Клиффорд Саймак - Убийственная панацея

— Да, — ответил док, подхватив халат и влезая в рукава. — Да, я доктор. Входите. Что вас беспокоит?

— Я не болен, — заявил человек.

— Не больны?

— Но я хочу говорить с вами. Вероятно, у вас есть время?

— Разумеется, есть, — ответил док, прекрасно зная, что времени у него нет и это вторжение следует отвергнуть. — Валяйте. Прошу садиться.

Он пытался определить акцент, но не мог. Пожалуй, центральная Европа.

— Техник, — сказал человек. — Профессионал.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил доктор, чувствуя себя слегка уязвленным.

— Я говорю вашему технику. Я говорю профессионалу.

— Вы хотите сказать, что вы доктор?

— Не вполне, хотя, вероятно, вы думаете так. Я должен вам немедленно сказать, что я чужак.

— Чужак, — кивнул док. — У нас тут их множество. По большей части самозванцы.

— Не то, что я говорю. Не тот род чужака. С некой другой планеты. С некой другой звезды.

— Но вы сказали, что вас зовут Герман…

— В чужом монастыре, — ответил тот, — со своим уставом не ходят.

— А? — переспросил док, а затем осознал. — Боже милосердный, вы в самом деле? Значит, вы чужак. А под чужаком вы имеете в виду…

Тот радостно кивнул:

— С некой другой планеты. С некой другой звезды. Очень много световых лет.

— Ну, черт меня побери! — только и сказал док. Он встал, глазея на пришельца, а тот ухмыльнулся ему, хотя и как-то неуверенно.

— Вы думаете, вероятно, — заявил пришелец, — а ведь он так человечен!

— Именно это мне и подумалось.

— Так вы можете, вероятно, поглядеть. Вы знаете человеческое тело.

— Вероятно, — кивнул док, хотя это ему пришлось совсем не по вкусу. — Но человеческому телу присущи курьезные выверты.

— Но не такой выверт, как этот, — ответил чужак, показывая ладони.

— Нет, — согласился док, — такого не бывает.

Потому что на руках пришельца было по два больших пальца и только по одному нормальному, словно лапа птицы надумала превратиться в человеческую руку.

— И не такого? — спросил пришелец, вставая и спуская брюки.

— И такого, — снова согласился док, потрясенный этим зрелищем сильнее, чем за всю предыдущую практику.

— Тогда, — заявил пришелец, застегивая брюки, — по-моему, это явно, — потом снова сел и спокойно закинул ногу на ногу.

— Если вы имеете в виду, что я считаю вас чужаком, — ответил док, — то пожалуй. Хотя это и нелегко.

— Вероятно, нет. Это приходится, как удар.

— Да, конечно, удар, — док провел по лбу рукой, — но есть и другое…

— Вы указываете язык и мое знание ваших обычаев.

— Естественно, это тоже.

— Мы изучали вас. Мы потратили время на вас. Не только на вас одного, конечно…

— Но вы так хорошо говорите, — запротестовал док. — Как высокообразованный иностранец.

— И это, конечно, и есть, что я есть.

— Ну, да, пожалуй. Я как-то не подумал.

— Я не бойкий. Я знаю много слов, но я использую их некорректно. И мой словарь основан на общей речи. На субъектах более технических я буду неискусен.

Док обошел стол и плюхнулся в кресло.

— Ладно уж, — сказал он, — оставим это в покое. Я согласен, что вы чужак. Теперь скажите еще одно — зачем вы здесь?

И был чрезвычайно удивлен, что спокойно принимает факт, как данность. Но вот после — догадывался док — при одной мысли об этом его будет пробирать дрожь.

— Вы доктор, — заявил пришелец, — вы целитель вашей расы.

— Да, — согласился док, — я один из многих целителей.

— Вы работаете очень сильно, чтобы сделать нехорошее хорошим. Вы чините сломанную плоть. Вы отвращаете смерть…

— Мы пытаемся. Иногда нам это не удается.

— У вас есть множество хворей. У вас есть рак и сердечные приступы, и простуды, и многое другое — я не нахожу слова.

— Болезни, — подсказал док.

— Болезни. Именно оно. Вы простите мою близорукость в разговоре.

— Давайте бросим любезности, — предложил док, — перейдем лучше к делу.

— Это неправильно — иметь все эти болезни. Это нехорошо. Это ужасная вещь.

— У нас их меньше, чем раньше. Многие болезни мы победили.

— И, конечно, вы зарабатываете на болезнях.

— Да как вы можете! — док захлебнулся от возмущения.

— Вы должны быть терпимы со мной, если я неверно понимал. Экономическая система есть вещь, которую трудно вместить в голову.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — пробурчал доктор, — но позвольте сказать вам, сэр…

«Впрочем, без толку, — подумал он. — Это существо думает так же, как и многие люди».

— Я хотел бы указать вам, — начал он снова, — что медики прикладывают все усилия, чтобы одолеть те болезни, о которых вы говорите. Мы делаем все возможное, чтобы подорвать свою профессию.

— Это чудесно. Это то, что я думаю, но это противоречиво деловому духу вашей планеты. Я так понимаю, вы не против увидеть все болезни уничтоженными.

— Ну, слушайте, — док был сыт по горло, — я не знаю, куда вы клоните. Но я голоден и я устал, а если вы хотите сидеть и разводить тут свою философию…

— Философия, — повторил пришелец, — о нет, не философия. Я практичен. Я имею нечто предложить покончить со всеми болезнями.

На несколько секунд в комнате зависла напряженная тишина, потом док протестующе заворочался в кресле и сказал:

— Наверно, я вас неправильно понял, но, по-моему, вы сказали…

— У меня имеется метод, разработка, находка — не улавливаю слова — которое разрушит все болезни.

— Вакцина, — предположил док.

— Это слово. Хотя она отличается некоторым образом от вакцины, о которой вы думаете.

— А рак? — спросил док.

— Рак, — кивнул пришелец, — обычная простуда и многое другое. Вы называете это, и оно ушло.

— Сердце, — предложил док. — Сердце вакцинировать невозможно.

— И это тоже. Это не настоящая вакцинация. Это делает тело сильным. Это делает тело правильным. Как регулировка мотора и делание его, как новый. Со временем мотор изнашивается, но он работает, пока совсем не износится.

— Сэр, — док пристально воззрился на пришельца, — не надо шутить над этим.

— Я не шучу, — ответил тот.

— А эта вакцина — она работает на людях? У нее нет побочных эффектов?

— Я уверен, что работает. Мы изучали ваше — вашу — способ, которым работают ваши тела.

— Вероятно, вы ищете слово «метаболизм».

— Спасибо.

— А цена?

— Цены нет, — провозгласил пришелец. — Мы даем это вам.

— Совершенно бесплатно? Наверняка есть какие-нибудь…

— Никакой платы, — заявил пришелец, — никаких завязок.