Колин Уилсон - Коллегия

– Ты думаешь, эта сила наделена разумом? – спросил Найла Симеон.

– Не в привычном нам смысле. Насколько я вижу, единственная ее цель – производить больше жизни. У живых существ есть определенный предел сопротивляемости, до которого они борются за свою жизнь, а потом ломаются и сдаются. Однако эта сила помогает им держаться.

– Получается, она на деле враждебна людям? – спросил Милон.

– Враждебна? – От такой постановки вопроса Найл слегка растерялся.

– Ну, если она помогает менее разумным формам жизни против более разумных… Найл с сомнением покачал головой.

– Иными словами, – заключил Доггинз, подавшись вперед, – если мы желаем уничтожить пауков, надо уничтожить эту силу.

Найл посмотрел на него с удивлением.

– Уничтожить? Я не знаю, каким способом можно уничтожить силу. – По какой-то причине сама такая мысль звучала противоестественно.

– Почему ж нет? – заметил Симеон. – Если ее может парализовать молния, то, наверное, сможет сладить и жнец.

– Верно. – Доггинз внезапно пришел в волнение. – Если центр силы находится в Дельте, надо суметь его изолировать.

– Но как? – воскликнул Найл. – Он может находиться где угодно.

– Мне кажется, я смогу на это ответить. – Все обернулись к Симеону; он улыбался. – Я еще недорассказал про тот случай в Дельте. Через несколько дней после того, как мы возвратились, я разговорился со служительницей, надзирающей за бригадой рабов. Она рассказала мне нечто, показавшееся довольно странным. О том, как возле квартала служительниц вывалился из паутины и убился паук. Расспросив как следует, мы с Валдой определили, что произошло это, вероятно, в то самое время, когда над Дельтой бушевала гроза.

– А когда примерно это было? – поинтересовался Доггинз.

– Летом, где-то за пару часов до темноты.

– Иными словами, тогда, когда люди должны были уже сидеть по домам? – Симеон кивнул. – Получается, она могла подействовать одновременно на всех пауков?

– Верно.

Наступила гробовая тишина; сидящие усваивали прозвучавший намек. Наконец, Доггинз произнес:

– Мне кажется, мы пришли к выводу. – Он поглядел на Найла. – Тебе так не кажется?

Найл покачал головой. В интонации Доггинза было что-то настораживающее.

– Но как отыскать центр?

– А зачем он нам? Ты видел мощь жнецов. За полчаса мы могли бы выжечь всю Дельту.

– Быть может, это и не обязательно, – вмешался Симеон. – Гроза была над самой головой, когда полыхнула та молния. Это значит, что центр, вероятно, был совсем близко.

– Ты можешь конкретно указать, в каком месте вы находились?

– Я могу изобразить план местности. Доггинз подошел к шкафу и вернулся с куском древесного угля.

– Нарисуй вот здесь, – он кивком указал на белую скатерку.

Симеон прочертил две неровные линии, сходящиеся клином.

– Вот здесь сливаются две большие реки, текущие с юга. В этом районе они расходятся вширь, образуя клин – как вы догадываетесь, болото и влажный лес. Здесь вот, по краям, тоже лес. На стыке леса и болота, вот здесь, растут лучшие ортисы. В этой части, – он указал на область к югу от стыка, – лес почти непроходим. Мы были примерно здесь, – он поставил крестик к западу от стыка, – поэтому можно предполагать, что центр силы находится где-то внутри этого участка влажного леса.

Доггинз стоял за спиной у Симеона, глядя на карту ему через плечо.

– Чтобы пробраться во влажный лес, надо пересечь одну из рек?

– Да. Кстати, дело небезопасное. В ней водятся водяные пауки, здоровые, как спруты, и караулят там, где не очень глубоко.

Доггинз нахмурился.

– Я не думал, что пауки могут обитать и в Дельте.

– Со смертоносцами они не имеют ничего общего. Насколько я могу судить, ума у них не особо. То же самое можно сказать и о силе воли. – Он поднял глаза на Найла. – Похоже, это подтверждает твою гипотезу о пауках. Водяные-то охотятся за добычей, как крокодилы. Видно, с силой воли у них слабовато. Но челюсти у них, что твоя западня.

– Если есть чего еще опасаться, – заметил Манефон, – так это красной пиявки. – Симеон солидно кивнул. – Один из моих людей забрел в воду, хотел наткнуть на копье гигантскую креветку. Через минуту-другую он как сумасшедший выскочил на берег, ноги сплошь усеяны эдакими крупными поблескивающими козявками, похожими на улиток, красными. Их никак не получалось оторвать. Хорошо, кто-то сообразил насчет огня – неподалеку у нас горел костер из плавника. Стоило прикоснуться головней, как пиявки тотчас отпадали. Но они проели большие дыры, почти до кости. Бедняга чуть не умер на пути домой.

Милон с удивлением поглядел на Симеона.

– И вы ходили в это гиблое место всего-навсего для того, чтобы насобирать лекарства?

– Очень ценное лекарство. За день можно насобирать столько, что потом весь год может пользоваться целый город. Кроме того, мы никогда не совались в действительно опасную часть. Ортис растет на границе с горным лесом. Я сомневаюсь, чтобы у кого-то хватало безрассудства залезать в гиблые места, – он ткнул пальцем в клин между реками, – а войдя, прожить хотя пару часов.

– Нам не стоит туда отправляться, – рассудил Доггинз. – Надо бы исхитриться перелететь эту область на шарах, так ведь? – Он поглядел на Симеона.

– Не вижу смысла возражать, если только ветер будет попутный. Все снова сели, молча уставясь на процарапанные углем линии, словно могли выдоить из них таким образом больше сведений.

– Как, по-твоему, оно выглядит? – спросил Доггинз у Найла. – Чтонибудь наподобие гигантского дерева? Или еще какое растение?

– Оно может вообще не иметь формы. Возможно, это просто средоточие силы.

– Хотя какая разница, какой у него вид, – заключил Доггинз. – С ним будут иметь дело жнецы, – в голосе слышались угрюмые нотки.

Дверь отворилась. На пороге стоял младший сынишка Доггинза, пятилетний мальчонка.

– Там у дома, папа, стоит жук и говорит, что хочет с тобой поговорить, – сообщил он чистым, звонким голоском.

– Спасибо, сын, – Доггинз потрепал мальчонку по голове. От Найла не укрылось, как ласково и бережно он это сделал.

Не прошло и минуты, как Доггинз возвратился. Поманил Найла.

– Хозяин желает видеть нас двоих. Остальные лучше дожидайтесь здесь.

Воздух был неподвижен, словно утомленный дневной жарой. Откудато издали доносились звонкие выкрики детей. В этой мирной атмосфере мысли о смерти и разрушении казались удивительно противоестественными.

Оба молчали, идя следом за стражником в зал собраний и спускаясь по подземному коридору. Осторожно ступая по неровному полу, Найл в ущербном свете подземелья для верности касался стен из грубо отесанного камня.