Огненная принцесса - Эдмонд Мур Гамильтон

сталь засверкала в свете факелов. — Мы пойдем за тобой, принцесса.

Потом Ширани повернулась и взяла Гари за руку.

— Этот чужеземный владыка будет ехать рядом со мной, когда мы отправимся в поход, — объявила Ширани. — Почитайте его, мои люди, потому что он — муж, избранный вашей принцессой — повелительницей Кума!

Наступило мгновение тишины, и потом из толпы донесся ещё один крик.

— Мы чтим вашего мужа, принцесса!

Но когда этот крик стих, раздался одинокий громкий голос, и огромная фигура в серебряных доспехах вышла из толпы и побежала по ступенькам.

Это был Джулун. Его красивое, высокомерное лицо кривилось от ненависти и ревности. Встав перед принцессой и американцем, он указал дрожащим пальцем на Гари и прокричал, обращаясь к толпе:

— Неужели Кум будет под пятой неизвестного нам незнакомца? — брызжа слюной от гнева закричал он. — Этот незнакомец явился в нашу землю, чтобы убить принцессу. Я сам слышал, как он это говорил.

— Джулун, замолчи! — прошипела принцесса. Её глаза, казалось, метали молнии.

Но вместо этого воин в серебряных доспехах повернулся к принцессе и рассмеялся как безумный.

— Нет, Ширани, вы замолчите. Вы предпочли эту инородную собаку человеку, которому обещали свою руку… Так знайте: вы никогда не выйдете замуж за эту тварь.

Из толпы донесся сердитый, постепенно набирающий силу ропот. Слова Джулуна зародили семя сомнений. Тогда Ширани шагнула вперед и подняла руку, призывая свой народ к тишине. Теперь её голос вибрировал от гнева:

— Мой народ… Не слушайте Джулуна, который сошел с ума от зависти. Этот владыка-чужеземец, на котором я остановила свой взор, не хочет убивать меня. Это Джулун настраивает его против моей царственной особы.

— Но почему вы, принцесса, собираетесь выйти замуж за незнакомца? — донесся сердитый голос из толпы. — Почему вам не воссоединиться с одним из древнейших родов Кума?

Из толпы донеслись крики согласия. Лицо Джулуна расплылось в победной усмешке. Ширани напряглась. А потом, словно обретя второе дыхание, она буквально заискрилась, словно от неё исходила реальная осязаемая сила. «Я еще не видел её такой прекрасной и в то же время ужасной, — подумал Гари. — Неужели она и в самом деле собирается противостоять толпе?»

— Разве я не ваша правительница? — страстно воскликнула она. — Джулуна выбрали мне в мужья против моей воли, но я докажу, что достойна большего и подарю вам весь мир, как обещала! Или вы хотите отказаться?

Её угроза заставила толпу замолчать. А потом из толпы донесся выкрик:

— Ваша воля — наша воля, принцесса! Если вы считаете, что этот незнакомец подходит вам в мужья, то так и будет!

И громкий крик одобрения этих слов подхватила огромная толпа, которая минуту назад роптала от недовольства.

— Хорошо, — воскликнула Ширани. — А теперь возвращайтесь в свои дома, а завтра приготовьте лошадей, мечи и копья. И ничего не бойтесь, подданные мои, завтра весь мир содрогнется и перевернется, когда я воспользуюсь силами Древних…

С диким ревом, полным энтузиазма, возбужденная толпа начала разбредаться. Ширани повернулась к Джулуну. Она была переполнена восторгом.

— Теперь ты, Джулун, видишь, насколько бесполезной была твоя попытка обратить мой народ против меня. Теперь я узнала, сколько на самом деле яда было сокрыто в твоей душе, и я предупреждаю тебя: если ты ещё раз попытаешься ослушаться меня или выкажешь собственную волю, то будешь казнен прилюдно.

Однако горец не отступал. Его красивое лицо было все ещё перекошено в порыве страсти.

— Значит, такова моя награда за то, что я долго служил вам, — с печалью в голосе проговорил он. — Вы отшвырнули меня прочь, словно грязную тряпку, ради этого безымянного незнакомца. — Взгляд его стальных глаз был переполнен ненавистью. — Да будет так, — подытожил он, повернулся и ушел.

Ширани с печалью посмотрела ему вслед:

— Порой мне начинает казаться, что правильнее было бы его убить, — заявила она Гари. — Да, я бы точно так и поступила, если бы была уверена, что это не приведет к разногласиям среди моих подданных, а раскол в рядах накануне великих событий мне не нужен, — а потом она внимательно посмотрела на Гари, заглянув ему в глаза. — Знаешь, о чем ты сейчас думаешь, Гари? — проговорила она совершенно неторопливо. — Ты все ещё полон ужаса, представляя себе то, что я собираюсь сделать.

— Да, — согласился с ней Гари хриплым голосом. — Ширани, вы столь прекрасны, что не можете обрушить этот ужас на Землю. Сама мысль о подобном деянии — Зло. Это Зло, и я говорю вам это сейчас, хотя я люблю вас. Но если вы преуспеете в своих нечестивых намерениях, любовь обратится в ненависть…

— Нет, Гари, — уверенно сказала она. — Ты всегда будешь меня любить. Я в этом уверена. И когда все случится, и Земля очистится, ты не станешь испытывать никакого ужаса, потому что так и должно быть. Пока же дело не будет сделано, ты будешь находиться под стражей, Гари… Я знаю, ты бы отдал свою жизнь, чтобы сорвать мои планы и спасти неведомые мне народы. И хотя я уверена, что ты не станешь пытаться убить меня, ты можешь сделать что-то, что помешает моим планам… — жестом она подозвала охранников и приказала отвести Гари назад в апартаменты для чужеземцев. На прощание она объявила: — Завтра вечером я сама приду за тобой, потому что я хочу, чтобы ты был рядом со мной в месте силы, когда я обрушу мощь Древних на твой мир. До тех пор я не увижу тебя, потому что мне нужно изучить книгу Древних, чтобы понять, как контролировать великие силы.

На все это Гари ничего было сказать. Он ощущал страшное физическое истощение. Спотыкаясь, он отправился с охранниками во дворец. Они довели его до двери охраняемых апартаментов, которые не так давно он оставил вместе с Борщёффым и Окарой. Однако теперь ему казалось, что это произошло века назад. Пошатываясь, он вошел в комнату и рухнул на ближайший стул. Стражи, оставшись снаружи, закрыли двери.

Когда он вошел, Окара и Джоан были у окна. Однако стоило ему появиться, они сразу повернулись к нему, внимательно разглядывая его напряженную фигуру.

Взгляд Джоан Лэйрд был переполнен жалостью. И ещё в нем была тоска — страшная тоска. А на желтом лице японского шпиона можно было прочитать лишь горькое презрение и ненависть.

— Значит, Мартин, ты собираешься стать мужем Ширани, её партнером в разрушениях и союзником в войне, которую она развяжет за пределами этой долины? — прошипел Окара.

Гари поднял темную голову и устало посмотрел на японца.

— Вы слышали, что она сказала, обращаясь к своему народу? — хриплым голосом продолжал он.