Роберт Хайнлайн - Крысолов

Фельдмаршал нетерпеливо подался вперед:

— Вы нашли оружие, доктор?

— Оружие? Какое оружие? Я нашёл, почему полёвки болеют герпесом. Странное дело — причина в истерике, так же, как и у людей. Я вызвал у них невроз; они отреагировали развитием герпеса. Весьма любопытно.

Военный не скрывал своего раздражения.

— Полёвки! Напрасная трата времени на такие пустяки! Вы что, не знаете, что идет война?!

Грут приподнял плечи на долю дюйма.

— Полевые мыши или полевые маршалы[1], кто может сказать, что из них важнее? По мне так всё живое важно и интересно.

— Без сомнения вы правы, доктор, — вежливо прервал его премьер-министр, — но фельдмаршал Айлер и я столкнулись с другой проблемой, чрезвычайно важной для нас. Звуки сражений едва слышны в тишине вашей лаборатории, но для нас, тех, кто несёт груз социальной ответственности за ход войны, нет никакой возможности её избежать. Мы приехали к вам потому, что мы исчерпали все возможные идеи и нуждаемся в помощи вашего гения. Вы предоставите нам эту помощь?

Грут выпятил губы.

— Как я могу помочь? У вас в ваших лабораториях сотни квалифицированных исследователей. Почему вы думаете, что один старик поможет вам выиграть войну?

— Я не эксперт в этих вопросах, — ответил политик, — но я знаю вашу репутацию. Повсюду от наших экспертов и техников я слышу одно и то же: «Если бы только Грут был здесь, он мог бы это сделать… Почему не пригласили доктора Грута?» Они уверены, что вы можете решить любую проблему, к которой приложите свой интеллект.

— И что вы хотите, чтобы я сделал?

Премьер-министр повернулся к военному.

— Расскажи ему, Джон.

Айлер быстро схематически обрисовал развитие войны; статистику вовлечения людских и материальных ресурсов, факторы снабжения и распределения, методы, используемые в сражениях, типы оружия; стратегические принципы.

— Итак, вы видите — мы начинали войну с равными трудовыми ресурсами и техническим обеспечением, однако из-за того, что у врага оказались большие запасы средств производства, её течение обернулось против нас. Согласно закону логарифмического затухания, каждое сражение оставляет нас материально во все более проигрышном положении; соотношение изменяется не в нашу пользу.

Грут обдумал это, затем произнёс:

— А вторая производная еще хуже, не так ли? Процент увеличения ваших потерь растет быстрее, чем собственно потери. А если рассмотрим третью производную, скорость, с которой увеличивается период потерь, то из ваших данных следует, что вы не протянете даже до зимы.

Фельдмаршал признал, что это верно.

— Однако, — добавил он, — мы хорошо окопались и удерживаем стратегическое положение почти стабильным. У нас есть время, чтобы решить, что со всем этим делать. И тут ваш выход, доктор; мы нуждаемся в каком-то радикально новом оружии или технике, способной изменить соотношение потерь в нашу пользу. Иначе нам конец. Я могу удерживать эту ситуацию с очень небольшими изменениями в течение шести недель или около того. Если вы пойдете в свою лабораторию и сумеете создать за этот промежуток времени некое новое мощное наступательное вооружение, вы спасете свою страну.

Грут насмешливо посмотрел на него.

— Вот как? И чего бы вы хотели? Быть может, сжигающий луч из портативного генератора? А как насчет бомбы, которая непрерывно взрывается и продолжает нести разрушение многие дни и недели? Или, может, вы хотите средство выводить из строя их самолеты в воздушном пространстве?

Военный нетерпеливо закивал головой.

— Это — хорошие идеи, доктор, нам подойдет любая из названных вами вещей. Если вы сможете сделать хотя бы одну из них, вы станете величайшим героем в истории нашей страны. Но способны ли вы дать нам такое оружие?

Грут небрежно кивнул.

— Ну разумеется. Любая из этих вещей вполне реальна. Если бы вы предоставили мне деньги и помощь, я мог бы снабдить вас подобным или лучшим оружием, в самые сжатые сроки.

Политик вмешался.

— Всё, что вы пожелаете, доктор, абсолютно всё. Я дам указание секретарю казначейства предоставить вам неограниченный банковский счет. Любой персонал, который вам потребуется, будет направлен сюда немедленно. Теперь, видимо, я оставляю вас вдвоем, чтобы вы могли обсудить наиболее срочные дела.

Он поднялся и потянулся за своими перчатками и шляпой.

— Я могу обещать, доктор, что награда будет соразмерна вашим заслугам. Ваша страна этого не забудет.

Грут жестом вернул его назад в кресло.

— Не будьте так поспешны, друг мой. Я вовсе не говорил, что буду этим заниматься. Я только сказал, что способен это сделать.

— Вы хотите сказать, что вы не можете…

— На самом деле, я не хочу. Я не вижу причин помогать вам в уничтожении нашего соседа…

Фельдмаршал уже был на ногах.

— Это — измена! — бушевал он. — Ваше Превосходительство, разрешите мне сейчас же его арестовать. Я заставлю его работать, или расстреляю!

Тон Грута был спокойным и мягким.

— Вы действительно думаете, что человек в моем возрасте боится смерти? И позвольте заметить, друг мой, человеку с вашим кровяным давлением не следует впадать в ярость — это, с большой вероятностью, влечет за собой тромбоз, который может привести к смерти.

Годы практики в сдерживании эмоций и умение держать себя в руках, не дали политику потерять почву под ногами. Он положил руку на плечо фельдмаршала и произнес:

— Сядь, Джон, и не шуми. Ты, как и я, знаешь, что мы не можем решить эту проблему без доктора Грута, раз он от нее отказывается. Говорить с ним о возмездии глупо.

Он повернулся к Груту:

— Доктор, а вам не кажется, что в то время как ваши соотечественники находятся на краю гибели, вы должны им хотя бы объяснить, почему вы отказываете им в помощи?

Грут откровенно развлекался, наблюдая эту небольшую сценку. Тем не менее, он вежливо ответил:

— Разумеется, Ваше Превосходительство. Я не буду помогать в этом массовом убийстве, потому что я не вижу причины, по которой какая-то из сторон должна победить. У нас схожие культуры, и в той же степени сходный расовый состав. Какая разница, кто победит?

— Разве вы не питаете никаких патриотических чувств или хотя бы лояльности к своей родине?

Грут пожал плечами.

— Только к своей расе как таковой. Не к отдельно взятой команде.

— Я так понимаю, что нет никакого прока обсуждать с вами вопрос о том, какая из сторон имеет нравственное превосходство?

Грут покачал головой.

— Боюсь, что ни одна из сторон.

— Я так не думаю. — Премьер снова взял свои перчатки. — Будем реалистами, доктор. Я сделаю всё, что могу, чтобы защитить вас от результатов вашего же решения, но политическая необходимость может… форсировать события. Думаю, в этом случае вы меня поймете.