Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги

- Итак, - заметил Паже, - вы ответили и теперь задавайте свой вопрос.

Дженни нахмурилась и отвела взгляд в сторону.

Дейсейн почувствовал, как внезапно пересохло в горле, и каким-то скрежещущим голосом произнес:

- Скажите мне, доктор, при каких обстоятельствах погибли мои два предшественника-исследователя?

Голова Дженни резко повернулась.

- Джил! - в гневе воскликнула она.

- Успокойся, Дженни, - произнес Паже. Его левая щека нервно подергивалась. - Вы на ложном пути, молодой человек, - проворчал он. - Мы - не дикари. В этом нет необходимости. Если мы хотим, чтобы кто-то уехал, то он уезжает.

- И вы не хотите, чтобы я уехал отсюда?

- Дженни не хочет этого. И это ваш второй вопрос. Теперь ваша очередь отвечать.

Дейсейн кивнул. Он пристально смотрел на Паже мимо Дженни, краем глаза замечая и ее. "Да, - подумал он снова, - Паже все рассчитал и устроился так, чтобы я видел их обоих".

- Вы любите Дженни? - спросил Паже.

Дейсейн сглотнул, потом взгляд его скользнул ниже, и он увидел мольбу в глазах Дженни. Паже знал ответ на этот вопрос! Так почему же он задает его?

- Вам прекрасно известно, что я люблю ее, - ответил Дейсейн.

Дженни улыбнулась, однако две слезинки сверкнули на ее ресницах.

- Тогда почему вы ждали целый год, чтобы приехать сюда и сказать ей это? - спросил Паже. В его голосе звучали гневные язвительные обвиняющие нотки, которые заставили Дейсейна сжаться.

Дженни повернулась и внимательно посмотрела на своего дядю. Ее плечи дрожали.

- Потому что я чертовски упрямый осел и дурак, - ответил Дейсейн. - Я не хотел, чтобы любимая женщина указывала мне, где мне следует жить.

- Значит, вам не нравится наша долина, - заметил Паже. - Возможно, вы измените еще это мнение. Может, вы позволите нам попытаться переубедить вас?

"Нет! - мысленно воскликнул Дейсейн. - Не позволю!" - Однако он знал уже возникший внутри него инстинктивный ответ, дерзкий и по-детски наивный. - Делайте все, что сочтете нужным, - пробормотал он.

Его ответ удивил его самого. Неужели это заговорили инстинкты, до того запрятанные глубоко внутри? Что же такого есть в этой долине, что держит его чуть ли не в постоянном напряжении.

- Ужин готов, - раздался женский голос из прохода под аркой.

Повернувшись в ту сторону Дейсейн увидел сухопарую бледную женщину в сером платье. Она была потомком первых поселенцев Америки - длинноносая, с настороженным взглядом и лицом, где каждая черточка, казалось, выражала неодобрение.

- Спасибо, Сара, - поблагодарил Паже. - Познакомься, это доктор Дейсейн, парень Дженни.

Ее глаза оценивающе оглядели Дейсейна, и, похоже, он ее удовлетворил.

- Еда стынет, - заметила она.

Паже поднялся из кресла.

- Сара - моя кузина, - произнес он. - Она из старинного рода настоящих янки и поэтому категорически отказывается обедать с нами, если мы едим засветло.

- Все у вас шиворот-навыворот, обедать в такой час, - проворчала она. Мой отец всегда спал в своей постели в это время.

- И вставал на рассвете, - заметил Паже.

- Не стоит смеяться надо мной, Ларри Паже, - произнесла женщина и повернулась. - Идите к столу. А я принесу жареное мясо.

Дженни подошла к Дейсейну и помогла ему встать. Наклонившись, она поцеловала его в щеку и прошептала:

- Вообще-то ты понравился ей. Она сказала мне это на кухне.

- О чем это вы там шепчетесь? - поинтересовался Паже.

- Я сообщила Джилу мнение Сары о нем.

- О, и каково же оно?

- Она сказала: "Ларри не удастся запугать этого молодого человека с глазами, как у дедушки Сафера".

Паже повернулся и внимательно оглядел Дейсейна.

- Клянусь святым Джорджем, она права! А я и не заметил этого. - Он резко повернулся и направился в столовую. - Идемте, или Сара изменит свое хорошее мнение о вас. О нас самих она так не думает.

Дейсейну этот обед запомнился на всю жизнь. Раненое плечо ныло, непрекращающаяся пульсация боли заставляла его все время быть начеку, каждое слово или движение давались с неимоверным трудом. Рядом была Дженни - никогда ранее она не была такой милой, женственной и желанной. Тут же был и Паже, объявивший о перемирии на время еды и засыпавший Дейсейна вопросами о его учебе в университете, профессорах, их студентах, его амбициях. Между кухней и столовой постоянно сновала Сара, то и дело подносившая блюда - бормочущая тень, черты лица которой размягчались только при взгляде на Дженни.

"Когда здесь Сара, Дженни позволено все", - подумал Дейсейн.

Наконец, подали жареное мясо, приготовленное отнюдь не самым лучшим образом, горох с соусом Джасперса, картофельные оладьи, местное пиво с уже знакомым острым привкусом и свежие персики на десерт.

Пиво, поданное к ужину, сперва показалось Дейсейну незнакомым, однако вскоре он распознал букет различных ароматов, неуловимую смесь запахов и вкусовых ощущений, когда даже в сочетании, рождающем совершенно новые ощущения, на языке сохраняются и прежние отдельные составляющие. Все смешалось: запахи приобрели вкус, цвета усиливали ароматы.

Первым попробовав пиво. Паже одобрительно кивнул и сказал:

- Свежее.

- Еще бы, только час назад взяла, как ты и просил, - резко ответила Сара. И бросила странный, испытующий взгляд на Дейсейна.

Где-то после 9:30 Дейсейн начал прощаться с хозяевами.

- Я подогнал к дому ваш грузовик, - сказал Паже. - Вы как, в состоянии управлять им, или же мне сказать Дженни, чтобы она отвезла вас в отель?

- О, я доберусь сам, - ответил Дейсейн.

- Не принимайте таблетки от боли, которые я дал вам, пока не окажетесь у себя в номере, - заметил Паже. - Вы ведь не хотите съехать с дороги и врезаться во что-нибудь.

А потом они стояли на широкой веранде у фасада дома, уличные фонари отбрасывали влажные тени берез на газон. Дождь прекратился, но в ночном воздухе осталось ощущение влажности, от которой пробирала дрожь.

Дженни набросила пиджак Дейсейна ему на плечи. Она стояла рядом с ним, и лицо ее озабоченно нахмурилось.

- Ты точно уверен, что доберешься сам?

- Ты же должна знать, что я смогу управлять машиной и одной рукой, заметил он и улыбнулся.

- Временами ты меня поражаешь, - произнесла девушка. - Не знаю, почему я так привязалась к тебе.

- Химия, - сказал Дейсейн.

Паже прокашлялся.

- Вот что меня интересует в этой истории, Джилберт, - начал он. - Что вы делали на крыше отеля?

Дейсейн внезапно ощутил укол страха - настолько неожиданно прозвучал этот вопрос.

"Какого черта! - подумал он. - Посмотрим, к чему приведет прямой и откровенный ответ".

- Я пытался узнать, чем вызвана такая засекреченность вашего телевидения, - сказал он.

- Засекреченность? - Паже покачал головой. - Ну, это просто мой любимый проект. Они занимаются анализом идиотской инфантильности телевидения, собирая данные для книги, которую я собираюсь написать.