Юрий Медведев - Беатриса

– А кофе здесь дают, любезная Беатриса? – спросил Данилевский, не поднимая глаз.

– Дают, любезный капитан. Сорока двух разновидностей. Желаете по-мексикански? Или по-бедуински?

– Сойдет любой, но покрепче.

Когда фарфоровая дымящаяся чашечка оказалась у него в руках, Алан жадно отхлебнул и впервые улыбнулся:

– Как красиво у вас цветет сирень. Не кабинет, а оранжерея. С таким напитком готов строить планы на будущее. Извините, но у меня почему-то в глазах рябит и предметы чуть расплывчаты, даже ваше лицо. Смутно различаю отдельные жемчужины в вашем ожерелье.

– Не тревожьтесь, такова особенность здешней атмосферы, через полтора-два месяца зрение восстановится. Что же касается планов на будущее, можете строить их на полвека вперед. Учтите главное: возвратиться на Землю можно только после кончины – в платиновом гробу. Некоторые предпочитают кремацию в расплаве радунита: тогда биоты опустят ваши бренные останки в шахтный ствол и… И заметьте: за все 19 лет существования колонии – ни одного самоубийства.

– Я тоже не склонен к суициду, – сказал Данилевский. – Нельзя ли кофе повторить?

– Сколько угодно… Единственная закавыка: если рождаются дети – их немедленно отправляют на Землю. Таков закон, и он ни разу не был нарушен. И не будет. Впрочем, вас эта проблема не должна интересовать.

– Почему же? – В холодноватых серых глазах Алана проскакали чертики. – Мой дед Никифор в 76 годочков сына на свет Божий произвел. Правда, та, кто его родила, была вдвое моложе моего бравого предка.

– В колонии есть дамы и помоложе, – сказала я. – Однако история с Никифором Ивановичем и Анной Владиславовной (как видите, я неплохо знаю вашу родословную) – для вас светлая сказка. Вы еще на Земле были стерилизованы. Безболезненно, во сне. Это секретная часть приговора Сената, которую я вам и объявляю. Как особо опасному преступнику… Хотя лично я никого из колонистов преступником не считаю. Все они жертвы вмешательства злого рока в их судьбу.

Лицо капитана потемнело.

– Нет-нет, – поспешила я его успокоить. – Потенции это не касается, скорее наоборот. Так что вы вольны в ваших пристрастиях и страстях. Да и нравы здесь абсолютно свободные. Браки как таковые не заключаются.

– Что я должен делать дальше, если уж брачные узы мне не светят?

– Пожаловать в ваш персональный коттедж. Я вас отведу. Еда и напитки в холодильнике. Обязательная вечерняя трапеза – в 20.00, прошу не опаздывать в кают-компанию… Кстати, столь же обязательно для каждого дежурство на Дозорной Вышке. Дважды в неделю, по 8 часов. Это связано с нашей общей безопасностью.

– Там я вряд ли пригожусь, – сказал капитан.

– Это почему же?

– Да потому, черт побери, что меня, возможно, не только сделали бесплодным, но и сварганили лоботомию. Выпотрошив половину мозгов, к примеру. Безболезненно. Во сне. По секретному вердикту Сената, будь он трижды проклят!

– Алан Данилевский! Остерегайтесь на Короне прибегать к крепким выражениям! – жестко оборвала я грубияна. – Тем более общаясь с единственным представителем Сената в колонии. Не забывайте, что за подобные проступки вы можете быть подвергнуты домашнему аресту. И уясните себе на вечные времена: здесь все решаю я, Беатриса.

2

Я, Беатриса, никогда не забываю, что наше поселение на Короне – второе. Первое было уничтожено 21 год тому назад Молекулярным Ураганом – так ученые окрестили страшного врага. Ветры и бури здесь скорее правило, чем исключение, они свирепствуют в ущельях между горами, не принося местной флоре и фауне ни малейшего вреда. Первоколонисты преспокойно добывали радунит, довольно быстро освоившись на необитаемой планете. И вдруг оказались мертвыми – в считанные мгновения кровь вскипела у всех, как если бы они оказались на высоте 10 километров в разгерметизированном самолете. Кружили над Короной искусственные спутники, выискивая незримого врага, множество гипотез пыталось объяснить, казалось бы, необъяснимое.

Возобладало предположение, что радунит – подобие мозга планеты, и она жестоко мстит чужакам, причиняющим ей боль. О том, чтобы закрыть шахты, не могло быть и речи – другого источника горючего для звездолетов во Внеземье пока не обнаружили. Пришлось по гребню кратера – а его диаметр свыше километра – установить генераторы, возбуждающие в случае опасности шаровой защитный барьер, – он накрывал колонию как бы колпаком, смыкаясь глубоко в шахте, и держался шесть минут, будучи непробиваем хоть для метеора, хоть для термоядерной бомбы, хоть для Молекулярного Урагана. Затем энергия накапливалась в течение часа. Ураган посещал Колонию 3-4 раза в год, не чаще. Необъяснимо, но местное зверье и птицы он не затрагивал, а наш спаниель Рокко, любимец всей колонии, бродивший по ту сторону кратера, был уничтожен.

Самыми надежными предсказателями бедствия оказались летучие мыши: за минуту до Урагана поднимали тревожный писк, начинали судорожно метаться в своей полусфере, установленной на Дозорной Вышке. Помогали и земные растения: традесканция вирджинская, первоцвет Зибольда и тюльпан тяньшаньский примерно за четверть часа до катастрофы осыпали лепестки, однако иногда их предсказание не сбывалось – абсолютно надежными были лишь летучие мыши. Надо ли говорить, что исключительным правом включать защитное поле обладала одна я, Беатриса.

3

– Я, Беатриса, готова вас выслушать, Алан Данилевский. Насколько знаю, вы – жаворонок, а сейчас глубокая ночь. Что случилось?

– Хочу поблагодарить вас, сударыня, за то, что никого не считаете здесь преступником. В виде знака признания процитирую несколько строк из "Словаря имен", что обнаружил в библиотеке моего персонального, как вы изволили выразиться, коттеджа. Правда, читать пришлось с лупой – буквы расплываются.

– Повторяю, скоро зрение восстановится. Не тревожьтесь.

– Знаете, что сказано в словаре о вашем имени? Вот послушайте: "Беатриса: в переводе с латинского – счастливая. Зодиак имени – созвездие Весы. Планета – Венера. Благоприятное дерево – сирень. Покровитель имени – океанская раковина. Каменьталисман – жемчуг. Сокровенный девиз: "Преступления, втайне содеянные, надлежит карать неукоснительно, но тайно". Характер: "Все, что делает в жизни Беатриса, происходит очень ненавязчиво, женственно и заманчиво: словно ласковые паутинки оплетают людей, заставляя их рабски подчиняться той, что носит это имя". Вы согласны, Беатриса?

– Никогда не задумывалась над подобными пустяками, – отрезала я.

– А некоторые совпадающие аксессуары? Цветущая сирень… красавица-раковина на столе… жемчужное ожерелье…