Алексей Волков - Мир спящего колдуна

Это оказалась их последней стычкой со стражниками Бориса. Следующие четыре дня прошли спокойно, если не считать дождя, лившего почти двое суток. Из-за него они сбились с дороги, проплутали по лесам, но все же на четвертый день увидели впереди развалины какого-то замка.

- А знаете, братцы, - сказал Олель, - похоже, удалось нам убежать. Не знаю, что там за замок, но видите подале болото? Это и есть то самое, Заколдованное.

Замок был стар. Враги или время, а может, и то и другое вместе разрушили большую часть его построек. От былой мощи уцелели только кусок стены, башня да каменный терем. В тереме этом давно уже не было окон и крыши, но сохранились все три этажа. Беглецы решили переночевать на втором. Пока было еще светло, натаскали старых полусгнивших досок, в изобилии валявшихся во дворе, развели огонь в сохранившемся в одном из залов камине и принялись жарить мясо - накануне Никита добыл молодого оленя.

Понемногу смеркалось, небо затянуло тучами, но это никого не тревожило. Впервые за много дней у них оказалась хоть какая-то крыша над головой, почти все опасности остались позади, и можно было снять надоевшие кольчуги, расслабиться.

Александр тоже сбросил опостылевшее железо, но оставил пояс с мечом, и блаженно растянулся на скамейке из иссохших досок. Хорошо! Запас табака они в свое время взяли у стражников, осталось, правда, совсем мало, но пару трубок сегодня позволить еще можно. Одну перед ужином, одну после.

- Чей это, интересно, замок? - спросил Брагин, блаженно окутываясь дымом. - Ты, Олель, вроде должен знать.

- Откуда? - равнодушно отозвался Олель. - Тут, возле Болот, развалин всяких много, да и вышли мы гораздо севернее. Здесь из наших наверняка никто и не бывал.

- Похоже, - улыбнулся Брагин. - Он вроде и не разграблен толком. Утром бы неплохо по подвалам пошарить.

- А зачем же утром? - поднялся со своего места Еремей. - Золото не золото, а винца, глядишь, и найдем. Ну, кто со мной?

Он взглянул на сгустившуюся за проломом в стене темноту, выбрал из кучи дров большую ветку из зажег ее от огня в камине.

- А что, я схожу, - вызвался Роман - глуповатый восемнадцатилетний парень, пойманный в свое время за кражу яблок. - Почему не сходить, пока мясо не зажарится?

Никто больше не проявил подобного желания, и они пошли вдвоем. Сразу после их ухода хлынул ливень, но в зал вода не проникала, а лошадей заранее укрыли на первом этаже. От окон потянуло сыростью, и оставшиеся приблизились к огню.

Усталый Александр оглядел своих спутников. Какими же родными стали для него лица каждого из них! Мастер на все руки и заводила Олель, умелый воин Никита, чуть флегматичный, но работящий Захар, плутоватый ткач Михаил, немного высокомерный Брагин... Как хорошо, что судьба свела его с ними!

- Ну, как? - Михаил вопросительно взглянул на колдовавшего у вертела Захара.

- Почти готово. Эх, сейчас бы хлебца черного, да с хрустящей корочкой...

- А я бы и от винца не отказался, - подал голос Брагин. - Как думаете, принесут?

- И бабу голую на блюде впридачу, - грубовато ответил Никита. - Ты каких больше любишь - толстых или худых?

Брагин обиженно засопел. Он вообще первое время старался держаться особняком, помня о своем прежнем положении, но после первой же стычки со стражниками потерял часть былого самомнения.

- Разве худая - это баба? - ответил вместо него Захар. - Баба должна быть в теле.

- Тихо! - оборвал их Олель, но и без его предупреждения все услышали, как внизу тревожно заржали кони.

- Что там еще такое, Волох их всех побери? - Никита поднялся со своего места и застыл, положив ладонь на рукоятку меча.

- Ромка, наверное, балует, - успокоительно сказал Захар. - Уши бы ему надрать, сорванцу.

И тут внизу раздался приглушенный сводами крик непередаваемого ужаса. В ответ вновь послышалось ржание и дробный удаляющийся перестук копыт.

- А лошадки-то наши - того, - сообщил выглянувший в окно Никита. Убежали.

Все уже были на ногах и с тревогой смотрели на двери. Их было две. Одна вела на лестницу и вниз, другая во внутренние покои.

- Не иначе, с ребятами что случилось, - Олель торопливо натянул кольчугу и замер, прислушиваясь.

Криков больше не было, лишь шумел ливень. Ощущение уюта пропало без следа.

- Там что-то во дворе, - тихо пробормотал все еще стоящий у окна Никита. И тут сверкнула молния.

От неожиданности все вздрогнули. Побледневший Никита отшатнулся от окна и попытался что-то сказать, но его голос заглушил близкий раскат грома.

- Влипли, - почти беззвучно прошептал Олель и покосился на обнаженные клинки своих спутников.

Словно в подтверждение его слов где-то внизу скрипнула половица. Александр почувствовал, как по спине пробежала волна озноба и крепче сжал рукоятку меча. Он хотел, что-то сказать, лишь бы разорвать это напряженное молчание, но не мог выдавить из себя ни звука. Молчали и остальные, но сквозь шум дождя все вновь услышали скрип.

Никита, не отрывая взгляда от двери, нашарил в куче оружия щит и надел его на левую руку. Мужчины невольно сбились теснее.

Вновь полыхнула молния, и с новым раскатом грома тревога усилилась. Где-то внизу были Еремей и Роман, два их товарища по скитаниям. Наверняка они нуждались в их помощи, но необъяснимый страх был сейчас сильнее всех доводов рассудка.

От камина потянуло запахом горелого мяса, но об ужине сейчас не думал никто. В напряженной тишине каждое ухо ловило малейший звук. Ничего не было слышно, но тем не менее каждый из шестерых почти физически ощущал, что нечто зловещее поднимается к ним по лестнице, и шесть пар глаз не отрывались от черного прямоугольника двери.

От напряжения разум каждого из них балансировал на тонкой грани, отделяющей разум от безумия. Появись сейчас Еремей и Роман - не миновать взрыва хохота, переходящего в истерику. Но подсознательно они все понимали, что увидеть их им больше не суждено.

Каждая секунда казалась вечностью, и каждая из таких секунд прибавляла им по седому волосу на голове.

Неожиданно, перебивая запах горелого мяса, от двери пахнуло затхлой могильной плесенью.

Александр тяжело поднял непослушную левую руку и неумело перекрестился. Он никогда не верил в Бога, но сейчас был готов искать помощи у кого угодно.

Увы! Видно, христианский Бог не имел власти над этим проклятым измерением.

В третий раз сверкнула молния, и шестеро беглецов на мгновение увидели появившуюся в проеме фигуру.

Нечеловечески белая кожа туго обтягивала череп, грива жестких волос торчала вверх, в глазницах затаилась тьма. Белым было и облачение. Тонкие костлявые пальцы унизывали перстни, с тощей шеи на грудь падало тускло отсвечивающее ожерелье, за богато украшенный пояс был заткнул кривой нож. В руках пришелец держал огромный топор, и с его сверкающего отточенного лезвия капала свежая кровь.