Наталья Турчанинова - Бесценная награда

— Мне нужно время! Только время! — Его пальцы сжали белокурую волну прически, разрывая когтями алмазную сетку. — Еще два десятка дней, и я получу силу, какую ты себе даже представить не можешь.

— Может быть, я не знаю твоих планов.

— Обещай мне, что Хул не узнает, где я. Ты не скажешь ей, что дала мне убежище.

Виктория опустила глаза.

— Она догадывается, что ты остался жив, и она ищет тебя… а когда найдет… Один раз ты уже проиграл.

— Второй раз не проиграю.

— Если Хул узнает, что я прятала тебя, она разрушит мой замок, убьет меня и моих людей.

— Я сам могу убить тебя. — Спокойно сказал Буллфер.

Она печально улыбнулась.

— Как дешево вы цените человеческую жизнь. Что ж, убей, если это доставит тебе удовольствие.

Булф взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Помоги мне, и я сделаю тебя королевой.

На ресницах Виктории заблестели слезы, она прерывисто вздохнула и прошептала:

— Простите, Хозяин.

Буллфер шумно задышал, пальцы его сжались в кулак, я невольно втянул голову в плечи, чувствуя, что еще немного, и он сорвется. Виктория закрыла глаза, губы ее задрожали, но она не склонила головы, даже не пытаясь заслониться от ожидаемого удара. И Буллфер опустил кулак не на белокурую головку «предательницы», он треснул по хрупкой вазе, стоящей на столике рядом. Мелкие осколки со звоном посыпались на пол. Виктория не пошевелилась. Зато дверь в спальню распахнулась, и в нее стремительно вошел парень лет двадцати, светловолосый, светлоглазый, в темно-зеленой охотничьей куртке и высоких сапогах. Конечно, за пределами комнаты ничего не было слышно, поэтому он продолжал что-то легкомысленно насвистывать, помахивая левой рукой, ладонь которой была забинтована. Этот легкомысленный свист оборвался, едва парень увидел хозяина.

— Буллфер! — сказал он, как будто не удивившись, и опустил взгляд на Викторию.

— Ричард! — воскликнула она, вскочила и бросилась к вошедшему, словно могла найти в объятиях брата защиту от гнева хозяина.

— Хозяин просит у нас убежища на две недели, — прошептала она.

Машинально проводя забинтованной ладонью по золотым кудрям сестры, Ричард вежливо улыбнулся Буллферу, хотя глаза его стали тревожными и настороженными.

— Мы будем рады, если вы станете нашим гостем, — сказал он все с той же неизменной вежливостью. Виктория встрепенулась и отстранилась от него.

— Нет! Ричард, мы не можем этого сделать!

— Сестра, это наш долг.

— Подумай, что будет с нами! Если мы оставим их здесь… Я уже отказала ему.

— Виктория!

— Ричард, прошу тебя! — она схватила его за руку, и из ее широко распахнутых глаз снова хлынули слезы. — Подумай о нас! Подумай обо мне.

На лице Ричарда появилось выражение мучительной тоски, но он повторил:

— Мое приглашение остается в силе.

Тогда Виктория бросилась к Булфу.

— Мой брат не может отказать тебе, Буллфер. Он слишком благороден и честен. Наверное, я тоже могла бы смириться… если бы погибла только я. Но этот выбор может стать смертью для всех людей в наших владениях. Поэтому я прошу тебя — уходи. Не губи нас. В этом нет смысла…

Буллфер оттолкнул ее, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза ладонью. Несколько мгновений он сидел так, молча, не шевелясь, потом поднялся и пошел к выходу. Я поспешил следом за ним. У самой двери он остановился, снял перстень с пальца и, не глядя, швырнул его на пол. Золотая безделушка прокатилась по ковру, под ноги поникшей Виктории.

Глава восьмая

Энджи требует справедливости, но это не вызывает одобрения у присутствующих

Высокие башни замка давно скрылись из вида, а Буллфер все шагал и шагал, не обращая внимания на дождь, ветер и тревожные вопросы Энджи. Он забыл сменить образ, забыл, что может перенестись на нужное расстояние одним усилием воли, и просто шел, сам не зная куда. Мрачный, задумчивый… одинокий.

На краю поля он остановился, посмотрел назад, туда, откуда бежал, и сказал тихо, каким-то чужим голосом:

— Да, было бы проще, если бы я умер.

— Нет! — крикнул Энджи своим тонким мальчишеским голосом. — Нет! Слышишь, нет! Это несправедливо! Подло!

Он топнул ногой и бросился бежать, разбрызгивая грязь. Мы с Буллфером догнали его уже на вершине холма. Ползая по земле на коленях, острым обломком ветки ангелок рисовал пентаграмму. Я едва не спросил, не повредился ли он в уме от огорчения, но Буллфер, взглянув на меня, отрицательно покачал головой.

Энджи дорисовал последнюю линию, отбросил ветку, поднялся и шагнул в круг. Ветер тут же набросился на него и принялся трепать его волосы, воротник куртки, бросать в лицо ледяные капли дождя. Но ангелок не замечал этого. Он шептал что-то, едва слышно, а потом крикнул пронзительно и тоскливо, протягивая руки к кому-то неведомому.

И его услышали.

Пентаграмма, окружающая Энджи, засветилась ослепительным светом, пространство вокруг него замерцало и разорвалось. В лицо ударил горячий ветер и нарастающий гул, похожий на удар гигантского гонга. Мне захотелось упасть, закрыть глаза, вжаться в землю. Буллфер рядом со мной тоже попятился, прикрывая глаза от белого света, бьющего из трещины, пересекающей небо. В этом невыносимом сиянии фигурка Энджи была хрупкой, тонкой, казалось, еще немного, и его сметет. И вдруг из сияющей пустоты навстречу нашему мальчишке вышел… Впервые в жизни я видел боевого ангела. Во всем его великолепии.

Он был высок. Широкую грудь закрывали зеркальные доспехи, набранные из плотно прилегающих друг к другу пластин, на руке висел длинный отполированный щит, из ножен за спиной виднелась рукоятка меча. Размах белых крыльев казался огромным. Лицо было прекрасно и спокойно. Он равнодушно скользнул взглядом по нам с Буллфером… И не счел нужным увидеть нас. А мне вдруг показалось, что это существо одним только взглядом смогло бы, может быть, отшвырнуть меня прочь. Что оно почти всесильно, и почти непобедимо. Ему просто нет никакого дела до нас, мы для него мелкие уродливые твари, которые по какой-то причине живут под землей. Что-то типа крыс или летучих мышей. Пользы от них никакой, но зачем-то нужны. Так пусть сидят себе там и не высовываются. Я услышал, как рядом тихо зарычал Буллфер. Видимо, эти мысли пришли в голову не мне одному.

— Эрнолтинаор! — сказал наш ангелок.

— Ты звал меня? — боевой ангел с легкой улыбкой смотрел на него.

— Да! Тебя… кого-нибудь!

— Тебе нужна моя помощь?

— Мне… нам, — он оглянулся на нас. — Нам всем.

Ангел чуть нахмурился, впервые «заметив» меня и Буллфера.