Александр Пташкин - Спайк-3015

Плохо это или хорошо, но я принялся рассуждать вслух, обращаясь к самому себе (а что, такие пожилые, как я, всегда так делают; не все, конечно):

Ты скоро покинешь эту берлогу. Пора тряхнуть стариной, и по максимуму. Если уж, дорогой мой, тебя не отправят в космические просторы, то хоть косвенно послужишь делу человечества. Проведут полезные опыты на тебе.

Старость — удивительная штука, начинаешь размышлять, сам себя осуждать, тут же соглашаться с собственными умозаключениями и все это — за считанные минуты. Возможно, возраст еще и помогает избегать реальных стрессов, ибо пока я продолжал бурчать себе под нос что-то невнятное, к подъезду подкатил черный фургон без надписей. Я чувствительный на всякого рода звуки, поэтому не удивительно, что тут же прильнул к окну, заслышав настойчивый гудок. О том, что я и есть персона, ради которой собрались некие джентльмены у подъезда, я смекнул лишь тогда, когда затрещавший телефон вновь подозвал меня к себе.

— Спускайтесь! Не стойте почем зря. Настоятельно рекомендуем ничего не брать с собой.

На этом разговор и оборвался. Я намеревался возмутиться, но в ответ услышал гудки. Со мной явно обходились чересчур фамильярно. Даже в голову не приходило, что с уважаемым человеком, как ваш покорный слуга, могут крутить и вертеть, как мальчиком на побегушках. Сразу заподозрил, что мне очень сильно завидуют те, что находятся внизу, и не только здесь, но и в списке ожидающих очереди на обладание заветным продуктом технического прогресса.

Я оглядел свои покои. Долго не мучил себя ностальгией, потушил свет. Водитель фургона повернул ключ зажигания. Машина взревела, запыхтела, как печка, в ожидании меня. Задняя дверца приоткрылась. Туда я и должен был нырнуть. Гимнастических наклонностей за мной отродясь не водилось, поэтому я влезал в темную железяку на колесах, словно больная черепаха. Мне помогли: лиц разглядеть не удалось, а из черноты ко мне потянулись четыре крепких руки. Лишь тогда я заскочил внутрь как пробка.

Путь, мною желанный, складывался воображаемыми кирпичиками один за другим, и чем дальше, тем этот процесс ускорялся. Грузовик заклокотал еще сильнее. Мы, я и некие товарищи, оставшиеся для меня секретом, кто и что они, мчались в неизвестном направлении (очевидно, для меня одного). Страх улетучился — чего можно бояться на склоне лет? Теперь же я принимал непосредственное участие в чем-то важном. Кто бы еще объяснил, для чего весь сыр-бор. Мои заочные напарники молчали, как разведчики, отличники службы. Ну, и пес с ними. Терпение всегда укажет на правильное направление в действиях.

Ныла спина. Попытки забраться в авто сказались на слабых мышцах и позвоночнике. Если раньше это казалось чем-то, что нарушает привычный образ жизни, то теперь боль воспринималась как расплата за тот сладостный подарок, который ожидает испытуемого впереди.

Презент не заставил себя ждать. Меня с превеликим уважением вытащили из шумной железяки, поставили на ноги. Последний факт не мог не сказаться опять же на костях. Я изобразил на лице гримасу от боли, вновь ухватившись за поясницу. Шустрые ребятки в масках поспешили удалиться, указав мне, куда же топать. Для чего маскарад, я не понимаю до сих пор, а разбираться тогда я не мог и не хотел. Опьяненный долгожданной встречей с технологическим реликтом, двинулся по направлению к озаренному светом фонарей небоскребу. К чему такая глупая растрата энергии, мне было невдомек. Что ж, прямо-таки дворец, утопающий в неоновом блеске.

Меня и здесь ждали. Даже на именинах не встретишь столько внимания. На моем юбилее, и то было как-то позаунывней. Встретил меня, старичка-снеговичка, холеный паренек, худющий, как швабра.

— Проходите!

Не люблю сверхулыбчивых, а посему бросил я оценивающий сердитый взгляд в стиле "а ты кто такой?". Юнец оценил ситуацию правильно, задавать вопросов не стал, ограничившись собственными инструкциями:

— Следуйте за мной!

Мы долго ехали в лифте. Я отвык от такой высоты, закружилась моя глупая седая голова, решившая построить из себя героя и рвануть, не понять куда.

Ну, да ладно. Как же мне нравится память пожилого и умного человека. Мозг не загружается деталями, разговорами с известным заранее планом. Видимо, по этой закономерной причине я пропустил мимо множество событий: основательную беседу с неким Зубовым Виктором Семеновичем, поведавшим обо всех тонкостях предстоящего полета (еще тогда мне нужно было сообразить, что речь идет не о проекте в целом, а обо мне в частности), турне на все том же фургоне до самолета рейса Воронеж-Плесецк (выпала мне честь стать единственным пассажиром, не считая двух высоченных, словно удочки, парней — охрана как у важной персоны).

Голова стала включаться лишь тогда, когда меня попросили усесться в напоминавший с виду большой аквариум стеклянный куб. Плавала там некая жидкость отвратно болотного цвета. Я смиренно выполнил поставленную задачу, угнездившись пятой точкой в желеобразную субстанцию. Мне пояснили, что, так для меня подбирается кресло по моей спине, жидкость, видите ли, тут же застывает, превращаясь в сверхпрочную конструкцию при соприкосновении с человеческим телом. Спорить не стал, но удивился. Зачем это чертово кресло, если в проекте предусмотрен лишь костюм? Мне тут же пояснили, как будто читая мысли, что сиденье все же будет. Назначение узнал позже, когда поставили лицом к лицу со "Спайком-3015", кораблем с единственным летчиком, чьи функции призван был выполнять я. Прозрачный шар высотой в два метра и то самое зеленоватое сиденье.

Я заподозрил неладное. Представлялось несколько иначе. Сам концепт изобретения наводил на мысль о том, что со стариком жестоко пошутили и хотят использовать в ином эксперименте.

Все сомнения развеялись, когда ваш покорный слуга забрался в "Спайк". Смешной стеклянный сосуд преобразовался. Правильные округлые формы сморщились, как это делает пластмасса при соприкосновении с огнем. Кораблику понадобилось несколько минут, чтобы полностью принять форму с моими контурами, при этом я мог спокойно двигать руками и ногами.

Много шутили, в том числе и я. Вновь вернулась радость. Эйфория возникла позже, когда меня ядром выплюнули из установочной шахты. От меня лишь требовалось на высоте запустить двигатели. Встречайте космические волны!

Скорость действительно поражала и чувствовалась только в земной атмосфере.

В этом прекрасном полете, по заверению ученых-коллег, меня не могли ожидать сюрпризы. Пища в избытке, рассчитанная на двухмесячный полет. А больше и не требовалось, за это время можно было исколесить Вселенную раз так пять. Отсутствие движения никак не должно было сказаться на здоровье, внутренняя атмосфера — как на Земле, и прекрасные массажеры, приводящие в тонус мышцы. Кажется, до этого полета спина моя страдала намного больше. Излучение от звезд не влияло на работу приборов и в первую очередь на мой тщедушный организм.