Владимир Михайлов - Скучный разговор на заре

- В самом деле? Какое смелое утверждение! - ядовито сказал он. - А мне показалось, что это была майская роза! - Серов фыркнул. - Взрыв. Конечно, взрыв! Но что взорвалось? По какой причине? По-вашему, причина, конечно, была... м-м... субъективной?

Горин понял, о чем говорил старик.

- Да, - тихо ответил он.

Против ожидания, старик не разбушевался, но, вздохнув, сказал:

- Ну что же - исследуем и эту вероятность, хотя, с моей точки зрения, это будет пустой тратой времени. Впрочем... сделаем лучше наоборот. Вы же не станете возражать, друг мой, против того, чтобы ваша версия осталась заключительной и вступила в силу лишь тогда, когда все прочие предположения не подтвердятся?

"Какие еще предположения?" - подумал Горин, прежде чем кивнуть в ответ. Подумав, что кивка недостаточно, он проговорил:

- Пожалуйста. Пусть будет так.

Профессор сделал вид, что не заметил тона, каким эти слова были сказаны.

- Дело в том, друг мой, что ваше утверждение мы не можем ни доказать, ни опровергнуть: оно не входит в категорию предсказуемых событий. Поищем поэтому иные возможности. Например, не заметили ли вы... Лично мне показалось, что тело, о котором мы говорим, испытало весьма эффективное воздействие снизу, со стороны грунта. Что?

- Мне трудно сформулировать точно, - сказал Горин. - Впечатление было такое, словно распахнулась поверхность...

- Я отдаю, разумеется, должное вашей смелости в формулировках, но, позволю себе заметить, не понимаю, как это поверхность может распахиваться. Дверь может распахиваться, а не поверхность. Проявление неизвестной нам силы уместнее было бы сравнить с извержением небольшого вулкана. Здесь мы не касаемся протяженности события во времени, я хочу дать, так сказать, зримую картину.

- Я хотел бы указать, - ехидно заметил Горин, - на отсутствие серьезных свидетельств в пользу гипотезы извержения.

- Почему вы против, коллега?

- Потому, профессор, что этот, как вы выражаетесь, зримый пример может заставить нас мыслить в неправильном направлении. Существует целый ряд систематических ошибок, коренящихся именно в следовании неправильным представлениям, в результате чего...

- Вы еще станете учить меня тому, как не допускать систематических ошибок! - оборвал его Серов. - Ну погодите. Вы согласны с тем, что источник силы находился не выше, а ниже поверхности? Под землей - сказали бы мы, если бы дело происходило на Земле.

Горин не ответил.

- Коллега! Коллега!

- Нет, ничего, - медленно сказал Горин. - О Земле - зря...

- Ну простите меня, друг мой. Итак, если источник силы находился в глубине, а сила воздействовала на тело в продолжение весьма малого промежутка времени... Какова, кстати, ваша оценка?

Горин попытался сосредоточиться.

- Мне показалось, что все произошло в долю секунды.

- Несомненно. Но за какую долю? Я лично склоняюсь к оценке промежутка времени в десять-пятнадцать сотых секунды, но, принимая во внимание, так сказать, психические корни возможной ошибки, могу допустить, что явление длилось до трех десятых секунды. В литературе можно найти указания на возможность таких вот внезапных и кратковременных извержений. Мы же отвергаем эту гипотезу. Почему?

- Во-первых, сам характер местности не таков, чтобы можно было предположить возможность тектонических явлений...

- Иначе нас с вами здесь и не оказалось бы, - буркнул Серов.

- Согласен. Во-вторых, ничего не извергнуто, кроме того количества поверхностной породы, которое неизбежно при таком взломе ее изнутри.

- Да, вокруг в основном обломки тела, а не здешних минералов. Значит, не извержение... Ох!.. - застонал он снова.

- Профессор, может быть...

- Нога ноет немного. Ну-с, не извержение. Но и не взрыв - не такой взрыв, какой предположили вы. Что же?

- Попытаемся найти, - сказал Горин, чувствуя, что и в самом деле начинает увлекаться поисками. - Предположим, что на небольшом расстоянии под поверхностью существует некоторая полость. Разумеется, чем-то заполненная. Тело, вступив в контакт с поверхностью астероида, тем или иным образом воздействует на вещество, заполняющее полость, и оно взрывается.

- Я на вашем месте не делал бы столь опрометчивых заявлений, что заполняет каверну. И каким образом объект воздействует на это неизвестное вещество.

- Ну, это могла быть, допустим, нефть. Легкие фракции...

- Бензоколонка под поверхностью, великолепно. Но это все же не... Одним словом, до нас здесь не бывало людей, коллега.

- И не будет, - пробормотал Горин, чувствуя, как боль в голове разгорается снова.

- Будут, друг мой. Обязательно будут. Не сомневайтесь в этом. Что, опять голова? Возьмите еще порошок. Сколько их у вас?

- Останется четыре.

- Ну, тогда хватит.

- Хватит, - мрачно сказал Горин.

- Не сердитесь, мой друг - ничего не поделаешь. Но это не должно мешать работе. Работать надо как играет спортсмен: до финального свистка... Итак, что касается нефти, с уверенностью можно сказать, что здесь ее быть не могло. Не говоря уже о том, что это... тело никак не могло воздействовать на нее таким образом, чтобы произошел взрыв. Согласны?

- М-м...

- Нет-нет, тепловое воздействие абсолютно исключается. Все успело остыть. Два с четвертью часа - вполне достаточное время. Оставим нефть в стороне: она ни при чем.

- Хорошо. Скажите, профессор, вы не допускаете, что в природных условиях могли самопроизвольно образоваться такие вещества, какие употребляются для производства взрывов?

- Взрывчатые вещества? До сего времени, во всяком случае, они нигде в природе не обнаружены. Даже там, где вещество не ограничивается, так сказать, минеральным царством. Я бы сказал даже, что открытие их означало бы, что ряд наших коренных представлений из области химии не соответствует действительности. Нет, это чересчур рискованное допущение. Полагаю, что говорить о наличии таких веществ нам с вами не следует.

- Тогда... Тогда невдалеке от поверхности могла находиться значительная залежь химически чистых - или достаточно чистых - расщепляющихся материалов...

- Эти материалы не умеют молчать, друг мой. Они доложили бы о своем присутствии сразу же, как только мы с вами появились здесь.

- Но предположим, что они доложили, а мы своевременно не отреагировали.

- Это уже из области субъективных причин.

- Не обязательно. Могли отказать соответствующие приборы...

- Этих приборов такое множество - не могли же они отказать все сразу. Да и сию минуту наши приборы...

- Мой показывает присутствие.

- А мой - нет. Значит, вам не повезло.

- Все равно.

- Разумеется. "Не повезло" я говорю просто, чтобы дать оценку этой случайности. Нет, друг мой, расщепляющихся материалов здесь не было, и сейчас присутствуют лишь те, которые входили в состав тела.