Александр Шалимов - Охотники за динозаврами

Мэй медленно помешивала маленькой серебряной ложечкой кофе. Спросила совсем тихо:

— Сколько же времени он пробудет в Акапулько, Стив?

— Задай вопрос полегче, дорогая. Фигуранкайн никогда не афиширует своих намерений. Может прожить и месяц в одном из самых фешенебельных отелей Акапулько, а может исчезнуть завтра же.

Она печально улыбнулась:

— Ничего себе задачка. Но я понимаю нашего шефа. Никому, кроме тебя, такое не под силу.

— Спасибо, Мэй, но… прозвучало это почти как некролог.

Она испугалась:

— Ой, что ты говоришь! Какие вещи! Сейчас же постучи по дереву. Ну пожалуйста, постучи, Стив.

Он рассмеялся:

— Поблизости нет ничего деревянного. Металл и пластик…

— Есть! Вот.

Она схватила его руку и постучала ею о поручень кресла. Он продолжал смеяться:

— Не уверен, что это настоящее дерево. А впрочем, какая разница. Важно верить… Не так ли?

— Конечно… Верить и не сомневаться…

Мэй отпустила его руку и сосредоточила внимание на пирожных. Покончив еще с одним, она отхлебнула кофе и взглянула на Стива:

— О чем же тебе предстоит спрашивать твоего мультимиллионера?

— Старик подкинул целый список вопросов. Обычная чепуха. Но в нее вкраплены две зацепки. Первая — намерения Фигуранкайна в связи с его последней покупкой. Он недавно приобрел у правительства Бразилии около ста тысяч квадратных километров амазонской сельвы близ границы с Венесуэлой. Совершенно нетронутые места, недоступные, неизученные и, по–видимому, почти безлюдные. Покупка загадочная, учитывая ее немалую стоимость. И вторая — какой‑то не менее загадочный исследовательский центр или полигон в Африке. Работы там финансируются Фигуранкайном. Именно оттуда, по словам Старика, Фигуранкайн прибывает завтра в Акапулько.

— Конечно, тебе придется нелегко, милый, — сказала Мэй очень серьезно, — но я от всего сердца желаю тебе успеха.

— Спасибо…

Стив подозвал официанта и расплатился. Они вышли в прохладный сумрак бульвара. Мэй поежилась, кутаясь в легкий плащик.

— В Акапулько сейчас приятнее, — сказала она жалобно.

Стив молча взял ее под руку и провел за угол к своей машине:

— Ко мне?

— Лучше отвези меня домой, Стив.

— О’кей.

Резко взяв с места, “форд” круто развернулся у перекрестка и вклинился в поток машин, медленно плывущих к центру по бульвару Санта–Моники.

Ехали молча. Стив напряженно думал о чем‑то, покусывая губы. Мэй пыталась привести в порядок волосы, растрепанные ветром; из‑под поднятого локтя поглядывала встревоженно на посуровевшее лицо Стива. Машин на бульваре становилось все больше.

— Ну–ну, драгоценный город, — пробормотал Стив, когда пришлось затормозить у очередного светофора. — Даже вечером ползешь, как муха в джеме.

— И все‑таки он хорош, наш Лос–Андж, — шепнула Мэй, прижимаясь головой к плечу Стива, — люблю его, Стив. Очень… Даже его бестолковую планировку, пробки на автострадах, его смог и… неспокойную землю… Кажется, не могла бы жить в другом городе. А ты разве не любишь его? Ну, скажи…

— Отчасти, — проворчал Стив, трогаясь с места.

За Китайским театром они выбрались из потока машин и поехали быстрее. Потом Стив свернул с бульвара и углубился в плохо освещенные кварталы Лаурел–каньон, где жила Мэй. Улицы становились все круче; наконец, “фордик” Стива одолел последний подъем и на Юкка–авеню резко затормозил у одного из подъездов большого высотного дома. Здесь на двенадцатом этаже находилась маленькая квартирка Мэй.

— Я зайду?.. — полувопросительно бросил Стив, помогая Мэй выбраться из машины.

— Как хочешь, но… Сегодня табу, милый… И кроме того, тебе еще надо собраться…

— Ладно, — сказал он, приглаживая волосы. — Тогда до завтра, до утра. Я заеду за тобой в семь. А потом прямо из аэропорта ты отведешь машину в мастерскую папы Джулиано. Он обещал все сделать до моего возвращения.

— И я смогу потом воспользоваться ею?

— Конечно, как только он кончит ремонт.

— До завтра, Стив, — шепнула Мэй, приподнимаясь на носки, чтобы поцеловать его.

Он поднял ее, как ребенка, и крепко прижал к себе.

— Спокойной ночи, дорогая. И смотри не вздумай тут кокетничать с кем‑нибудь, пока буду в Мексике.

— Стив! Какие вещи! Ты же знаешь…

— Шучу, конечно. Ну беги, — сказал он, опуская ее на землю. — Беги, — повторил, легонько шлепнув ее на прощание.

Дождавшись, когда окна в квартире Мэй осветились, Стив захлопнул дверцу машины и поехал вниз, к сверкающей россыпи огней центра.

Очутившись дома, Стив прежде всего решил соорудить хороший коктейль. Подумав немного, остановился на рецепте “бельмонте”, но оказалось, что в баре нет гренадина. Заменять чем‑нибудь гренадин было рискованно, и Стив ограничился тем, что смешал лимонный сок с шоколадным ликером, насыпал льда и долил рома. Добавив еще мятной настойки, он попробовал получившуюся смесь, кивнул одобрительно и снял телефонную трубку. Аппарат Бена в его мастерской на студии “Универсум фильм” не отвечал. Отсутствие Бена было неожиданным и нарушало все планы… Стив решил на всякий случай позвонить домой. На этот раз телефон отозвался хриплым голосом Бена:

— Слушаю, гм…

— Это Стив Роулинг, Бен. Срочно нужна твоя помощь.

— Привет! Ты знаешь, сколько сейчас времени?

— Еще не очень поздно, старина. Как мы договорились, я позвонил тебе в студию, но…

— Сегодня пришлось уехать раньше… Гм… Я, понимаешь, заболел.

— Понимаю. Температура?

— Катись ты к черту. Неужели непонятно?

— Конечно, понятно. В трубку чувствую, сколько ты сегодня выпил. Ну вот что, ты еще можешь вести машину?

— Не знаю…

— Значит, можешь. Поезжай сейчас же к себе на студию и добудь из вашей костюмерной полную экипировку кардинала — сутану, шляпу, распятие на цепочке — словом, все, что полагается. И привези мне домой.

В трубке стало очень тихо.

— Ты меня понял, Бен? — спросил Стив, отхлебывая коктейль.

— Ты… сегодня тоже напился? — осторожно поинтересовался Бен и тяжело вздохнул.

— Нет, я трезв и говорю вполне серьезно.

— А не издеваешься надо мной? — попробовал уточнить Бен.

— Нисколько…

— Тогда объясни, бога ради…

— Все объясню, когда приедешь.

— Это ужасно, Стив, голова раскалывается. А ты не мог бы…

— Нет, не мог бы. Мне еще надо собраться. В восемь утра у меня самолет.

— Это ужасно, — повторил Бен. — Черт бы тебя побрал с твоими затеями. Какой ты сейчас носишь размер костюма?

— Шестнадцатый.

— Рост я знаю, — простонал в трубку Бен. — Еще скажи вот что…