Кейт Лаумер - Миры Империума

Мимо промелькнул бледно-желтый мундир. Все непроизвольно ахнули, когда Винтер, раскинув руки, упал на гранату. Ухнул приглушенный взрыв, и тело старшего капитана подбросило на два фута в воздух. Я отшатнулся и, ошеломленный, отвел взгляд в сторону. Бедняга Винтер. Чертов бедняга Винтер.

Пол подо мной закачался. Кажется, сознание решило покинуть меня. Колени подогнулись...

Бледная, но все такая же невозмутимая, она склонилась надо мной.

Я прикоснулся к ее руке.

— Как вас зовут?

— Меня? Барбра Лундин. Я думала, вам известно мое имя...

Казалось, мой вопрос ее слегка удивил.

— Лучше помогите тем, кому хуже.— Я сел прямо.— У меня просто слабая конституция.

— Нет,— возразила она.— Вы потеряли много крови. Появился мрачный Рихтгофен.

— Слава богу, вы живы.— Он помог мне подняться.

— Спасибо Винтеру.— Шея и голова ужасно болели.— А он?..

— Умер мгновенно,— сказал Рихтгофен.— Он знал свой долг.

— Жаль его. А ведь должно было накрыть меня.

— К счастью для нас, не накрыло. Хотя вы были на волосок от смерти. Но вы потеряли довольно много крови. Вам надо как следует отдохнуть.

— Я хочу остаться. Я могу быть полезен здесь. Откуда-то возник Геринг.

— Успокойтесь, друг мой.— Он обхватил меня рукой за плечи и повлек прочь.— Не принимайте это так близко к сердцу. Он погиб при исполнении долга, таков его выбор.

Герман понимал, что угнетало меня. Как и Винтер, я тоже мог накрыть гранату своим телом, но подобная мысль даже не пришла мне в голову. Честно говоря, если бы меня не парализовало от ужаса, я бы убежал.

Видимо, вследствие ранения на меня накатило преждевременное похмелье. Манфред догнал нас у машины, и мы в тягостном молчании отправились домой. Я спросил о бомбе. Геринг сообщил, что ее забрали люди Бейла.

— Скажите им, пусть утопят ее в море,— посоветовал я. На крыльце виллы нас кто-то поджидал. Я издалека узнал мощную фигуру с несоразмерно маленькой головой и, вылезая из машины, проигнорировал Бейла, но Герману избежать его внимания не удалось.

Пройдя в столовую, я наугад налил себе из буфета чего-то крепкого и упал в кресло.

Остальные, тихонько переговариваясь, прибыли вслед за мной. Интересно, где весь вечер пропадал господин главный инспектор?

Он сел и уставился на меня. Ему хотелось знать о нападении все. Бейл выслушал рассказ с каким-то угрюмым спокойствием.

— Мистер Геринг сказал мне, что вы, мистер Баярд,— он смотрел на меня, поджав губы,— прекрасно вели себя в бою. Возможно, я судил о вас слишком поспешно...

— Да что мне за дело до ваших суждений, Бейл? — взорвался я.— Где были вы, когда свистели пули? Прятались под ковром? И у вас еще хватило наглости лезть ко мне со своим напыщенным мнением.

Меня разбирало с каждой секундой все больше и больше.

Главный инспектор сделался белее мела. Злобно сверкнув глазами в мою сторону, он поднялся и вылетел вон. Геринг кашлянул в кулак, а Манфред, удостоив меня странным взглядом, поднялся, дабы выполнить обязанности хозяина дома и проводить гостя.

— С инспектором Бейл ом ладить непросто,— заметил Герман.— Я понимаю ваши чувства.— Он встал и обошел вокруг стола.— Думаю, вам следует знать, что он едва ли не лучше всех владеет саблей и шпагой. Так что не принимайте поспешных решений...

— Каких решений? — не понял я.

— У вас уже есть серьезная рана, и мы не можем допустить, чтобы вы выбыли из строя в самый неподходящий момент. Вы достаточно уверенно стреляете из пистолета?

