категорически сказал Сурен и отвернулся от окна.

— Да ты хорошенько посмотри! Хорошенько! — потребовал Мещерский. — К окну подойди!

— Незачем ходить. Первый раз его вижу, — повторил Сурен.

— Значит, так! — изменился в лице Мещерский. Простодушие и приветливость с него точно ветром сдуло. Шрам побелел. Левый ус нервно задергался. — Значит, по-хорошему мы никого узнавать не хотим. Дежурный!

В кабинет тотчас вбежал младший унтер-офицер Сыч. В дверях замерло еще двое солдат.

— В подвал! В изолятор! — рявкнул Мещерский, указав на чабана.

Солдаты подхватили Сурена под руки и потащили в подвал. А Мещерский вызвал подпоручика Геборяна. Совещание офицеров было коротким. Решили, прежде чем начать допрос с пристрастием (так в контрразведке именовали экзекуции), попробовать добыть признание добровольно, но уже у парнишки. Для этого чабана снова вывели из подвала, усадили за стол в комнатке рядом с кабинетом Мещерского. На стол перед ним поставили стакан с чаем и тарелку с пирогом. А напротив с наганом в руке сел подпоручик Геборян. После этого в кабинет Мещерского ввели Ашота. Его тоже не били и даже толкали не очень грубо. Мещерский взял двумя пальцами его за подбородок и, пристально заглядывая в глаза, с усмешкой сказал:

— Ну вот и закончилось твое путешествие, парень. Дальше ты уже не пойдешь.

У капитана были холодные жесткие руки и хрипловатый голос.

— Но ты еще можешь вернуться назад, — продолжал он. — Мы не воюем с детьми. И тотчас же отпустим тебя, если ты расскажешь, кого еще, кроме тебя, послали на связь с красными из пещеры. Ты понял меня?

— Никакой пещеры я не знаю, — сказал Ашот.

Мещерский засмеялся.

— Не валяй, парень, дурака. Все ты отлично знаешь, — примирительно сказал он. — Там в пещере уже всех прихлопнули. Но нам надо поймать и остальных связных. Вот ты и скажи: кого еще послали ваши комиссары и какой дорогой?

Ашот не поверил капитану. Но все же от его слов ему стало не по себе. Откуда вообще знал капитан о пещере? Сообщили казаки? А как удалось белым выследить его самого? Ведь этот офицер уже ждал их в доме у доктора. Теперь Ашот не сомневался в этом ни капельки. И самое главное, что больше всего не давало ему покоя: что стало с его шапкой? Он умышленно отшвырнул ее, когда его хватали, в сторону. А вдруг солдаты все же подобрали ее и нашли в ней карту? Наверное, во взгляде у него колыхнулась тень замешательства, потому что капитан сразу же ее заметил. Оценил как знак благожелательности и продолжил дальше:

— Мы следили за тобой с первого твоего шага, — сказал он. — И лодку тебе дал тоже наш человек. Не веришь?

Капитан приоткрыл дверь в соседнюю комнату.

— Посмотри, — предложил он.

Ашот посмотрел и чуть не вскрикнул от неожиданности. За столом как ни в чем не бывало сидел Сурен и пил чай. Пил чай и закусывал пирогом. Он искоса взглянул на Ашота и отвернулся. У Ашота язык пристал к небу!

Капитан закрыл дверь.

— Все очень просто, — объяснил он. — Он дал тебе лодку, а сам сообщил нам, куда ты пошел. Мы тебя встретили, и вот ты здесь.

«Все очень просто, — машинально про себя повторил Ашот. — Он дал нам лодку…»

— Сейчас мы его отпустим. А потом отпустим и тебя, если ты, конечно, скажешь, кто еще пошел на связь с красными, — говорил офицер.

«Сейчас его отпустят, — снова повторил Ашот. И вдруг его обожгла догадка. — А ведь Сурен не знал, что мы шли к доктору. Я и сам этого не знал! Как же тогда он мог об этом сказать?»

— Ну? — нетерпеливо спросил офицер.

Ашот молчал. Он думал. Думал, что ответить этому злому усатому человеку.

— Говори! — потребовал офицер.

— Я не знаю никакой пещеры, — повторил Ашот.

Глаза у капитана сузились.

— Врешь, — тихо выдавил он. — Все врешь, червяк…

«Значит, и шапку не нашли. А то бы ты сразу карту мне показал», — подумал Ашот.

— Врешь! — уже громче повторил офицер и снова, но на сей раз уже настежь, распахнул дверь соседней комнаты. — Оба врете. Но вы скажете правду…

Ашот снова увидел Сурена. И еще он увидел другого офицера, который сидел напротив чабана и держал в руке направленный на него наган. Теперь Сурен уже не пил чай. Он сидел сложа руки и смотрел на Ашота, и только сейчас Ашот заметил, как изуродовано лицо чабана. Правый глаз заплыл от удара. На щеке рубец от плети.

Потом капитан приказал поставить Ашота и Сурена друг против друга.

— Поговорите. Хотя бы поздоровайтесь, — улыбаясь, цедил он сквозь зубы.

— Да пожмите же друг другу руки, черт возьми!

Солдаты насильно сунули руку Ашота в широкую ладонь чабана.

— Вот так, — одобрительно сказал капитан и вдруг что было силы хлестнул чем-то тонким и гибким по их рукам. Острая, как от каленого железа боль пронзила руку Ашота. Он вскрикнул. Но тотчас же сжал зубы.

— Не нравится… ведь это только самое начало… Десять плетей! — скомандовал Мещерский.

Солдаты повалили Ашота на пол, в кабинете засвистела плеть. На какой-то момент Ашоту показалось, что он теряет сознание. Удары буквально разрывали ему спину. Но он даже не стонал. Знал: пощады не будет все равно.

Когда экзекуция закончилась, Ашота снова подняли на ноги.

— Отвечайте: когда и где вы встречались раньше? — прохрипел капитан. И в это время на столе у него зазвонил телефон.

Капитан с неохотой отвернулся от арестованных и кивнул подпоручику. Тот быстро взял трубку, с кем-то поздоровался и протянул трубку капитану:

— Доктор Прозоров желает говорить с вами.

— Что ему надо? — с еще большей неохотой спросил Мещерский.

— Утверждает, что дело крайне неотложное и серьезное, — доложил подпоручик.

Мещерский поморщился и взял трубку. Голос доктора звучал взволнованно и громко.

— Да, да. Я опять вынужден вас беспокоить, — говорил в трубку доктор. — И по очень неприятному поводу. У моей внучки, господин капитан, тиф.

— Что? — остолбенел капитан.

— Да, да. Самый настоящий сыпняк. И не сегодня завтра я ее положу в лазарет, — подтвердил доктор.

— Только этого нам и не хватало, — взвился Мещерский и вдруг, взглянув на арестованных, сам закричал в трубку визгливым голосом: — А этот парень, который с ней был, он здоров?

— К сожалению, он уже ушел, — ответил доктор. — Я, естественно, осмотреть его не успел. Но поскольку они все время были в контакте, есть все основания полагать, что и он либо болен, либо является переносчиком этой заразы. Честь имею.