Деймон Найт - Будь моим гостем

Кип выбирал направление инстинктивно. Через двадцать с лишним кварталов он подъехал к святая святых — университетскому городку. Он проехал вглубь территории как можно дальше и остановился, склонившись на руль дрожащим телом.

Он был опять заселен. Он слышал противные тонкие голоса, которые трепались внутри него; но к этому он уже привык. По сравнению со всем остальным, это было почти приятно.

Теперь он знал, что существуют вещи гораздо худшие, чем быть населенным компаниями завсегдатаев кабаков, хулиганов и сводников. Все предыдущее было лишь быстрым, коротким скольжением туда, где он находился теперь. Здесь были глубины такие черные и пустые, как беззвездная ночь. А люди жили себе, женились и рожали детей, платили ренту и налоги, гуляли на свежем воздухе и никто не пытался их подвергнуть лечению или надеть им наручники.

Что должен испытывать в больнице для душевнобольных человек, обреченный видеть и слышать наяву весь их бред? Раньше Кип не мог себе этого вообразить.

Больше не приходилось удивляться, что книги, которые покупает большинство так называемых нормальных людей, и кинофильмы, за просмотр которых они платят, были на самом деле и по определению психоневротическими. Нечего было удивляться ни тому, что законы, составленные людьми для людей, являлись по существу орудием пыток, ни тому, что толпы честных граждан могли превращаться в безумные ревущие толпы. Удивительно то, что во Вселенной вообще существовало понятие здравого рассудка.

Думай. Думай.

В то время как одна часть его разума металась, как преследуемая крыса, другая его часть холодно и с любопытством рассматривала беспорядочно перемешанные части головоломки мира, в котором прежде жил Кип, пытаясь подобрать их, чтобы составить новый рисунок.

Странная пустота, которую вы неоднократно замечали в глазах среднестатистического человека — бесцветного, ни умного, ни глупого человека, который продавал вам бакалейные товары или наполнял ваш газовый резервуар. Автоматические элементарные ответы и ничего не значащая улыбка. Мое окно отмечено крестом, что означает — транзитная гостиница. Слишком много обитателей; слишком много лиц, накладываясь друг на друга, сливаются в смутное пятно.

Принудительные пьяницы, насильники, плывущие по течению: они не получают от своих поступков удовольствия. Но кто-то получает.

Deja vu. Вы никогда не были здесь раньше; но кто-то был.

Аллергии, функциональные расстройства, «психосоматические» болезни. Симптомы борьбы между владельцем и теми, кем владеют. Или же ваши жильцы — фермер, который при жизни выращивал хлопок, и по сей день ненавидит шерсть; домохозяйка, ненавидящая пыль; любитель птиц, ненавидящий котов.

Ровные характеры, внутренняя уверенность людей, которые унаследовали фамильные профессии и должности. Память не наследуется, но обитатели могут наследоваться, и через много поколений, населяя членов одного и того же семейства, жильцы могут утрястись в стабильную, хорошо приспособленную группу, которая не будет доставлять хлопот владельцам.

Большое количество случаев неврозов, чувства неуверенности, меланхолий и всяких других сдвигов наблюдается в больших городах, где уже было сложившиеся группы жильцов разбиваются и смешиваются роковым образом.

Гомосексуализм: результат того, что в мужчине поселилась женская община или мужское братство в женщине?

Неземное спокойствие, которое иногда можно наблюдать в глазах людей, страдавших долго и сурово. Это люди, принявшие решение оставаться незанятыми, превратиться в дом, в котором никто не захочет жить.

Или случаи, когда люди выбрасываются из окна или перерезают горло лезвием бритвы…

Еще не все. Следуй аргументам, собирай данные.

Если ответа не существует, то и карантин был впустую!

До сих пор Кип думал об основании пирамиды человечества, потому что именно там он находился сейчас и потому что алгебраические давления выдавливали здесь монстров; это было достаточно естественно. А вот как насчет верхушки?

Всегда существовали люди, у которых в голове провода были соединены неправильно. Эти неправильности придавали им автоматически неправильную форму в любой ситуации: квадратную, когда нужна была круглая, и круглую, когда нужна была квадратная. А были люди, которые скользили по жизни так, как будто все двери были вырезаны специально по их мерке. Люди, которые родились у процветающих родителей в процветающей стране; которые имели крепкие кости, чистую кожу и белые зубы; которых никогда не волновала цена на продукты питания; которые никогда не опаздывали на поезда, разве что если должно было случится крушение; которые жили долго и от всего получали наслаждение. Высокие, стройные, счастливые люди без морщин.

Заботливо построенные и ухоженные дома для бездельничающих мертвецов.

Вот постулат: карантин не есть состояние, навязываемое спонтанно какой-либо новой группой жильцов. Система работает слишком гладко. Она организована, а это означает, что где-то должен быть организатор.

Где?

То есть как где? Внутри самого красивого, самого здорового, самого богатого и самого счастливого человеческого существа…

Стремительный поток голосов обрушился на него снова, как только он выехал с территории университета. Каждое замечание крохотного стрекочущего человечка было отчетливым и ясным; не было смысла закрывать уши, они проникали через любые заслоны, выстроенные разумом. Кип должен был слушать, корчась за баранкой.

— Разорвал ее твоим…

— …умерла в агонии, потому что они…

— …стекало сырое и ели его…

— …старались дышать, в то время как…

— …где было темно и крысы…

— …сказал ему в лицо…

— …случайно вышел на огонь и УБИЛ ИХ ВСЕХ…

Пуще и гуще, больше и больше, как будто улица раскачивалась все сильнее и сильнее под невыносимым давлением океана голосов. Скорее назад, в центр, в гостиницу, потому что именно там…

Но он не должен думать об этом.

В вестибюль, вверх по лестнице против бурной реки голосов. Опереться о дверь, тяжелую и медленную. Щупальца звуков, похожие на морские водоросли, покачивались вокруг него…

В подводной темноте он нашел тяжелый холодный предмет и положил его в карман. Забыть о нем.

Когда в комнате Анжелики зажегся свет, она села в кровати. Ее рот открылся и тяжелые складки образовались вокруг него, но он тут же снова закрылся, когда она увидела лицо Кипа. Кип упал на колени перед стопками фотографий и разбросал их по полу, где они образовали глянцевый калейдоскоп лиц и тел.

Кип выхватил одну фотографию, затем другую. Он разложил фотографии полосами, покопался в них опять и смешал всю массу обеими руками. В конце концов он отобрал тонкую пачку снимков и зажал их в кулак, другой рукой он дотянулся до туалетного столика, вытащил сумочку Анжелики и вытряхнул все ее содержимое.