Стивен Кинг - Необходимые вещи

"Эй, Алан, привет! Я тут немного задержался, ты уж извини, но не надолго, как видишь. Что там у тебя? Банка с орешками? Нет, конечно, всего лишь имитация, правда? Это последняя игрушка, купленная Тоддом в Обурне, в Магазине Новинок, правильно? Банка с этикеткой орешков-ассорти - совсем как настоящая, а внутри - змея. Пружина, завернутая в хлопчатобумажную ткань. Когда он показал ее тебе - глаза сияют, губы улыбаются, помнишь? - ты сказал: положи эту дурацкую штуку назад. Лицо его сразу огорченно вытянулось и уголки губ поползли вниз, но ты сделал вид, что не замечаешь, так? Ты сказал ему... Постой, что ты ему сказал?".

- Дураки быстро расстаются с деньгами, - с тоской в голосе напомнил самому себе Алан.

Он вертел банку в руках и вспоминал лицо Тодда. Вот что я ему сказал.

"Ну дааа, тоооочно! - Радостно завопил голос. - Как я мог забыть. Хорошо, что ты мне напомнил! Хорошо, что ты напомнил нам ОБОИМ. В тот день только Энни спасла положение и сохранила мир в семье - попросила тебя сменить гнев на милость и разрешить Тодду купить эту игрушку. Она сказала... ну надо же, опять забыл. Что она сказала?".

- Она сказала, что игрушка и в самом деле забавная, что Тодд во всем повторил меня самого и что ребенком он будет всего лишь раз в жизни.

Голос Алана охрип и дрожал. У него уже глаза были на мокром месте. Ну и что? Ну и что, в конце концов? Почему он не может позволить себе поплакать, если знакомая боль вернулась и окутала сердце старым рваным половиком?

"Больно, правда? - спросил голос его депрессии - виноватый, самоистязающий - спросил с сочувствием, которое, как казалось Алану, было насквозь фальшивым. - Так больно, как будто существуешь внутри старой песенки в стиле кантри, повествующей об утерянной любви и погибших детях. Когда так болит, ничего хорошего не жди. Спрячь банку обратно в "бардачок", приятель. И забудь о ней. На следующей неделе, когда кончится все это безумие, продашь старую машину вместе с банкой. А почему бы и нет? Это ведь всего-навсего дешевый розыгрыш, который может прийтись по душе ребенку и таким, как Лилэнд Гонт. Забудь о ней. Забудь...".

Алан заставил голос замолчать. До сих пор он не знал, что способен это сделать, и теперь обрадовался, в будущем такая способность может пригодиться... если, конечно, у него есть будущее. Он вертел в руках банку -и старался смотреть на нее не как на символ погибшего сына, а как на предмет собственных иллюзионных опытов: волшебную палочку, цилиндр с двойным дном или печально известный складной букет, до сих пор скрывающийся под ремешком часов.

Волшебство, чудо - разве не ради этого все усилия? Но волшебство и чудеса тоже бывают разные. Злой волшебник не стремится вызвать у людей восхищение и счастливый смех, он ставит своей целью превратить их в стадо разъяренных быков - и все равно это волшебство. А какова основа всякого чуда? Обман. Змея пяти футов длиной, состряпанная из пружины и ткани и спрятанная в банке из-под орехов... или. Алан подумал о Полли, болезнь, которую подносят как исцеление.

Он открыл дверь машины и вышел под проливной дождь, так и не выпустив банки из левой руки. Теперь, справившись с первым, самым тяжелым, приливом чувств, он с некоторым удивлением вспоминал, как противился покупке этой игрушки. Всю свою жизнь он восхищался чудесами и будь сам ребенком, не удержался бы от искушения купить такую змею в банке. Так почему же он не хотел, чтобы игрушку покупал Тодд? И старался даже не замечать огорчения сына от своего отказа. Не ревновал ли он к юности Тодда и его энтузиазму? А может быть, разучился восхищаться простыми чудесами? Почему?

Алан не знал. Уверен был только в одном - этот трюк понравится мистеру Гонту, и поэтому он взял банку с собой. Нагнувшись снова в машину, Алан достал из ящика с инструментами на заднем сидении большой фонарь и, пройдя мимо капота "такер-талисмана", так и не обратив на него внимания, вошел под зеленый навес магазина Нужные Вещи.

8

Ну, вот я и здесь. Наконец я здесь.

Сердце в груди Алана билось тяжело, но ровно. Перед мысленным взором смешались воедино лица погибшей жены, сына и маленького Шона Раска. Еще раз взглянув на объявление в витрине, он подергал за ручку двери. Она была заперта. Над головой хлопал полотняный навес, намокший под дождем.

Выходя из машины, он засунул банку-игрушку в карман сорочки и теперь потрогал, как будто черпая от нее силу и спокойствие.

- Ладно, - пробормотал он. - Я пришел, хотите вы этого или нет.

Он повернул фонарь и обратным концом разбил стекло в двери. Подождал немного, предполагая, что завоет сигнализация, но ничего подобного не произошло. Или Гонт не включил ее, или она вообще отсутствовала. Просунув руку в образовавшуюся дыру, подергал дверную ручку изнутри. Она повернулась, и Алан Пэнгборн впервые ступил за порог магазина Нужные Вещи.

Прежде всего ему в нос ударил крепкий запах - застоявшийся и вязкий. Так пахнут не новые магазины, а помещения, долгое время остававшиеся нежилыми, месяцы или даже годы. Сжимая в правой руке рукоятку пистолета, лучом фонаря в левой он водил по стенам и углам зала. Гладкий пол, гладкие стены и несколько стеклянных витринных стоек, абсолютно пустых. Товар исчез. Все было покрыто густым слоем пыли без единого следа на ней.

Здесь не было ни души долгое-долгое время. Но как это возможно, когда он своими глазами видел, как сюда входили и отсюда выходили люди в течение целой недели?

Потому что он вовсе не человек. Потому что голос дьявола слаще меда.

Алан сделал пару шагов, продолжая освещать все закоулки торгового зала и вдыхая пыльный музейный запах, повисший в воздухе. Оглянувшись, увидел, как вспыхнула молния за окном и как четко отпечатались на полу его собственные следы. Он снова повернулся и еще раз медленно прошелся лучом фонаря по помещению, справа налево вдоль витринных стоек и прилавка, на котором мистер Гонт держал кассовый аппарат... на этом самом месте луч замер.

На прилавке стоял видеомагнитофон, а рядом с ним телевизор "сони", маленький, такие берут с собой в машину во время путешествий, в корпусе огненно-красного цвета. Провод был обернут вокруг телевизора, а на видеомагнитофоне что-то лежало. В свете фонаря Алану показалось, что это книга, но он не был уверен.

Прежде всего, подойдя к прилавку, он осмотрел телевизор, покрытый таким же густым слоем пыли, как и все остальное. Провод, обернутый вокруг него, оказался коротким кабелем со штекерами на обоих концах. Алан переместил луч фонаря на предмет, лежавший на видеомагнитофоне, и понял, что это не книга, а видеокассета в черном футляре и без всяких обозначений. Рядом с кассетой лежал запыленный белый конверт. На нем заглавными буквами было напечатано: