Сергей Гомонов - Душехранитель (Книга 1)

Телохранитель поставил её позади себя, чуть справа, застыл на мгновение и, обернувшись, улыбнулся:

- У тебя очень умное тело. Оно должно быстро учиться. Что-что, а у него мудрости не отнимешь, оно у тебя помнит многое... Пусть так... Это надо использовать, - Саша отклонился, приблизился к ее уху и шепнул, словно скрывая тайну от самого ветра: - Надо пользоваться любым инструментом, который попадется под руку, даже если это твое собственное тело. Просто повторяй за мной....

Девушка кивнула, забыв спросить, а зачем, собственно, ей все это нужно. Она напряглась, точно в ожидании прыжка, почему-то нервничая.

- Расслабься. У тебя все получится, - снова успокаивающе прозвучал голос Саши.

И начался странный танец.

Плавные движения его рук завораживали, ноги скользили по траве, словно тени.

- Я не могу! - единожды сбившись, Рената не смогла подстроиться и вынуждена была наблюдать за его действиями со стороны.

- Ты - мое отражение, - произнес он, не оглядываясь на девушку.

- У меня ничего не выйдет, я же знаю...

- Мы с тобой единое целое. Вспомни, и у тебя все получится, - голос телохранителя сливался с шелестом ветра, и девушка не была уверена, что он сказал именно то, что она услышала. Но то, что она услышала, увело ее в последний сон. Девушка стала вспоминать все, что с нею было в том сновидении.

Тем временем Саша описал руками большой полукруг в воздухе (Рената следовала за ним, не задумываясь), осторожно, словно на его ладонях лежал спящий ребенок, он склонился вправо, как будто баюкая малыша, затем это невидимое существо превращается в шар и легко переносится сильными руками телохранителя обратно, откуда началось движение...

Тело Ренаты слилось с этим ритмом, и она отдалась во власть "танца", не чувствуя ни ног, ни земли, почему-то видя перед собой Сашины темно-серые, исподлобья смотрящие, глаза. Не могла Рената их видеть, никак не могла: спиной к ней был обращен телохранитель, не лицом.

Как описать волшебство этого полета, когда сливаешься с миром, перестаешь осознавать свое я, наполняясь восторгом, когда в каждом дыхании твоей руки живет ветер, каждый шаг словно по облакам - мягок и легок?! Ты любуешься собой изнутри и как бы со стороны, всей сутью чувствуя энергию окружающей природы, а через неё - силу и мощь этого слияния.

- Что это было? - очнувшись, спросила Рената. Они подошли к самому обрыву над рекой, где Саша и завершил сакральный танец, поймав ее за плечи. - Как у меня это получилось?!

Телохранитель улыбнулся - кажется, невесело.

- Я ведь говорил, что у тебя очень умное тело. А ты не верила, - он выпустил ее и отошел в сторону.

- Ты - самый лучший! - лицо Ренаты светилось остатками пережитого счастья.

- Ты мало кого видела, - Саша отступил еще, как бы ускользая.

Девушка отрицательно покачала головой:

- Ты - самый лучший! - повторила она.

Саша поднял руки, взмахнул ими, словно крыльями, и сложил, закрыв голову. На секунду замерев в этой странной, птичьей позе, он слегка - тихо-тихо - рассмеялся:

- "Китайский Феникс", - и добавил: - "Фэньхуа"...

Рената растерялась.

Саша перестал улыбаться и повернулся, чтобы идти к машине.

- Едем. Нам нужно звонить твоему Нику.

- Ты еще не понял, что это бессмысленно? Кто его знает лучше: ты или я? Автоответчик был отключен, а Гроссман отключал автоответчик только в том случае, если собирался уезжать надолго...

Рената шла за ним след в след, точно так же, как и он, сунув руки в карманы брюк.

- А в другом городе у него есть квартира?

- В Одессе живет его маман, Роза Давидовна. Только он к ней не поехал бы. Это нейтронная бомба, тайфун, извержение вулкана - и все это разом! Ужасная тетка. Они лет пять не виделись, если не считать дня нашей свадьбы, и припеваючи проживут друг без друга еще столько же.

Саша принял поток новой информации, подумал и сел за руль.

- Позвоним в Челябинск последний раз, - решил он, - если его опять не будет - что-нибудь придумаем. А сейчас для нас главное добраться до Москвы и заполучить "дипломат"

- Ты - маньяк, - улыбнулась Рената, отводя за плечо прядь рыжих волос.

- Нет, просто я целеустремленный.

- Ты - целеустремленный маньяк.

*********************************************************************

Как нередко бывает в провинциальных городишках, у кабин междугородней связи скопилось множество очередей. Чем объяснялся такой наплыв посетителей, было неясно и, в общем-то, не имело значения.

Рената снова мучилась с зубом.

- Будем ждать? - с тоской спросила она, держась ладонью за щеку. - Может, поедем?.. А?..

- Подождем, - отрезал телохранитель и оправился за жетоном.

Переминаясь с ноги на ногу, Рената пыталась углядеть конец очереди, место в которой они заняли. К тому времени, как вернулся Саша, стало видно человека, заходившего в тот момент в переговорную кабину.

- Столько ждать?! Это паранойя. Саша, мне плохо.

- Потерпи. Потом поедем к стоматологу. Держи анальгин.

- Я только что выпила аж две таблетки...

- Значит, подожди.

Рената отошла и села на деревянную скамейку под фикусом. Сложа руки за спиной, телохранитель встал поодаль, изучая ленивым взглядом достопримечательности заведения и видимую из окна панораму.

Рената, ритмично раскачиваясь вперед-назад, растирала щеку пальцами. Можно подумать, эти манипуляции могли облегчить боль.

Саша был спокойным и бесстрастным. Он равнодушно посматривал на проходящих людей и насторожился только два раза: первый - когда к Ренате приблизился какой-то парень сказать, что занял очередь за нею, и второй - когда солидная дама в шелковом сиреневом платочке попросила её подержать младенца и приглядеть за старшим ребенком. Рената согласилась. Толпа развозмущалась, что женщина заставляет всех ждать, и она суетливо (к ее дебелой фигуре это никак не шло) закудахтала:

- Спасибочки вам! Ой, спасибо! Дай вам бог! Я вас не задержу, мне в Курск позвонить, на пару слов...

Рената подняла на неё затуманенные болью глаза. Дама так оправдывалась, словно звони она не в Курск, а в другое место, в какой-нибудь Комсомольск-на-Амуре, то было бы гораздо дольше.

- Идите, я посижу с ними. Мне еще долго, - страдальческим голосом ответила девушка, прижимая к себе замотанного в несколько пеленок и одеял младшего.

Дама побежала к кабине. Подросток послушно вскарабкался на скамейку возле Ренаты и притих. Младенец забарахтался, сморщился, поднатужился, вытянул ручонку, состроил девушке рожицу и попытался прихватить неловкими пальчиками ее подбородок. Рената подумала, что же она будет делать, если это чадо сейчас раскричится, обнаружив, что лежит на руках у чужой тетки, и перевела взгляд на телохранителя. Тот был непроницаем, как лермонтовский утес, и даже не смотрел в их сторону.