— Какая рана? Вы о моей шее?

Я приложил руку к затылку и поморщился. Пальцы наткнулись на глубокую ямку с коркой запекшейся крови. Только сейчас мне пришло в голову обратить внимание, насколько моя куртка пропиталась кровью. В том почти промахе «почти» оказалось гораздо меньше, чем я думал.

— Надеюсь, вы согласитесь оказать нам с Манфредом честь быть вашими секундантами.— добавил Герман,— и, может быть, послушаетесь нашего совета...

— О чем речь, Герман? — перебил я.— Какими еще секундантами?

— Ну,— Геринга как будто смутило мое недоумение,— мы хотели бы представлять вас при встрече с Бейлом...

— Встрече с Бейлом? — опять не понял я. Соображение давалась мне туговато, и только теперь я начинал сознавать, до какой степени отвратительно себя чувствую.

Геринг внимательно посмотрел на меня.

— Инспектор Бейл крайне щепетилен в вопросах чести,— сказал он.— Вы нанесли ему устное оскорбление в присутствии свидетелей, и вполне заслуженно. Можно с уверенностью предвидеть, что он потребует сатисфакции.

Сообразив, что я по-прежнему не понимаю его, Герман пояснил:

— Бейл пошлет вам вызов на дуэль. Вам придется драться с ним.

Снаружи скрипнул тормозами подъехавший автомобиль. Манфред, прервав на полуслове общую беседу, вышел из гостиной.

— Без сомнения, это секунданты Бейла,— сообщил Геринг.— Позволите ли вы нам вести переговоры за вас?

— Конечно, только... да, спасибо, Герман.

Бейл времени не терял.

Послышались голоса, и в гостиную вернулся Манфред в сопровождении двух незнакомцев. Два офицера в забрызганных кровью серых мундирах Имперской разведки, только что участвовавшие в бою, без всяких церемоний подошли прямо к нам. Один молодой, второй постарше, оба стройные, с суровыми лицами, держались сдержанно-учтиво.

— Ах, и вы здесь, Геринг.— Старший слегка прихрамывал из-за раны в бедре.— Надеюсь, вы знакомы с фон Ренцем? — указал он на молодого офицера.

Геринг поднялся и отвесил глубокий поклон.

— Знаком, ваше превосходительство,— ответил он и обратился ко мне: — Бриан, имею честь представить вам графа Халлендорфа и капитана фон Ренца. Господа, полковник Баярд.

Оба офицера щелкнули каблуками и церемонно склонили головы.

— Честь имею, полковник,— приветствовал меня граф.

— Привет, ребята.— Я небрежно махнул рукой.— Бейл прислал вас утрясти дело?

— Господа,— Герман поспешно шагнул вперед,— полковник оказал честь и поручил мне совместно с бароном Рихтгофеном вести переговоры от его имени.— Он взял обоих офицеров под руки и увел в сторону, продолжая разговор в том же духе.

— Бриан,— ко мне подошел Рихтгофен,— сдается мне, в вашей стране поединки не в ходу.— Он с сожалением покачал головой.

— Верно, барон,— ответил я,— Мы только тем и заняты, что оскорбляем друг друга. Тот, кто больнее задел другого и притом сам остался чистеньким, тот и победитель.

— Здесь так не принято,— поморщился Рихтгофен.— Каждый доказывает свою правоту честным путем. Правда, ваше дело представляется мне довольно щекотливым. Для драки нам, по-моему, и врагов достаточно, но, к сожалению, инспектор Бейл, очевидно, полагает несколько иначе. Согласно его убеждениям, личное оскорбление превыше всего.— Барон придвинулся ближе и осмотрел рану на моей шее.— Бриан, присядьте, а если можете, полежите. Вы слишком ценны для Империума и для нас, ваших друзей, чтобы подвергаться такому суровому испытанию, но предотвратить его нет никакой возможности. Я зайду к вам позже.— Он уже хотел выйти, но вернулся и спросил: — Какое оружие вы выбираете?