Андрей Бурцев - Сибирских улиц тихий ад

Ганшин замолчал и печально поглядел на Светозара. Тот хотел что-то сказать, но не успел. В дверь кабинета постучали и вошла черненькая Нора, уже переодевшаяся в короткое платье, которое выглядело даже соблазнительнее халатика.

- Извини, Алексей, - сказала она Ганшину. - Девушка уже пришла в себя и хочет увидеть Светозара. Наверное, вас?

Она с улыбкой повернулась к Светозару, который все еще был ошеломлен услышанным от Ганшина. Не то, чтобы он поверил во все это. Поверить было невозможно, настолько все было далеко от того, что он знал и исповедовал всю жизнь. Но складывалась весьма логичная картина, которую он не мог разрушить вот так, сходу.

- Да, конечно, - сказал Светозар, поднимаясь с кресла. - Я иду.

- Мы там накрыли на стол, - с улыбкой сказала Нора. Будем все вместе пить кофе.

6

- Прекрасно, прекрасно, - бормотал старик, не отрываясь от окуляра телескопа. - Новый эффект, который я еще не наблюдал. Эх, знать бы только, что это значит!

Он включил лампу на маленьком столике и написал в раскрытой толстой тетради каллиграфическим почерком:

"22.27 час. Звезда, изменив свой цвет на багрово-красный, вдруг начала мигать. Амплитуда миганий составляет ок. 5 секунд. Понятия не имею, что это значит. Выглядит так, словно она исчезает на указанные секунды - или тухнет, - а потом появляется вновь".

Положив ручку и выключив лампу, он поплотнее запахнул громадный извознический тулуп - на чердаке было холодно - и вновь прильнул к холодному окуляру. Наблюдения продолжались.

7

Они стояли в темной подворотне, прижавшись спиной к шершавым доскам. Впереди, через улицу, мягко светилась в лунном свете белая каменная стена. Она не изменила своего цвета, когда церковь стала Храмом, и казалась сейчас мирной и неоскверненной. Кривая улочка была пуста и тиха. Еще не было девяти, но комендантский час вступал в силу с восьми вечера, так что все сейчас сидели по домам. Не слышалось даже лая собак - их почти не осталось в городе.

- Ну, и чего же мы ждем? - прогудел басистым шепотом отец Паисий.

Вздохнув, Светозар повернулся к нему. Вид у священника был потрясающе нелепым - неизменную черную рясу отец Паисий заправил в зауряднейшие потертые джинсы. Громадные кирзовые сапожища размера сорок шестого и лыжная шапочка, из под которой выбивались буйные черные кудри, довершали картину. Отец Паисий утратил всю свою кротость и благообразие, поразившие Светозара в этом великане при первой встрече. Сейчас рядом стоял двухметровый громила, которому самое место с кистенем на большой дороге. Дорога, правда, тут была не большая - маленькая захудалая улочка с частными домишками на задворках бывшей церкви, - но все остальное сходилось.

- Повторим еще раз нашу задачу, - быстро прошептал в ответ Светозар. - Перелезаем через стену. Вы показываете старый вход в подвалы. Подвалами добираемся до смотровой, откуда и наблюдаем за происходящим в церкви. Черная Месса начинается в полночь, чтобы добраться до смотровой, у нас есть три часа. Надеюсь, их хватит.

- За глаза, - пробасил отец Паисий. - Если все пойдет нормально, минут через двадцать будем на месте.

- Если все пойдет нормально, - с нажимом повторил Светозар. - Мы даже точно не знаем, что там за стеной. А уж в подвалах... Ладно, пошли. Фонарик не потеряйте.

Светозар вышел из подворотни и бегом метнулся к стене. Отец Паисий топал сапожищами следом. У стены снова замерли, прижавшись спиной к холодному камню. Прислушались - все по-прежнему тихо.

- Следы оставляем, - прошептал отец Паисий. - Чертов снег... Прости меня, Господи!

- Тут ничего не поделаешь, - так же шепотом отозвался Светозар. - Будем надеяться, что до утра успеем уйти. А если накроют - тем более все равно. Полезли?

Отец Паисий шумно вздохнул, как трогающийся с места паровоз, и, уперевшись широкими ладонями в стену, пригнулся. Светозар вскарабкался ему на спину - отец Паисий чуть слышно крякнул под ним, - а оттуда, осторожно ставя ноги в мягких кросовках на достаточно широкие выступы лепных украшений, полез выше.

Лезть было легко - выступы тянулись до самого верха. Добравшись туда, Светозар осторожно выглянул из-за стены. Маленький квадратный дворик, покрытый нетронутой белизной снега, освещенного луной, был пуст. Узкие стрельчатые окна церкви безжизненно темнели. Никого.

Стена была больше полуметра шириной. Светозар осторожно лег на нее на живот и медленно повернулся, уперевшись коленями, и хотел уже протянуть вниз руку, чтобы помочь священнику. Но тот уже бойко лез метрах в двух правее, шумно дыша и отпыхиваясь.

Вниз спустились без осложнений. Метров с трех Светозар спрыгнул, спружинив согнутыми ногами и упав на четвереньки. Засунутый за ремень поверх куртки ломик "фомка" больно ударил по ноге. Светозар прошипел сквозь зубы и поднялся, отряхивая от снега ладони. Отец Паисий быстро, но осторожно, спустился рядом.

- Теперь куда? - потирая ушибленную ногу, прошептал Светозар.

Нигде в окнах не вспыхнул свет, стояла ничем не нарушаемая тишина. Очевидно, их вторжение прошло незамеченным.

- Сюда, - кивнул священник в угол двора, туда, где церковь почти примыкала к стене.

Светозар достал короткую саперную лопатку и снял в указанном месте снег, потом с трудом воткнул лопатку в мерзлую землю. Она вошла сантиметра на три и стукнула обо что-то твердое.

- Она, - удовлетворенно прогудел над Светозаром отец Паисий. - Крышка колодца каменная, сработана еще в семнадцатом веке... Давай-ка быстрее, а то мы здесь как на ладони.

Минут через пять бешеной работы, когда Светозар уже взмок, квадратная крышка была очищена. Светозар пошоркал о снег лопатку и сунул обратно за пояс. Взялись вдвоем за вделанные в каменную плиту железные кольца. Крышка оказалась тяжелой, Светозар до боли напряг мышцы, но все же они приподняли ее, сдвинули сначала на край, а потом и совсем освободили черную дыру колодца.

- Ну, с Богом! - прогудел отец Паисий, размашисто перекрестился и первым полез в колодец. Светозар мельком оглянулся на черные окна церкви и последовал за ним, осторожно нащупывая в темноте скобы.

Метров через десять ноги Светозара стукнулись об пол. Отец Паисий включил фонарик. Желтый лучик вырвал из темноты покрытые сверкающей изморозью каменные стены и уходящий в черноту высокий сводчатый проход.

- Ну что, идем? - спросил отец Паисий.

- Идем, - кивнул Светозар.

Пол был из гладких каменных плит, и можно было идти, не опасаясь споткнуться. Шагов через тридцать они уперлись в низкую деревянную дверь, обитую позеленевшим металлом. Вместо ручки в дверь было вделано металлическое кольцо. Отец Паисий передал Светозару фонарик и, взявшись за кольцо обеими руками, рванул на себя. Дверь не шелохнулась.