Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

– Предлагаю немного переждать и отсюда не выходить пока, – предложил Павел. – И этого проповедника надо связать и рот чем-нибудь заткнуть, чтобы своих не успел предупредить.

Неожиданно мы услышали, как хлопнула входная дверь.

– С этим вы опоздали – Лиза уже побежала к старосте, – довольный собой сообщил Даниил.

– Точно! – подтвердил я, глядя в окно на убегающую женщину. – Это та, что прибиралась здесь, когда мы пришли.

– Ну, тогда можно забаррикадироваться, – предложил отец Тимофей.

– Чем? Одним столом? Тут больше нет ничего, а скамьи приделаны накрепко, – возразил я.

– Тут всего два окна, мы с Тимом возьмём их на себя, – предложил Павел. – А для перекрытия двери сейчас соорудим живой щит. Своего-то они, небось, не тронут…

– Ты что задумал! – испугалась серафима Марковна.

– Не бойтесь, Серафима Марковна, я знаю, что делаю. Не впервой… Мужики, ремни с брюк – долой, мне их давайте! Тим, помоги этого «лжеантихриста» на стол водрузить.

На удивление, Даниил не сопротивлялся. Его уложили спиной на стол, а его ноги и руки свисли вниз вдоль ножек стола. Его лицо выражало спокойствие и безразличие. Либо он действительно был уверен в результате действий своих «общинников», либо до него наконец дошло, во что он вляпался и что ему грозит, и не хотел более усугублять своё положение. Павел привязал его ноги и руки нашими ремнями к ножкам стола и прильнул к окну, оценивая обстановку. В этот момент в конце улицы показалась толпа разновозрастных обитателей общины, вооружённых подручными средствами: вилами, топорами, кольями и просто кухонными ножами.

– Тим, пора! – скомандовал Павел, и они с отцом Тимофеем подхватили стол с Даниилом и, как будто тот совсем невесомый, быстро подтащили его к двери. Затем опрокинули его на торец так, что столешница с привязанным Даниилом оказалась как живой щит перед самой дверью, перекрыв проход в помещение.

– Гавриил и ты, Еи… Ие… как тебя там… Короче, Николай, идите сюда и вместе держите стол! – продолжил командовать Павел.

Серафима Марковна, на удивление, держала себя в руках и даже сдержанно улыбнулась тому, что Павел не смог выговорить моё имя, как архангела. А Павел в то время продолжал командовать:

– Серафима Марковна, встаньте у той стены, чтобы в вас через окно нельзя было попасть, если они камнями начнут швыряться. Тим – твоё окно справа, моё – слева.

Когда все заняли свои позиции, Павел спросил:

– Все готовы? Гавриил, время?

– Шесть минут!

– Нормально, – отозвался Павел, – продержимся…

Послышался топот на лестнице. Открылась первая дверь, и в дом ворвалась вооружённая толпа. Они с трудом смогли остановиться перед привязанным к столу Даниилом, так как тех, что были в первых рядах, толкали вперёд те, что заходили за ними следом. Всё это они делали по-прежнему молча. После недолгой паузы, во время которой они размышляли, как им можно попасть в помещение, первые ряды стали хвататься за свободные части столешницы, пытаясь выдавить стол внутрь комнаты. Мы со своей стороны ногами упирались в нижние ножки стола, а руками и всем телом давили на верхние ножки. От таких усилий давление столешницы на ноги Даниила стало для него невыносимым, и он закричал от боли. Толпа на мгновение отступила, но через секунду набросилась с новой силой. В этот раз они поменяли стратегию: приподнимая стол, они подсовывали под столешницу свои ноги и выдавливали стол в нашу сторону. Павел и отец Тимофей уже давно пришли к нам на подмогу, оставив окна без защиты. Но даже их помощь не позволила бы нам продержаться долго. В разгар борьбы в окна полетели камни. Через разбитые стёкла в дом попытались забраться самые ловкие члены общины. Так как окна со стороны улицы находились высоковато от земли, а лестницы они с собой, видимо, не догадались захватить, они подсаживали друг друга на плечи, и так пытались забраться. Получалось это довольно-таки медленно и только по одному человеку за раз. Так что по очереди, то Павел, то отец Тимофей, отбегали от удерживаемого нами стола к окнам, каждый со своей стороны, и жёстко и чётко выкидывали пытающихся забраться обратно на улицу.

– Гавриил, похоже, что время давно вышло! Где вертушки? – закричал Павел, выкидывая очередного забравшегося через окно наружу.

– Не знаю, – ответил Гавриил. – Надо продолжать!

В эту секунду я неожиданно почувствовал, что начал «сдавать». Силы незаметно куда-то улетучились, даже голова закружилась. Нет, страха, что мы сейчас окажемся в лапах разъярённой толпы фанатиков, вовсе не было. Но появилось очень тяжёлое чувство, что я банальным отсутствием у меня элементарной физической выносливости вот-вот подведу нашу команду, рухнув на пол от бессилия. От осознания этого даже дыхание стало перехватывать. Раньше, проводя по десять, а то и по двенадцать часов в огороде на своей даче, я мог похвастаться и завидным здоровьем, и прекрасной физической подготовкой. Но дача уже продана, а физических нагрузок, подобных этим, у меня давно не было. Неожиданно я почувствовал чьи-то руки у себя на спине, которые толкали меня вперёд, помогая удерживать стол.

– Давай! Держи! – услышал я у себя за спиной крик Серафимы Марковны.

– Слышу винты! – выкрикнул отец Тимофей. – Держим! Держим!

– А-а-а! – вновь закричал Даниил, которому пережало ноги с ещё большей силой, чем в первый раз.

Но толпа уже не отступала – крик главы общины не действовал. В небольшое пространство, образовавшееся между столешницей и косяком двери, стал протискиваться худощавый парень с бешенным взглядом. Не отрываясь от удержания стола, Павел пнул его в коленный сгиб ногой, а когда тот подкосился от боли, таким же точным ударом колена в подбородок вырубил его. Мы поднажали, но стол остался на месте, не сдвинувшись ни на миллиметр в сторону двери. Даниил вновь закричал, но его общинникам уже было всё равно…

На улице раздались выстрелы. «Матюгальник» обратился к толпе, но, похоже, это не подействовало. Выстрелы повторились с большей интенсивностью, очередь за очередью. И только тогда мы почувствовали, что дверь нам поддалась и провалилась в сторону косяка – толпа отступила…

Даниил

После завершения истории с общиной, мы все вместе вновь вернулись в дом Серафимы Марковны – он стал для нас нашим негласным «штабом». Сразу же по приезду туда Гавриилу позвонили, и он срочно куда-то уехал. А мы стали неспешно, по новой, заселяться в «хоромы» матушки Серафимы. Павел и отец Тимофей перенесли события в общине как должное – сказалась их давняя армейская закалка. А вот на нас с Серафимой Марковной напало вполне объяснимое чувство подавленности