Айзек Азимов - Стальные пещеры

– Я полагаю, вы скоро убедитесь, что открытый воздух отнюдь не вреден для человеческого организма, – сказал Р. Дэниел.

– Возможно, – проворчал Бейли.

Потоки воздуха раздражали его. Они мягко обдували его лицо, но были какими-то неустойчивыми. И это действовало на нервы.

Но худшее было впереди.

Коридор открывался в голубизну яркого солнечного дня. Бейли знал, что это такое. Однажды по долгу службы ему пришлось побывать в естественном солярии. Но там солнечные лучи преломлялись в толще защитного стеклянного колпака, и диска самого солнца видно не было. Здесь же всё было открыто.

Он невольно посмотрел вверх на солнце, но сразу отвёл взгляд. Его ослеплённые глаза заморгали и заслезились.

К ним приближался космонит. Предчувствие беды на мгновение овладело Бейли.

Р. Дэниел выступил вперёд и обменялся с подошедшим космонитом рукопожатием. Тот повернулся к Бейли и сказал:

– Пожалуйста, следуйте за мной, сэр. Меня зовут доктор Хэн Фастольф.

Внутри одного из куполообразных домов Бейли почувствовал себя спокойней. Он с удивлением озирался вокруг, поражаясь величине комнат и тому, как неразумно использовалась их площадь, но был рад, что воздух здесь кондиционированный.

Усевшись в кресло и скрестив свои длинные ноги, Фастольф сказал:

– Вы, кажется, предпочитаете кондиционированный воздух наружному.

Его голос звучал дружелюбно. Мелкие морщинки перерезали его лоб, кожа под глазами и подбородком казалась дряблой и иссохшей. У него были редкие, но не седые волосы, его большие уши смешно оттопыривались, придавая ему вполне домашний вид, отчего Бейли почувствовал к нему ещё большее расположение.

Рано утром перед поездкой Бейли ещё раз просмотрел снимки, сделанные Эндерби в Космотауне. Р. Дэниел уже договорился о встрече в Космотауне, и Бейли старался привыкнуть к мысли, что скоро увидит космонитов во плоти. Как-никак это не то, что разговаривать с ними с расстояния в несколько миль.

С этих фотографий на него глядели высокие, рыжеволосые люди с красивыми, но холодными лицами, в общем, такие, какими их иногда изображают в книгофильмах. Такие, например, как Р. Дэниел.

Р. Дэниел назвал имена этих космонитов, и когда Бейли, указав на одного из них, спросил: «А это вы, да, Дэниел?» – Р. Дэниел спокойно ответил:

– Нет, Илайдж, это мой конструктор, доктор Сартон.

– Значит, вы сделаны по образцу и подобию создателя? – спросил язвительно Бейли, на что ответа не последовало, да Бейли его и не ожидал: ведь на Внешних Мирах мало кто знаком с библией.

А теперь перед глазами Бейли сидел Хэн Фастольф, который совсем не походил на привычный образ космонита, чему представитель Земли был искренне рад.

– Не желаете ли закусить? – спросил Фастольф.

При этом он указал на стол, который разделял их. На нём стояла ваза, полная разноцветных шаров. Бейли взглянул на неё с недоумением. Он принял эти предметы за украшение.

– Это естественные плоды, которые растут на Авроре, – объяснил ему Р. Дэниел. – Советую вам попробовать. Их называют яблоками и говорят, что они приятны на вкус.

– Р. Дэниел, разумеется, сам никогда их не пробовал, – улыбнулся Фастольф, – тем не менее он прав.

Бейли поднёс яблоко ко рту. Его красно-зелёная кожица была прохладной и издавала слабый приятный аромат. Он с усилием откусил кусочек и стал осторожно пережёвывать терпкую мякоть, от которой у него заныли зубы.

Рацион жителей города, разумеется, содержит определённое количество натуральных продуктов. Сам он часто ест натуральное мясо и хлеб. Но их продукты подвергаются какой-нибудь обработке. Их подают либо в сваренном или перемолотом виде, либо смешивают или соединяют друг с другом. Строго говоря, из фруктов следует делать приправы или консервы. А то, что у него сейчас в руке, вышло, должно быть, прямо из грязного грунта планеты.

«Надеюсь, они догадались хотя бы помыть его», – подумал он.

И снова он удивился своеобразному представлению космонитов о чистоте.

– Позвольте мне более подробно рассказать о себе, – начал Фастольф. – Я здесь возглавляю расследование обстоятельств убийства доктора Сартона, точно так же как у вас этим занимается комиссар Эндерби. Вы можете рассчитывать на мою помощь. Как и вы, мы стремимся уладить этот инцидент и не допустить его повторения в будущем.

– Благодарю вас, доктор Фастольф, – ответил Бейли. – Мы вам признательны за подобный подход к делу.

«Ну, хватит обмениваться любезностями», – подумал Бейли. Он решительно откусил от сердцевины яблока и, почувствовав во рту какие-то твёрдые продолговатые зёрнышки, поспешно выплюнул их на пол. Одно зёрнышко едва не попало на ногу космониту, которую тот вовремя отдёрнул.

Бейли покраснел и наклонился к полу.

– Не беспокойтесь, мистер Бейли, – остановил его космонит. – Пусть себе валяются.

Бейли выпрямился. Он осторожно положил яблоко на стол. У него было неприятное ощущение, что после его ухода эти предметы подберут пылесосом, вазу с фруктами сожгут или выбросят подальше от Космотауна, а комнату, в которой они сидят, подвергнут тщательной дезинфекции.

Он постарался скрыть своё смущение нарочитой резкостью, с которой обратился к Фастольфу:

– Прошу вас разрешить комиссару Эндерби принять участие в нашей беседе при помощи объёмного видеофона.

Брови Фастольфа взлетели вверх.

– Пожалуйста, если вам это нужно. Дэниел, наладьте, пожалуйста, связь с городом.

Бейли сидел в напряжённо позе, покуда блестящие стенки большого ящика в углу комнаты не превратились в объёмное изображение комиссара Эндерби и части его стола. При виде знакомого лица Бейли решил немедля приступить к делу.

– Мне кажется, – решительно сказал он, – что я проник в тайну, окружающую смерть доктора Сартона.

Краем глаза он заметил, как Эндерби резко вскочил на ноги, подхватив на лету соскочившие с носа очки. Его лицо оказалось при этом за границами объёмного экрана, так что он, покрасневший и лишённый дара речи, был снова вынужден сесть за стол.

Доктор Фастольф был не менее поражён этим известием, однако он только слегка склонил голову набок. Только Р. Дэниел оставался бесстрастным.

– Вы хотите сказать, – спросил Фастольф, – что обнаружили убийцу?

– Нет, – ответил Бейли. – Я хочу сказать, что никакого убийства не было и в помине.

– Что? – воскликнул Эндерби.

– Минуточку, комиссар Эндерби. – Фастольф поднял руку. Не сводя глаз с Бейли он сказал: – По-вашему, доктор Сартон жив?

– Да, сэр. И кажется, я знаю, где он.

– Где?

– Перед вами, – сказал Бейли уверенно и показал на Р. Дэниела Оливо.

8. Спор из-за робота