Александр Сивинских - Зверь с той стороны

Ознакомительный фрагмент

Могу добавить — и в этом тоже.

С первого дня знакомства я облизываюсь на Милочку, как кот на сметану, но пока безрезультатно.

— С такими ноготочками тебе непременно следует побывать в кафе "Баскин Роббинс", — сказал я задушевно и поиграл бровями, подразумевая своё присутствие рядом. — Там все ревниво следят, какое мороженое кушает сосед, а значит, замечают и руки, порхающие над вазочкой. Уверен, ты будешь королевой бала!

— Королевой мороженого, — фыркнула она.

Номер с "Баскин Роббинс" не прошёл тоже, грустно констатировал я.

В список ранее предлагавшихся Милочке развлечений уже входили: театры, кино, китайский ресторан, различные музеи, выставки, боулинг, кислотно-экстремальная partyзанщина, катание со снежной горки на сноуборде или пятой точке, лыжные прогулки, болгарские пляжи, отечественная дача и парад в честь Дня Победы. Чего скрывать, подразумевалось моими планами, пусть не в первый заход, и продолжение — с доведением взаимной приязни до состояния мечты. В мечтах неизменно фигурировала широкая софа, где мы могли бы сооружать прелестную икебана из двух элементов: нежной лилии, сплетённой с грубым узловатым древесным стволом.

Список постоянно пополнялся, однако любые мероприятия оставались невостребованными. И это притом, что я ей, определенно, нравлюсь. Уж отношение-то к себе столь яркой представительницы прекрасного пола я способен разглядеть и распознать превосходно. Скорее всего, Милочка догадывается о продолжении и, как особа, не склонная к спонтанному занятию классическим японским искусством, такого рода продолжений побаивается.

Фантазия моя помаленьку истощалась. Пламень же любовный в груди при виде Милочки униматься не желал. И я подумывал уже иной раз, едва ли не всерьёз, предложить ей прямо и недвусмысленно выйти за меня замуж. Наверное, это судьба…

— Тогда другой вариант, — шепнул я, снова поиграв бровями. — Прогуляемся вечерком по парку отдыха трудящихся? Природа пробуждается, радуясь тёплой весне, и мне ведом укромный уголок, где цветут подснежники! Мы возьмемся под руку словно влюбленные, будем щебетать и целоваться в целях маскировки, так что никто не догадается, что мы идем хищнически рвать новорожденные эндемики. Ах, сколь это будет романтично!… Ну как?…

— В одну повозку впрячь не можно коня и трепетную лань, — сымпровизировала жестокосердая Людмила Фердинандовна, демонстративно приникнув к чуду вычислительной техники.

"Отстань, жеребец сладострастный", — перевел я для себя безрадостно. Играть бровями смысла больше не было. Пришлось настроиться на официальный тон:

— Девушка! — проговорил я предельно строго. — Отвлекитесь-ка на момент от своего пасьянса. Я прибыл по делу, между прочим. Мне, знаете ли, назначено!

Она бесстрастно проглотила «пасьянс» (на экране присутствовала какая-то таблица, даже отдалённо не похожая на карточную колоду), сверилась с записями и кивнула:

— Входите, молодой человек, вас ждут.

Я, как заправский битюг, цокая подковами, звеня уздечкой и тряся гривой, прорысил в кабинет.

Лишь от идеи ронять на ходу конские яблоки, поразмыслив, отказался.

Выражение радости от встречи на лице Большого Дядьки казалось неподдельным. Рукопожатие его было как всегда крепко, а дружеское похлопывание по плечу — веско. Профиль — всё также аристократичен, выправка безукоризненна, стать — завидна. Белая кость, голубая кровь. Долгих вступлений он не терпел и сразу после приветствий перешёл к делу:

— Скажите, дружище, вы, кажется, сейчас не заняты ничем серьёзным?

— Абсолютно ничем, — сказал я. — Институт распустили в бессрочный неоплачиваемый отпуск. Решается вопрос о его окончательном закрытии. Как уродливой цитадели ретроградов, бездарей и мотов. Государственные деньги бросать в прорву бесполезных сегодняшнему дню научных исследований преступно, знаете ли.

