Владислав Выставной - Запредельность

Ознакомительный фрагмент

Спецов в желтом это не касалось. Они активно перемещались в объеме пузыря, паря над головой, под ногами, и даже количество условных уровней в пространстве подсчитать невозможно. Сам Алексей ступал сейчас по бледно мерцающим направляющим, ведущим к группе сотрудников, зависших в своих ложементах вокруг так же парящей овальной плоскости стола.

Одно из таких зыбких кресел услужливо подалось к Алексею. Он осторожно опустился в него. Рядом сел Кочетов. Со скучающим видом в сторонке смотрел в монитор Никос, успевший стать старым знакомым и даже – порядком поднадоесть.

Ученые смотрели на него с прежней подозрительностью, и Алексей даже рассердился – будто он виноват в чем-то. Виду однако не показал, терпеливо ожидая, что скажут специалисты.

Он привык доверять спецам и терпеть…

– Итак, Алексей, – раздался знакомый голос: за рябью одинаковых желтых костюмов, не сразу удалось различить доктора Планта. – Вам была предоставлена возможность ознакомиться с деталями проекта, изучить корабль, обдумать увиденное…

Алексей мысленно хмыкнул, услышав про «предоставленную возможность». Его уже просто тошнило от избытка информации и желания поскорее вернуться домой.

– Не скрою: за вами установлено круглосуточное наблюдение. Мы пытаемся сопоставить ваше поведение с тем, что мы видели на известной вам записи…

– Я что-то не очень… – пробормотал Алексей.

– Наша группа считает, что данная запись – это отраженный сигнал, – сказал один из спецов – длинный и сухощавый, чем-то похожий на богомола. – Обнаружив подобный момент в записях наблюдений, мы бы сразу сняли этот вопрос…

Алексей оглядел спецов. Некоторые одобрительно кивали, другие презрительно улыбались, качали головами или откровенно зевали. Похоже, не все разделяли данную точку зрения.

– В таком случае, зачем вы все это мне говорите? – поинтересовался Алексей. – Разве для чистоты эксперимента я не должен оставаться в неведении?

– Все верно, – сказал доктор Плант. – Но некоторые из нас полагают, что ваше субъективное восприятие проблемы гораздо важнее…

– Именно, – вставил полноватый спец с пухлыми детскими губами. – Ведь вы – форс, верно?

– Да…

– У форсов, говорят, хорошо развита интуиция, – продолжил спец. – Ваша хваленая интуиция ничего вам не подсказывает?

Кто-то негромко хихикнул. Алексея передернуло. Эта разношерстная научная братия сильно отличалась от сплоченного коллектива доктора Сапковского. Видимо, здесь столько же мнений, сколько самих сотрудников. Многовато – на один объект исследований. Могут и разорвать ненароком…

– Видите ли, в чем дело, – осторожно сказал Алексей. – Мои возможности, включая интуицию, действительно могут быть значительно расширены. Но для этого требуется особое состояние – тоновый резонанс. Он снимает естественное торможение – и тогда я могу гораздо больше, чем… чем сейчас. Но я – самый обыкновенный человек, понимаете? «Хомо вульгарис», как говорит доктор Сапковский. И я не разу не входил в тон без страховки специалистов. У нас были несчастные случаи – когда участник эксперимента заходил слишком залеко в запредельность…

– Куда? – переспросил кто-то.

– За пределы человеческих возможностей, – пояснил Алексей. – Честно говоря, я вряд ли бы решился сам, без подстраховки. Я не слишком хорошо контролирую свой страх…

– Понятно, – махнув рукой, бросил молодой спец. – Думаю, толку от этого «форса» будет немного… Я вообще считаю, что Сапковский – авантюрист и шарлатан…

– Вам, молодой человек, до доктора Сапковского еще дорасти надо, – сухо заметил Плант. – Что же касается коллеги Стрельцова… Возможно, полученные нами данные – просто случайная игра гравитационных полей со временным смещением. Теория это вполне допускает: вместе с нами Алексей скоро прибудет к объекту и информация об этом каким-то образом отразится в прошлое. Просто временная аномалия…

– Странно, что эта аномалия заинтересовалась лишь нашим форсом, – заметил сухощавый спец.

– В любом случае, на сегодняшний день, как мы видим, результат наблюдений нулевой, – констатировал Кочетов. – Стрельцов, можете быть свободны…

Недоуменный и разочарованный, Алексей покинул «пузырь», двигаясь в глубину мрачноватого центрального тоннеля. Остатки дня он провел, валясь на койке и глядя в неподвижное звездное небо в настенном мониторе.

14

О том, что «Зевс» закончил торможение и вышел к объекту, можно было судить по усилившейся суете в туннелях, гулу и грохоту в рабочих недрах, да по зависшему на всех экранах изображению передового рейдера «Искатель»: «Зевс» приблизился к точке рандеву и теперь вовсю обменивался с ним данными.

Некоторые переговоры можно было услышать, активировав звук монитора. Но короткие фразы, которыми перебрасывались спецы, для Алексея были лишены информативности и носили больше технический характер: параметры сближения, расположение основного объекта и гравитационных аномалий, предстоящий план работ. Как стало понятно из этих сухих переговоров, «Искатель» уже выслал челнок с делегацией. Вряд ли по этому поводу предполагалась бурная вечеринка, однако факт встречи двух кораблей в столь отдаленном участке пространства носил характер вполне исторический. Тем более неприятно, что мало кому на Земле доведется узнать об этом.

Алексей лениво размышлял, мастеря себе завтрак в пустынном зале отдыха, когда сюда забрел какой-то мужчина в незнакомой форме: мятый, не слишком свежий комбез цвета «хаки» с многочисленными эмблемами и нашивками сильно отличался от формы, принятой на «Зевсе». Человек был небрит, а комбез его – расстегнут до пояса и наружу торчало покрытое курчавым волосом пузцо.

– Здорово, – незнакомец небрежно махнул рукой, направляясь прямиком к автоматам. – Ого! Красиво живете, скажу я вам!

Мужчина принялся азартно тыкать толстым пальцем в панели, пока не набрал себе на поднос целую гору пластиковых коробок с закусками и сэндвичами.

Что больше всего поразило воображение Алексея, так это то, что все это великолепие он втиснул на столик прямо перед Алексеем – несмотря на то, что зал был совершено пуст: на корабле объявлен аврал, все готовились к запуску первого «ныряльщика».

Незваный гость принялся шумно шуршать коробками и пакетами, вгрызаться в горячие бутерброды, чавкать и с отвратительным хлюпаньем втягивать в себя кофе. Заметив замешательство Алексея, он улыбнулся ему, подмигнул и протянул жирную от еды руку:

– Прости, земляк, не представился – жрать охота, сил нет! Костя!

– Леха… – опешив, сказал Алексей и пожал руку.

После рукопожатия Костя самым непосредственным образом вытер руки об комбинезон. Продолжая жевать, он охотно поведал следующее:

Конец ознакомительного фрагмента