Александр Полещук - Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой

Я вручил расписку Рюделю и сказал:

— Дорогой Рюдель, заниматься средневековыми красителями в наш век, когда ежедневно открываются десятки новых красящих веществ…

— Но если краситель — искусственный пурпур? — спросил Рюдель и прищурил глаза.

— Даже если это пурпур! Кстати, современная химия получает этот пурпур не из морских ракушек, как это делали древние финикияне, а синтетически…

Рюдель спрятал расписку и, подойдя к своему чемодану, раскрыл его и вынул бумажный сверток. Он медленно снял бумагу и, встряхнув рукой, развернул кусок материи невиданного красного цвета. Краска переливалась на сгибах. От лоскута нельзя было оторвать глаз!

— Вот во что были завернуты ваши документы!

Я записал адрес Рюделя и проводил его к поезду.

II

В первый же свободный вечер я взял перевод, сделанный Рюделем, и погрузился в его изучение. За этим занятием меня как-то застал полковой капеллан британской армии, которому я предоставил две комнаты в нижнем этаже. Капеллан был бельгийским священником, в эмиграции попал в английскую армию вторжения, участвовал в освобождении Бельгии от оккупантов и ждал демобилизации, чтобы вернуться в родной город, где-то возле Брюгге.

Вечерами Рене Годар (так звали капеллана) составлял мне партию в шахматы.

За игрой я и рассказал Рене Годару историю старинных рукописей, переданных мне Рюделем.

И Годар принял самое деятельное участие в разгадывании того, что удалось сделать Джабиру более чем тысячу лет назад. Перевод Рюделя и значки Бэкона говорили, что в обработке кармина какую-то роль играла морская соль. Вскоре нам удалось установить, что Джабир, сам того не зная, произвел бромирование кармина выделенным из морской соли бромом. Я произвел анализ красителя, которым был окрашен кусок материи, переданной мне Рюделем, и действительно обнаружил бром. В этом не было ничего удивительного: пурпур — чудесная, драгоценнейшая краска древнего мира — в современной химии называется диброминдиго. Две замечательные краски древности — индиго и пурпур — оказались близкими по химическому строению. Но как же понять таинственный случай, который произошел с учеником Джабира? Годара больше всего интересовала эта история.

— Трудно сказать, отчего упал в обморок молодой человек тысячу лет назад…

— А может быть, какой-либо из промежуточных продуктов представлял собой яд? — сказал Годар.- Не надо ли вести процесс под вытяжным шкафом?

Я произвел несколько опытов. Вскоре мне удалось выделить необыкновенную светло-малиновую краску. Я ее назвал дибромкармином.

Одна из крупных фирм купила у меня патент и решила построить цех для добычи этого красителя.

Мои дела поправились. Я отправил Рюделю письмо, в котором извещал его об удаче, и перевел на его счет некоторую сумму. Рюдель был в восторге.

Теперь я мог расширить мою домашнюю лабораторию, но вскоре произошли удивительные события, которые нарушили спокойное течение моей жизни. Неожиданно, уже после пуска цеха, я получил телеграмму: «Немедленно приезжайте, производство остановлено, массовое отравление рабочих».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

СТРАННАЯ ЗАБАСТОВКА. ГОДАР ПРЕДЛАГАЕТ МОЛИТЬСЯ, ФРЕЗЕР — ИСКАТЬ

Я выехал вместе с Фрезером. То, что предстало нашим глазам, когда мы подошли к цеху дибром-кармина, не поддавалось никакому объяснению. Цех был окружен невысоким, по грудь, каменным забором. Вокруг стояли люди. Это были жены, дети и друзья рабочих.

Что же происходило в цехе?

Рабочие стояли и лежали в самых различных позах у химических установок и аппаратов для производства красителя. Время от времени кто-нибудь из них вставал, шел ощупью, но, столкнувшись с горячими трубами работающих установок, вскрикивал и отползал назад. Странное зрелище, неожиданное для меня, ужасное и непонятное для всех окружающих. Инженеры толпились вокруг меня. Они тоже ничего не понимали.

— Спасательную команду! Почему не вызвали заводскую спасательную команду?

— Она там,- сказал инженер.- Но’ как только спасатели вошли в цех, они, несмотря на маски, присоединились к рабочим.

— Я подозреваю, что это забастовка,- сказал управляющий заводом, худой человек с огромным оскалом желтых, прокуренных зубов.- Это забастовка!

— Чепуха,- возразил инженер,- полная чепуха! Они там почти три часа. И, кроме того, там врач. Видите человека в белом халате; вон лежит и стонет возле аппарата?..

— Нужно немедленно вызвать спасательную команду из Шарлеруа! Расходов боитесь, что ли? Там, на шахтах, есть спасатели с кислородными приборами. Обычные маски здесь не годятся! — громко заявил Фрезер.

Управляющий зло посмотрел «а него, но отдал распоряжение, и через несколько часов на завод примчались грузовики со спасателями.

Одного за другим выводили они пострадавших.

Затем инженер надел кислородный прибор, вошел в цех и перекрыл трубы. Я тоже взял маску и присоединился к нему. Блеск кранов в нижней части реактора бросился мне в глаза. Я сам участвовал в монтаже оборудования. Не помню, чтобы мы ставили вентили из меди…

— Когда заменили вентили? — спросил я инженера.

— Вчера,- ответил он, снимая маску.- Но какое это может иметь отношение к случившемуся?

Дома я разыскал арабский документ Одо Меканикуса и внимательно перечитал его перевод. Не произошло ли с учеником Джабира то же, что случилось с рабочими?

Так «от что означал знак трехсуточного срока, повторенный трижды в переводе, сделанном рукой Бэкона! Но какое значение имеет медь? В арабском описании прямо говорится о том, что исходный продукт кладется в медный сосуд.

Наши розыски получили новое направление.

В опытную установку в различные узлы ее для получения дибромкармина мы клали медную пластинку. Опыт подтвердил: да, медная пластина вызывает образование летучего ядовитого газа.

Эти наблюдения привели к разгадке действия яда.

«Медь — катализатор побочного процесса, причина аварии,- телеграфировал я дирекции завода.- Срочно удалите из линии все медные детали, прежде всего вентили».

Вскоре я получил печальный акт о состоянии здоровья потерпевших рабочих. Акт был подписан представителями профсоюза и виднейшими врачами Льежа. Отравление, вызванное неизвестным газообразным продуктом, бесследно прошедшее у двадцати восьми потерпевших, у семи вызвало стойкие формы помешательства. Особенно тяжело пострадали те, кто пробыл в атмосфере газа свыше трех часов. Полная или частичная потеря памяти, нарушение координации движений, нарушение зрения и слуха…