— Так вы на мели? — незамысловато срифмовал Большой Дядька.

— Игорь Игоревич! — воскликнул я с укором. — Всё бы вам подшучивать надо мною. Вашими стараниями я вполне прилично обеспечен до глубокой старости. Каковая наступит не раньше, чем мне исполнится годиков тридцать пять. Почти десятилетие в запасе. Служба в институте — хобби, сами, небось, знаете.

Большой Дядька довольно прищурился. Действительно, с его подачи я некоторое время назад оторвал денежную работу за рубежом, выполнил, получил приличный расчёт в общеевропейской валюте и мог считать себя ныне вполне справным мужчиной.

— В таком случае, — сказал он, — как вы отнесётесь к тому, чтобы возобновить наше сотрудничество?…

Кто такой Большой Дядька, я и сам толком не знаю. С одной стороны, кажется, никакой тайны: Игорь Игоревич Тараканов. Главный редактор "научно-популярного и литературно-художественного" журнала "Взгляд сверху", включённого даже в каталог Роспечати. Тираж журнала не превышает полутора тысяч экземпляров. Печатается в нём всё, что угодно. Последние новости науки и техники, сплетни из Сети, фантастика, хоррор, достаточно серьёзные исторические статьи и совершенно несерьёзные тоже. Эксклюзивные рецензии на нашумевшие книги (это, по моему мнению, самое интересное, — рецензент во «Взгляде» остроумец и эрудит каких поискать). Интервью с зомби и долгожителями, мемуары отошедших от дел вурдалаков, словарь-справочник по криптозоологии… Одним словом, винегрет. Но вкусный — подача даже самой распоследней лабуды вызывает уважение к профессионализму авторов, а редакционные комментарии заслуживают номинации на "Золотого Остапа". Оформление номеров пристойное, цена приемлемая. Тираж журнала растёт на несколько десятков экземпляров с каждой подпиской.

Однако с другой стороны личность и "модус операнди" Тараканова не выглядят для меня столь уж очевидными. Взять, к примеру, национальность. Этакая гремучая смесь, результат совместных, не одного века стараний русского и итальянского дворянства хороших родов с привлечением австро-венгерских и испанских сил. Или, например, гражданство. Двойное, российско-итальянское. Сеньор Тараканни. Князь Тараканов, если хотите. На закономерный в таком аспекте вопрос о родстве с печальной памяти исторической княжной, он обычно загадочно улыбается — хоть Мону Лизу дубль два с него рисуй. На зависть маэстро Да Винчи. Кем является Тараканов на Апеннинах, я и подавно не ведаю. А врать не желаю.

Познакомился я с ним в ситуации, которую можно было с полным правом назвать критической. Если быть кратким — я как раз малость повздорил с солидным денежным человеком. Если ещё короче, дал в рыло депутату. А тот взял, да и обиделся. Крепко так обиделся! И сразу стало для меня жутко актуальным временное укрытие какое-нибудь отыскать. А тут подвернулся Большой Дядька. Этот отзывчивый мэн с белоэмигрантской внешностью и неуловимым акцентом душевно вошёл в непростое моё тогдашнее положение и предложил пожить месячишко, а то и два в стране его детства — солнечной Италии. Где я и очутился таким вот нежданным и негаданным (да что там — сказочным) образом уже на следующее утро. Всё было оформлено как командировка на фирму «Марчигалья» от родного для меня НИИ. Тогда ещё дышащего — хоть и не полной грудью, но пока что не на ладан. Сам Игорь Игоревич любезно согласился сопроводить меня в дальней поездке. А заодно подсобрать для журнала материалов об очередном явлении итальянским крестьянам пресвятой девы Марии. Компания его пришлась весьма кстати, поскольку по-итальянски я знал только «паста» да «аморе». Тараканов же трещал без запинки, что неудивительно: родился и вырос в Вероне, Россию впервые посетил в тридцать лет; тогда она и запала ему глубоко в сердце. На всю оставшуюся жизнь.