Павел Комарницкий - Хозяин Вселенной

Ознакомительный фрагмент

Я невольно вспомнил, как ещё пацаном-школьником бегал в астрономический кружок. Вообще-то я изначально хотел стать лётчиком, но незаметно увлёкся астрономией, которую изучали на курсах юных штурманов. До чего доходило – я всерьёз подумывал, не пойти ли мне в университет...

Я усмехнулся. Много глупых идей витало в моей голове. Но жизнь, как обычно бывает, внесла свои коррективы. Армия, спецназ, особый объект номер...

А потом наступил Конец света.

Разумеется, был период конфронтации, обмен резкими заявлениями. Потом всё вдруг как-то наладилось, и по радио зазвучали бодрые марши и успокаивающие вести. Послы обменивались похлопываниями по плечам, приветственно мели пол пушистыми хвостами... "Наконец найдены взаимоприемлемые решения наболевших вопросов". Казалось, демобилизация вот-вот будет объявлена...

И только потом, уже после Конца света, я понял – решение действительно было найдено, и обе стороны готовились его исполнить.

Самое интересное, что война так и не была объявлена. Разумеется, первый ядерный удар должен быть внезапным, но после-то могли объявить? Впрочем, это уже не имело никакого значения. Даже добивающие удары прекратились буквально через несколько дней – уж очень устрашающе выглядели результаты того, самого первого удара.

Вообще-то самым тяжким был первый год, когда беспросветный мрак окутал планету, и вслед за бескрайней ночью пришёл свирепый мороз, дополненный ураганными ветрами. Народу в убежищах тогда ещё было много, страшная теснота, плач детей, визги и истерика женщин, свирепые драки между мужчинами, сумасшедшие, не боявшиеся даже выстрелов в упор... Потом стало легче. Все, кто не выдержал, отправились в Обитель Предков – кто-то удавился на проводе или шнурке, кто-то получил нож или клыки в шею от соседа, кто-то пулю от охраны... А кто-то просто умер, и все дела. И пайку увеличили, поскольку количество едоков упало многократно.

А потом наступила тоска.

Год шёл за годом, но бетонные склепы атомных бункеров так и оставались приютом уцелевших. Нет, никто не звал их "домом" – как можно? Дом, это же... это...

Никто ничего не строил. На второй год от Конца света, когда мутное солнце нарушило наконец беспросветный мрак, кое-где попытались наладить сообщение, пусть даже нерегулярное, и жалкое подобие производства. Однако неожиданно выяснилось, что никакой экономической основы для такого сообщения нет – остатки выживших сидели в убежищах и медленно проедали запасы консервов.

Когда же ещё через несколько лет стало возможным жить на поверхности, обнаружилось, что практически весь домашний скот благополучно съеден. И хуже того, не стало никаких диких животных – все передохли ещё в ту страшную Великую Ночь.

Возможно, где-то кто-то и пытался ещё наладить мирную жизнь – мне о том было неизвестно. Великая цивилизация распалась, и эфир пустел с каждым годом. Вот уже лет десять не было известно ничего о том, что творится у наших бывших врагов – именно бывших, потому как исчезли причины, вызвавшие соперничество. И вообще, враги отныне были у всех одни – вот такие банды каннибалов, уничтожавшие и без того призрачные шансы выжить.

И климат изменился. Наш генерал проговорился как-то – на обоих полюсах море сковали льды, образовавшиеся в ту первую зиму, и льды эти не собирались таять. Это казалось многим удивительным, но я не зря ходил в астрономический кружок в далёком, страшно далёком детстве. Всё было просто – льды рассеивали тепло, которое посылало солнце нашей истерзанной планете, и вот уже не только на море, но и на суше в высоких широтах понемногу формировалось нетающее белое одеяло. До Конца света здесь, мне помнится, даже в разгар зимы снег никогда не лежал долго – выпадет и растает. Сейчас же большую часть года мороз цепко держит землю и мёртвый лес, и снега сходят только к началу лета – то есть "безморозного периода", заменяющего отныне лето...

"Убедительный", густо облепленный десантом, вырвался наконец из мёртвого леса и прибавил ходу. Липкая грязь летела с гусениц, и я мельком посочувствовал ребятам, сидевшим на откинутых противогранатных решётках по бортам – шерсть колтуном станет... Сам я сидел на такой же решётке главной башни – сюда грязь не долетала, и обзор неслабый. Мне, как бывшему командиру взвода, положено. Бывшему, потому что теперь уже все вооружённые силы нашего объекта едва тянут на взвод.

Неожиданно выплыла откуда-то извне холодная и спокойная мысль – а зачем? Зачем мы мчимся к руинам древней подстанции, дабы покарать и уничтожить шайку каннибалов? Конец неизбежен. Не эти, так другие доедят случайно уцелевших в округе, потом пережрут друг друга... А нам в бункере провизии хватит до самого конца.

Я тряхнул головой. Нет! Так не должно быть. Мы – армия, и мы обязаны обеспечивать покой мирных граждан. Пусть их осталось всего ничего, пусть они обречены, но пока есть хоть один – мы обязаны защищать...

"Вы уже защитили" – не сдавался внутренний голос, чужой и холодный – "Если бы не ваша славная армия, все были бы живы".

"Молчать!" – мысленно рявкнул я, не в силах сносить издевательства над собственным рассудком. Если начать сомневаться перед боем...

"А не лучше ли тебе помолчать и подумать?" – спокойно и холодно возразил всё тот же голос – "Тем более что другой возможности может и не представиться"

И тогда я запел. Нет, пел я негромко, и никто не услышал моего марша за лязгом боевой машины. Но голос отстал. Добрый строевой марш – лучшее средство от лишних мыслей.

Небо на востоке начало стремительно светлеть, звёзды поблёкли и готовы были вот-вот исчезнуть. Мне почему-то страшно не хотелось этого, и я неотрывно вперился в созвездия. Опрокинутая Чаша и Несбывшаяся Надежда...

А впереди уже горбился пологий вал Промаха. Что-то не заладилось в тонком механизме ракеты, и заряд, который должен был покончить с нашим объектом, образовал гигантскую воронку далеко в стороне.

Ещё чуть, и стали видны костры, освещающие перекорёженные конструкции и угрюмые туши сгоревших трансформаторов. От самого главного здания подстанции остались бетонные колонны и косо торчащие остатки стен. Вот странно, уже которая шайка каннибалов обосновывается в этих развалинах, хотя там повсюду костяки валяются... Может, у каннибалов это даже вызывает прилив аппетита?

"Убедительный" резко сбавил ход, и десант разом посыпался на землю. Освободившиеся от груза решётки с лязгом вставали на место.

– Наконец-то! – из какой-то ямы вынырнули трое разведчиков, у одного на спине болталась плоская коробка рации. – Смерти ждать скорее, чем вас...

– Доложите обстановку! – прервал неуставные сетования Гррот.