Синий Клейна - Анастасия Стеклова

нравится. Только редко где бывает. Но это ерунда всё.

— Угу, я тоже заметила, что какая-то странная мода на бежевый и белый пошла. Здания бежевые, лавочки белые, бордюры белые, автомобили бежевые, люди бежевые и белые… Даже мусор белый с бежевым! Не за что глазу зацепиться, как будто слепнешь.

Лава кивнула: она давно замечала, как меняется мода на определённые оттенки. Для неё весь мир состоял из оттенков.

— Кстати, а Клейн — это вроде ещё и шведский чувак, который с Калуцей придумал теорию поля в пятимерном пространстве-времени, объединив гравитацию и электромагнитку на геометрии[1]. Нам наша астрофизичка читала её на первом курсе.

— Круто, — с внутренней тоской кивнула Лава.

Дора, кажется, это почувствовала.

— Эх, надо было нам вместе поступать, вот реально! Всё бы ты сдала, экзамен и оценки за четверть — это вообще разные вещи. Сейчас были бы мы с тобой обе в ПиВе…

— В каком пиве? — не поняла Лава.

Дора неожиданно рассмеялась.

— А-а-ай, ну в этом… "Пространства и времени"!

Точно. То, из-за чего они снова расстанутся, потому что Научно-исследовательский институт Пространства и Времени, когда-то бывший маленьким островком науки посреди Сибири, теперь стал точкой притяжения молодых учёных со всей страны и ближнего зарубежья, особенно Китая. А всё третья волна национальных проектов, цель которых — догнать и перегнать все эти Америки и Европы в самых малоизученных и экстремальных областях науки. На кону снова космос, как-никак.

Доре повезло: она приложила достаточно усилий, чтобы учиться в магистратуре, а потом и в аспирантуре, именно там, вдали от дома, в окружении крутых специалистов.

— О, то самое место, где русские учат китайцев пить водку, а те их байцзю без закуски? Дор, ты там сопьёшься раньше, чем рассчитаешь горизонт вероятности! — пошутила Лава.

— А ещё там самые несчастные сотрудники: работают "нии пив, нии жрав, нии спав"! — добавила Дора.

Обе подруги расхохотались.

— Блин, везёт тебе, — искренне порадовалась за подругу Лава. — Стать молодой учёной в таком месте — узнай такое, наши одноклассники с зависти бы выцвели!

Углы рта Дора чуть опустились.

— Да, наверное… — Но тут она ещё кое-что вспомнила. — А вот такой прикол: обычно пиво бывает в баке — точнее, в банке, но не суть, — а там будет БАК в ПиВе. Точнее, уже пару лет есть.

— БАК — большой адронный коллайдер? — догадалась Лава. — Его вроде сравнительно недавно установили.

— Угу! Точнее, там их теперь два, до этого был поменьше, но большой самый крутой! Некоторые учёные типа думают, что БАК, если его хорошенько разогнать, способен искривлять пространство-время, в результате чего оно может натурально замкнуться в кольцо. Такую фигню назвали замкнутой временеподобной кривой, она типа может позволить, по крайней мере теоретически, вернуться в прошлое. — Дора застыла перед сидящей Лавой, раскинув ладони. — Ну, ты поняла, это теория, но эксперименты ведутся. Кажется, даже с малым коллайдером. Но, понимаешь, секреты и всё такое… Сейчас вообще очень много секретов.

Лава хлопала глазами, приоткрыв рот.

— Это… реально? В смысле, именно… путешествия во времени?

Дора пожала плечами, потом внезапно зашипела сквозь зубы и потёрла их.

— Су-ук, горят… Короче, я это точно не знаю, мне знакомый, ну из тусовки научной, начирикал. Всё, я в воду и мотаем удочки, иначе будем, как ты говоришь, цвета фузи-смузи.

— Фузи-вузи, — машинально поправила Лава. — Значит, не всё фантастика, что фантастика…

Но тут она вспомнила, что больше не имеет к физике никакого отношения, и атмосфера очарования развеялась.

Почему-то захотелось оказаться в месте, где много-много разных необычных оттенков. Просто чтобы забыть всю эту чёртову жизнь.

Откуда-то из кафе на набережной заиграла песня:

Yo, listen up, here's the story

About a little guy that lives in a blue world

And all day and all night and everything he sees

Is just blue like him, inside and outside

Blue his house with a blue little window

And a blue Corvette and everything is blue for him

And himself and everybody around

'Cause he ain't got nobody to listen.

— О! — воскликнула Дора, уже зайдя в воду по пояс. — Про тебя песня, про синий цвет! Группа Effel 65, наши родители даже ещё не родились! А песня живее всех живых![2]

И она начала плыть на спине, напевая:

— Айм блю! Да-ба-ди, да-ба-дай, да-ба-ди, да-ба-дай, да-ба-ди, да-ба-дай!

Лава не знала, смеяться ли ей или грустить.

1. Да, такая теория действительно есть: её называют теорией Калуцы — Клейна, или теорией поля в пятимерном пространстве-времени (одна временнáя и четыре пространственные координаты). Она объединяет электромагнитное и гравитационное взаимодействия на геометрической основе. Была предложена немецким физиком Т. Калуцей (1921) и шведским физиком О. Клейном (1926) и стала предшественницей теории струн.

2. Песня "Blue" вышла в 1999 году, и её до сих пор включают на квартирниках.

Сизый. Осенние встречи

Понедельник начался в субботу, иначе говоря — работа случилась в выходные. График у Лавы такой и будет: среду и четверг отдыхать, остальные дни работать. Потому что в выходные больше всего посетителей.

Идти до работы недолго — десять минут через объятия многоэтажек на проспект. Многоэтажки в районе, где жила Лава с семьёй, старые и большей частью серые, но некоторые люди находили в них что-то уютное. Лава насчитала до шестидесяти оттенков серого, сизого и грязно-рыжего, потому и называла многоэтажки про себя как светло-серую, тёмно-серую, рыжую, сизую и так далее.

Внутри кластера было много ярких оттенков. В основном оранжевый и жёлтый. Но было и очень много бежевого. К счастью, белого было немного.

Работа Лавы могла бы быть и удалённой, но стажёру лучше быть под присмотром. Теперь вместо вполне понятных и логичных законов физических придётся учить законы человеческие, юридические — чужеродные и непостоянные. А ещё постоянно следить за несколькими источниками, где выскакивали отчёты от нейросетей. А ещё постоянно запускать опросы и следить за тем, чтобы их проходили. А ещё планировать мероприятия и расставлять их в календаре по датам и времени. А ещё отслеживать равномерность нагрузки других работников кластера. Словом, делать так, чтобы другим было комфортнее работать.

Вот только Лаве было дискомфортно. Приходилось принимать различные решения. Приходилось разговаривать с людьми, пусть даже не очно, пусть даже не показывая своего лица,