Вонда Макинтайр - Травой, Песком, Туманом

Младший муж издал короткий, сдавленный испуганный вскрик. От этого Ставин вздрогнул и Туман отпрянула, раскрыв пасть и показав клыки. Стало слышно, как её дыхание протискивается через глотку. Змея села на пятки, сдерживая собственное дыхание. Иногда, в других краях, родственники могли присутствовать, пока она работала.

— Вы должны удалиться, — сказала она тихо, — пугать Туман опасно.

— Я не хотел…

— Извините. Вы должны ждать снаружи.

Может младший муж или жена и стали бы бесполезно возражать и задавать ненужные вопросы, но старший муж развернул их, взял за руки и вывел.

— Мне нужен мелкий зверёк, — сказала Змея, когда мужчина поднял полог шатра, — он должен быть пушистым и живым.

— Одного найдём, — ответил он, и трое родителей ушли в раскалённую ночь.

Змея слышала, как шуршат по песку их удаляющиеся шаги.

Змея держала Туман на коленях и успокаивала. Кобра обернулась вокруг узкой талии Змеи и впитывала её тепло. Голод делал её более раздражительной, чем обычно, а она была голодна так же, как и Змея. Проходя через чёрные пески пустыни, они имели достаточно воды, но ловушки Змеи были неудачными. Лето, жара, многие пушистые лакомства, которые предпочитали Песок с Туманом, впали в летнюю спячку. Когда гадам не хватало пищи, Змея тоже начинала поститься.

Она с сожалением увидела, что теперь Ставин испугался сильнее.

— Извини, что я отослала твоих родителей. Они скоро смогут вернуться.

Его глаза заблестели, но он сдерживал слёзы.

— Они сказали, делать всё, что ты скажешь.

— Я бы позволила тебе поплакать, если сможешь. Это не страшно.

Но Ставин, кажется, не понял, и Змея не стала давить на него. Она знала, что его народ, научившись выживать в суровом краю, отказался от плача, от скорби, от смеха. Они отказались от горя, они отказались от радости, но они выжили.

Туман угрюмо успокоилась. Змея размотала её с талии и положила на тюфяк рядом со Ставином. Когда кобра зашевелилась, Змея начала направлять её голову, чувствуя напряжение литых мышц.

— Она коснётся тебя языком, но не причинит боли. Она им нюхает, как ты носом.

— Языком?

Змея кивнула и Туман легким движением языка коснулась щеки мальчика. Ставин не дрогнул. Он смотрел, по-детски восторгаясь обретённым знанием. Он лежал совершенно спокойно, пока язык Тумана щекотал его щёки, глаза, губы.

— Она нюхает не больно, — сказала Змея.

Туман перестала вырываться и обратила к ней свою голову.

Змея села на пятки и отпустила кобру. Та спиралью скользнула вверх по её руке и улеглась на плечах.

— Спи, Ставин. Попробуй довериться мне и попробуй не бояться завтрашнего утра.

Несколько секунд Ставин пристально смотрел на неё, ища правду в светлых глазах Змеи.

— А Трава будет охранять меня?

Вопрос изумил её, даже, скорее, не вопрос, а доверие, скрывающееся за ним. Она коснулась волос на его лбу и улыбнулась, пряча слёзы. Она подняла Траву.

— Ты будешь смотреть за этим ребёнком и охранять его.

Змей спокойно лежал в её руке и его глаза блестели чернотой. Она осторожно положила его на подушку Ставина.

— Теперь спи.

Ставин закрыл глаза и, казалось, жизнь покинула его. Перемена была столь разительной, что Змея протянула руку, чтобы коснуться; но увидела, что он дышал, медленно и неглубоко. Она накрыла его одеялом и встала. Резкая перемена позы вызвала головокружение. Она покачнулась, но устояла. Туман на её плечах напряглась.

Глаза Змеи обожгло и зрение стало острым, болезненно чётким. Звуки приблизились и охватили её. Она, борясь с голодом и истощением, медленно наклонилась и подняла кожаную сумку. Туман коснулась её щеки кончиком языка.

Она оттолкнула в сторону полог шатра и с облегчением увидела, что всё ещё стояла ночь. Змея могла выдержать жару, но яркое солнце обжигало её. Наверное было полнолуние. Облака затянули небо и рассеивали свет, делая небо серым от горизонта до горизонта. Позади шатра по земле тянулись бесформенные тени. Здесь, почти на краю пустыни, воды было достаточно для небольших рощиц и зарослей кустарника, которые давали приют всевозможным тварям. Чёрный песок, который сверкал и слепил под солнечными лучами, ночью был похож на слой мягкой сажи. Змея вышла из шатра, и иллюзия мягкости пропала, её сапоги с хрустом заскользили по острым, жёстким песчинкам.

Семья Ставина ждала, сидя, прижавшись друг к другу между тёмных шатров, теснившихся на небольших участках песка, где кусты были вырублены и сожжены. Они смотрели на неё молча, с надеждой в глазах, не показывая эмоции на лицах. С ними вместе сидела женщина чуть младше матери Змеи. Она была одета также, как и они в свободный халат, но единственная среди этого народа носила украшение — диск главы, висящий на шее на кожаном шнурке. Между нею и старшим мужем было некоторое сходство: острые черты лица, высокие скулы. Его волосы были белыми, а её, некогда тёмно чёрные, рано поседели, их тёмно карие глаза как нельзя лучше подходили для выживания на солнце. На земле возле их ног маленький зверёк периодически дёргался в сетке и время от времени издавал слабый пронзительный крик.

— Ставин уснул, — сказала Змея, — не тревожьте его, но когда проснётся, можете навестить.

Жена и младший муж встали и ушли вовнутрь, но старший мужчина остановился перед ней.

— Ты сможешь помочь ему?

— Надеюсь, мы сможем. Опухоль увеличилась, но кажется плотной, — её голос звучал отстранёно, немного глухо, словно она солгала, — Туман будет готова утром.

Она чувствовала необходимость ободрить его, но сама не могла думать ни о чём.

— Моя сестра хотела бы поговорить с тобой, — произнёс он и оставил их одних, без предисловий, без самовозвеличения речью о том, что высокая женщина — глава рода.

Змея обернулась, но полог палатки упал, закрыв вход. Она сильнее почувствовала истощение, а на её плечах была Туман. Она впервые ощутила её тяжесть.

— Вы в порядке?

Змея повернулась. Женщина подошла. В её походке была природная изящность, несмотря на лёгкую неуклюжесть свойственную беременным. В уголках глаз были маленькие тонкие морщинки, словно она иногда в тайне смеялась. Она участливо улыбнулась.

— Кажется вы очень устали. Хотите, я приготовлю для вас постель?

— Не сейчас. Ещё нет. Я не хочу спать пока. Потом.

— Думаю, что понимаю. Можем мы чем-нибудь помочь вам? Нужна помощь в подготовке?

Змею эти вопросы ввели в некоторое замешательство. Она прокрутила их в своём измученном сознании, рассмотрела их, расчленила и наконец ухватила их смысл.

— Моему пони нужна пища и вода.