Сергей Гомонов - Изгнанник вечности, полная версия

Ал уверенно шагал по коридорам Ведомства, полный решимости вызвать на Поединок Дрэяна, внука советника Корэя. С отрядом других гвардейцев этой ночью мальчишка наведался к дому Тессетена, где в отсутствие хозяев жили Ал с женой, и потревожил всех его обитателей. Танрэй — так звали жену Ала — сильно перепугалась и долго не могла прийти в себя. Разгневанный, он решил, что оставлять такое безнаказанным нельзя. И хотя наглее всех в этой компании вел себя какой-то молокосос лет шестнадцати — кажется, один из сослуживцев назвал его по имени, Саткроном, — ответить за эту выходку должен был старший офицер.

И с утра Ал отправился на поиски господина Корэя, чтобы узнать о его внуке. Молодого человека даже не остановило предупреждение Паскома, к которому он заглянул сначала: вызовами на Поединок не разбрасываются, да и вообще это жестокий пережиток древности. Конечно, Учитель отказался быть наблюдателем, поскольку кулаптрам издревле запрещено участвовать в дуэлях в каком бы то ни было качестве.

— Братишка! — вдруг послышался в коридоре за спиной знакомый тенор.

Ал круто обернулся. В арке главной галереи сектора стоял Тессетен, закутанный в осенний плащ, как будто снаружи были холода.

— Да ты никак ищешь приключений, братишка? Я не ошибся?

Ал обрадовано вскрикнул, побежал к нему навстречу, и они обнялись.

— Откуда ты, Сетен? Какими судьбами?

Сетен был загорел, и оттого его въедливые голубые глаза на грубом лице смотрелись еще ярче. Но что-то в нем неуловимо изменилось.

— Разве же мог я пропустить праздник Теснауто? Ну так что ты затеял, братишка? Какого гвардейца ты ищешь и зачем?

— Нам с Дрэяном надо поговорить, — и, подумав, что это удачный случай и что Сетен, коли уж Учитель дал отказ, как нельзя лучше подойдет на роль наблюдателя в этом Поединке, молодой человек ухватил друга за рукав: — Идем, идем! Слушай-ка, а что ты так закутался?

— Да холодно здесь что-то… — поморщился Сетен, увлекаемый Алом по коридору. — Мерзну.

— Холодно?! Да это самое теплое лето за последние лет десять!

Сетен не стал с ним спорить, но угрюмо насупился и ускорил шаг.

Какой-то чиновник, узнав Ала, счел своей обязанностью проводить гостей до кабинета господина Корэя и услужливо предупредить того о визите.

Советник поднялся из-за стола, а стоявший перед ним юноша оборотился, и все замерли в безмолвии. Этим юношей был Дрэян.

— Как раз о вас мы и говорили, — объявил господин Корэй, кивая посетителям. — Да будут «куарт» ваши едины, господа… Я хотел бы… э-э-э… принести вам…

— Дрэян! — вдруг выходя из-за спины Ала, вскричал Тессетен и бросился навстречу Дрэяну, лицо которого вытянулось от недоумения. — Зима тебя заморозь! Я же сообщил, что приеду не раньше Теснауто — так чего ты поперся ко мне заранее?

— Я?! — изумился Дрэян. — Э… я…

— О чем вы? — озадаченно уточнил господин Корэй, переводя взгляд с внука на Сетена и обратно.

Не менее растерянным чувствовал себя и Ал.

Тессетен повернулся к деду Дрэяна:

— Господин Корэй, ваш внук изъявил желание войти в состав исследовательской группы на Рэйсатру. В качестве военизированной охраны, вестимо, — он лучезарно улыбнулся гвардейцу, выставив свои крупные белые зубы, которым тесновато было во рту, и они налезали друг на друга, как гагары у кормушки. К тому времени Дрэян уже опомнился и подобрал отвисшую челюсть. — Но, похоже, у Дрэяна плохо с математикой, и он ошибся на день, без предупреждения нагрянув сотоварищи к моему дому, где временно живет семья господина Ала. Между прочим, своей мужланской выходкой они переполошили моих друзей, в связи с чем я требую, чтобы гвардеец сейчас же принес извинения.

Дрэян соорудил некое подобие покаянной речи и смолк, уже перестав понимать хоть что-либо.

— На Рэйсатру? — улыбнулся дед. — Ну что ж, похвальное намерение. Во всяком случае, это отвлечет тебя от дурных дружков с их уродливыми убеждениями…

Юноша беспрекословно кивнул.

Раскланявшись с господином Корэем, Ал и Тессетен покинули его огромный — раза в полтора больший, чем у Паскома — кабинет.

— Что за спектакль? — отойдя подальше от дверей, дал волю удивлению Ал. — К чему ты кинулся выгораживать этого парня?

— Этот парень, идиот ты этакий, сделал бы из тебя фарш через пару мгновений после начала Поединка, — с неподдельной злобой прошипел вдруг Сетен. — Когда-нибудь ты все-таки нарвешься со своей самонадеянностью!

— Разве не ты учил меня…

Но договорить он не успел. Приятель взревел и, яростно бросившись на него в своем обычном мороке, прижал Ала к стене лобастой головой тура. Молодой человек так и замер между огромными прямыми рогами быка, с трудом пытаясь схватить ртом воздуха и вздохнуть, подвешенный над полом.

Морок стёк, словно растаявшая наледь, а на его месте остался Тессетен, одной рукой держа друга за горло мертвой хваткой. Кровь ушла из его глаз, но зрачки его теперь стали темны, и словно сама погибель смотрела теперь на Ала. В один миг из старого и проверенного приятеля Сетен превратился вдруг в кого-то чужого и до жути опасного.

— Я учил тебя обычному бою, бою с холодным оружием я тебя учил! А к Поединку второго уровня ты не приспособлен от рождения. Ты и замахнуться бы не успел своей ковырялкой, как его зверь располосовал тебя своими когтями…

— Зверь? — пролепетал, слабо подергивая ногами, висящий Ал.

— Да. У него огромная кошка, которая растерзает такого, как ты, двумя ударами.

Прорычав тираду ему в лицо, Сетен отстранился, ослабил хватку и небрежно убрал руку. Грузно приземлившись на ноги, Ал сполз по стене и закашлял.

— Не иначе как в твоих джунглях тебя настиг малярийный москит! — просипел он, растирая горло. — Сдурел?

— Это ты сдурел, расшвыриваясь вызовами. Не нарывался еще.

— Господа, господа!

К ним со всех ног спешил Дрэян. Придерживая рукоять стилета у бедра, он почти бежал, позабыв про солидность учреждения.

— Я хотел поблагодарить вас за… — юноша взглянул на Тессетена. — В общем, я просто хотел поблагодарить вас. Я и в самом деле хочу извиниться перед вами обоими. А я действительно мог бы оказаться вам полезен на Рэйсатру? — он посмотрел на встающего Ала.

— Не сейчас, — сухо ответил мальчишке Сетен.

Он не хотел говорить с Дрэяном. Он стал высокомерен и до странности напомнил Алу Ормону, о которой тот даже забыл спросить в суматохе.

— Там сейчас нет никаких условий, — чуть смягчившись, продолжил Тессетен. — Через несколько лет там будет все обустроено, появится новый город, и тогда можно будет подумать о полной эмиграции… Вот тогда вы и ваши подчиненные окажетесь очень кстати. А до тех пор можете продолжать громить дома ори со светлыми волосами: они же северяне.