Дмитрий Федотов - Обыкновенные деревья

— Ну-ну, мой маленький, не сердись, — ворковала мама, расчесывая его вихры. — Живую сирень действительно трудно достать. А мы сейчас полетим в лес, к оврагам, там много этой… как ее, крапивы! И ты сможешь одним махом срубить множество коварных и жгучих врагов.

— Да-а, а если она меня ужалит?

— Ну, тогда мы полетим на Большие Луга. Там растут такие высокие фиолетовые цветы кисточками, забыла, как они называются. У них нет колючек.

— Ладно, — смилостивился Денис, — летим туда.

Час спустя поля и теплицы кончились, и под «стрекозой» поплыли колко-зеленые верхушки высоких золотоствольных деревьев, стоящих далеко друг от друга между горами пестрого разнообразного промышленного мусора с изредка перемежающимися обширными, цвета хаки, полянами, на которых местами виднелись серебристые крестики «стрекоз» отдыхающих здесь людей. Кое-где дымили костры — дань моде: считалось полезным (ну, и шикарным, разумеется!) приготовление пищи на открытом огне. У мамы при виде всего этого шика разгорелись глаза, но когда папа предложил сесть где-нибудь здесь, она фыркнула с деланным презрением:

— Фи! Тут нет ни одной приличной поляны! Это ведь Зона Сброса!

— Э! Что за фокусы? — заерзал в кресле Денис, заметив, что машина нырнула вниз. — Мы так не договаривались! Хочу на Большие Луга! — И он воинственно поднял саблю.

— Осторожнее! Разобьешь термосы, — мягко остановила его мама. Виктор, мы же договорились! — укоризненно покачала она головой.

Папа буркнул что-то насчет роста дефицита на горючее, но потом выровнял машину и увеличил скорость. Теперь «стрекоза» неслась почти над самыми верхушками деревьев, которые мгновенно желтели и обугливались, если их задевала раскаленная струя выхлопа машины. Растительности становилось все больше, а отбросов все меньше. Вдруг внизу, среди деревьев, промелькнуло что-то разноцветное и яркое.

— Стой! — заорал Денис, который буквально прилип к прозрачному полу кабины. — Там что-то было! Давай назад!

Но папа уже и сам разворачивал «стрекозу». Они медленно ползли над лесом, и все-таки это оказалось полной неожиданностью.

Деревья внизу расступились и открыли маленькую круглую полянку. Она вся была усыпана цветами, будто шальной ветерок сорвал с неба нежную радугу и бросил на эту лужайку, разбив на тысячи осколков, разметав их по пушистому нефритовому ковру трав. По краям полянка заросла невысокими разлапистыми кустами, как будто орошенными кровью крупными ягодами. А со всех сторон эту красоту обступали все те же обыкновенные деревья с золотистыми стволами.

— О-о! — вырвалось невольно у всех.

— Как в заповеднике «Флора» на Венере, да, Вить? — восхищенно прошептала мама, прислонившись к его плечу.

— Ох, и повоюю я сегодня! — выдохнул Денис, поглаживая свое грозное оружие. — Молодец, папка!

— Внимание! — Папа сглотнул вязкую слюну и сильнее сжал рожки штурвала мгновенно вспотевшими от волнения ладонями. — Иду на посадку!

«Стрекоза», накренившись на вираже, круто пошла вниз, зависла в метре от пестро-зеленого веселого ковра, выжигая в нем овальное черное пятно, потом качнулась и мягко села на мертвый пятачок.

Папа откинул колпак кабины и спрыгнул на траву.

— Красотища! — Он вскинул руки и потянулся так, что хрустнули позвонки. — Эй, вы, продукты цивилизации, вступайте в контакт с природой!

Мама и Денис осторожно и несколько опасливо выбрались из «стрекозы». И папа, сначала так бодро выскочивший на полянку, вдруг почувствовал неприятный холодок между лопатками.

Он передернул плечами, и ощущение исчезло. Фу, показалось! Папа оглянулся. Грозный «воитель», крадучись и озираясь, медленно обошел вокруг машины, почему-то пряча саблю за спину. Мама боязливо поежилась, растирая на руках «мурашки», молча присела и сорвала первый цветок…

Ничего не изменилось. Через полчаса папа мастерски развел самый настоящий костер из собранных непоседливым Денисом веток и только удивлялся — откуда здесь столько сухостоя? Мальчишка без устали носился по кустам в дальнем конце поляны, и не напрасно:

— Папка! Иди сюда скорее! Что я нашел!

Мама уже нанизывала на шампуры сочное розоватое мясо, поэтому папе временно делать было нечего, и он отправился к любознательному сыну, на ходу чуть ли не горстью срывая из-под ног крупную землянику.

— Ну, что тут у тебя! — спросил он, протискиваясь между кустов, согнувшихся под тяжестью тугих рубиновых ягод.

Денис, прикрывая одной рукой разорванную штанину, стоял возле какой-то бурой изогнутой ветки, торчавшей из под куста. Но, приглядевшись, папа понял, что это часть каркаса «стрекозы», только сильно проржавевшего.

— Вот, — показал на «ветку» Денис, — я об нее штаны порвал. Что это?

— Старая рама от винтолета. Наверно, кто-то потерпел здесь аварию лет двадцать назад.

— Ладно, пошли, — Денис с сожалением пнул железку, явно ожидая услышать нечто необычное. Он быстро прорубился сквозь кусты саблей и принюхался: — Вкусно! Я есть хочу! — и помчался к костру.

А папа присел и еще раз внимательно осмотрел ржавую раму, потом огляделся вокруг и увидел небольшой, тоже бурый прямоугольничек рядом со стволом ближнего дерева. Папа поднял его — это была табличка технического паспорта машины, покрытая толстым слоем окислов. Папа потер ее сначала рукой, потом вынул вибронож. Бурая пыль потекла из-под лезвия, открывая блестящую поверхность металла с выбитыми на ней знаками: «Модель 4657 Б089… изготовлена XI.62 г…» Не может быть! Папа вытер мгновенно вспотевший лоб — в прошлом году? Но сплав, из которого делают теперь «стрекозы», разрушается минимум через десять лет при самых неблагоприятных условиях! Чертовщина какая-то!.. Откуда вообще здесь эта поляна? Невероятно! Под самым носом у «Лессинтеза» такое обилие деловой древесины! А ягоды? Папа подкинул на ладони алые в коричневую крапинку ароматные шарики. Помнится, биологи утверждали, что в лесах последняя земляника исчезла полвека назад, а тут? Райские кущи, только херувимчиков над цветами не хватает. Не-ет, тут что-то не так! А вдруг это… папа даже похолодел от внезапной мысли: ведь и роботы-заготовщики чуть не после каждой смены требовали новой смазки и шлифовки, и эта «стрекоза»… Нет, не может быть! Дико! Бежать отсюда скорей! Постой, а может, это только игра воображения? Переутомился, нервы расшалились? Или кто-то пошутил, и все это — видеомат? И все-таки, а вдруг… Папа бросился сквозь кусты к костру…

Шашлыки шипели и плевались соком. Мама перекрутила шампуры последний раз и крикнула:

— Виктор! Денис! Идите обедать, все готово!