Константин Кедров - Поэтический космос

Почему воскресение именно на третий день? Христос, как и другие "воскресающие" боги, в сознании верующих отождествился с луной. Луна "умирает" и заново "возрождается" в виде раннего месяца именно через три дня после "смерти". Молодой, "воскресающий" лунный серп может быть снова виден только в вечерние часы в западной стороне неба, утром же можно видеть только бледную старую луну - перед её "смертью". Поэтому лунные божества, во все более очеловеченном виде фигурирующие в древних культах, всегда встают только вечером, а утром никогда. Вот почему ученики сначала не узнают воскресшего, явившегося днем, и лишь вечером "воскресший" смог вступить в круг своих учеников и показать свой серп или лук... По словам Евангелия от Иоанна: "Сказав это, он показал им руки и ноги и ребра свои".

"Под словом "ребра" можно подразумевать "лук". Пальцы и руки - как "ребро" или "лук" служат олицетворением новой, "воскресающей" луны, показывающейся в виде ребра, лука, серпа, согнутого пальца. И Иисус Христос показывает своим ученикам руку (вместо пальца) и бок вместо ребра и серпа".

Мы можем добавить, что в русской фольклорной этимологии месяц называется "адамово ребро", а Христос воскресший именуется "новым Адамом". Кстати, из ребра - молодого месяца - легко сотворить луну - Еву. В таком истолковании Адам - солнце, а Ева - луна.

Сотворение Евы выглядит как набухание месяца и превращение его в круглую луну.

А вот то же самое астрономическое явление, закодированное в сказке "Колобок".

"Взяла старуха крылышко (месяц в новолуние - К.К.), по коробу поскребла, по сусеку намела и наскребла муки две горстки". Млечный Путь назывался ещё и Мучным путем. Из муки Млечного Пути выпечена луна-колобок. Далее луна-колобок катится по кругу зодиака, постепенно убывая. Его пытаются съесть и откусывают по частям. Заяц (Водолей) откусывает первую четверть, Волк (Стрелец) третью четверть, Медведь (Козерог) половину, Лиса (Рыбы) заглатывает колобок весь целиком.

В сказке "Волк и коза" Стрелец-волк в конце декабря заглатывает семерых козлят (семь частей одной, последней фазы луны), но через три дня наступает очередь созвездия Козерога, и Козерог-коза высвобождает своих козлят: в течение семи дней нарождается новый месяц.

Уместно вспомнить, что в Апокалипсисе Христос - семирогий агнец, месяц в последней фазе (умирающий) и месяц в новолуние (воскресающий).

Это возвращает нас к лунному коду Н. А. Морозова и Эриха Церена. В нашем фольклоре "ягненочек кудрявый, месяц, пасется в голубой траве" (С. Есенин). Кроме того, месяц ещё и козленочек с золотыми рожками и серебряными копытцами. Он кличет сестрицу-звезду Аленушку выплыть на бережок. Месяц и звезда (Венера и Сириус) отчетливо видны на зимнем небе. Их сватовство и небесная разлука воспеты во многих обрядовых песнях:

Походил, походил месяц за водою,

Он кликал, он кликал Зарю за собою...

Зарей называли звезду Венеру. Ее полное имя Заря-Заряница Красная девица. Именно так зовут невесту Иванушки-месяца в сказке Н. Ершова "Конек-горбунок". Превращение Ивана-дурачка в Ивана-царевича выглядит как исчезновение старого месяца и появление молодого.

Котел с кипящим молоком - это ночное небо и Млечный Путь. Иванушка-дурачок - месяц на ущербе. Он должен исчезнуть, прыгнуть в глубину ночного неба, чтобы потом появиться в новолуние молодым месяцем. В то же время царь - солнце - лишен возможности, прыгнув в котел ночного неба, остаться живым. Млечный котел для него гибель.

Подтверждение этому можно найти в следах конкретной материальной культуры народов Древней Сибири. Там чрезвычайно распространены наскальные изображения котлов сибирского типа, а также сами эти котлы, сохранившиеся до наших дней. Нетрудно убедиться, что они символизировали небо: и в сохранившихся котлах, и в рисунках на них справа и слева изображено восходящее и заходящее солнце.

В пользу этой гипотезы свидетельствует и то, что "Конек-горбунок" написан Ершовым по мотивам сказок Сибири, где как раз и распространена "котловая культура".

Соотнесенность образа горбунка с лунной символикой раннего и ущербного месяца подтверждается небесным сватовством Иванушки и в конечном итоге браком с Зарей-Заряницей - звездой Венерой. Заря-Заряница окажется его супругой, нашедшей своего жениха. Если принять такое прочтение, то скачки Иванушки на Коньке-горбунке будут выглядеть как шествие месяца по ночному небу.

Платон вспоминает в "Пире" древнее предание о том, что мужчина и женщина когда-то в древности составляли единое совершенное сферичное тело, но Зевс рассек его на две части, и с тех пор две половины безуспешно ищут друг друга, пытаясь соединиться.

Нетрудно узнать здесь две половины луны, как бы рассеченной пополам. Отсюда древний сюжет о влюбленных, которые могут соединиться лишь временно, а затем их разлучает смерть: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Лейли и Меджнун.

"Встань у окна, затми луну соседством", - обращается Ромео к Джульетте. "Ромео, я так тебя люблю, что готова разорвать на тысячи звезд", - говорит Джульетта. Для сегодняшнего читателя это всего лишь метафоры, изысканные комплименты, однако для человека, посвященного в тайны лунного кода, за этим скрывается более глубокий, я бы сказал, космогонический смысл любви.

Таинственный обоюдоострый меч между Изольдой и Тристаном, разъединяющий их на ложе, - это отдаленное воспоминание о либрисе двустороннем топоре Зевса, которым он рассек единое тело. На зимнем небе это выглядит так: Месяц - Тристан, Сириус - Изольда, двусторонний топор Зевса (или обоюдоострый меч) - созвездие Ориона.

Кстати, таким, невесть откуда взявшимся, огромным топором китайский космический человек Паньгу разрубил изнутри яйцо-вселенную, и образовались небо и земля.

Так, увлекшись двоичным, или бинарным, лунным кодом Н. А. Морозова и Э. Церена, я расшифровал астрономическую символику многих литературных сюжетов.

Однако вскоре пришлось вспомнить, что кроме луны, планет и звезд есть ещё созвездия. Одни и те же сюжеты могут передаваться четырьмя кодами: солнечно-лунным ; лунным (луна и месяц); лунно-звездным (месяц и звезда); звездным (ходом созвездий).

Объединив все четыре кода, я пришел к выводу о существовании некоего единого кода в древней фольклорно-мифологической и религиозной символике. Это единство я обозначил термином МЕТАКОД. Впервые я предложил этот термин в 1982 году в статье "Звездная книга", опубликованной в № 9 журнала "Новый мир", хотя сам принцип был применен мною ещё раньше - в 1980 году, в статье "Звездный сад", опубликованной в журнале "Театр" (1980, № 11).

Поначалу было дано такое определение: метакод - это устоявшаяся система астрономической символики, общая для разных ареалов культур. В конце книги читатель убедится, насколько расширится это понятие в дальнейшем.