Николай Томан - Накануне катастрофы

Следующие спутники взрывались уже в зоне ионосферы. Они раздробили астероид еще на несколько крупных кусков и значительно снизили скорость их движения, хотя до плотных слоев атмосферы было еще довольно далеко.

На флагманском корабле генерала Рэншэла пришла теперь в действие система «Сейдж», в которой применялась гигантская электронная вычислительная машина. Она получала от радиолокационных станций дальнего обнаружения информацию о всех осколках астероида: их местоположение, направление и скорость движения.

Генерал Рэншэл, не отрываясь, следил теперь за всплесками отраженных сигналов, слегка отклоняющих движение светящегося луча на экране индикатора дальности. А электронная вычислительная машина приводила уже в боевую готовность все средства противовоздушной обороны, мгновенно разрабатывая тактический план обороны и выбирая из всех возможных активных средств борьбы с астероидом наиболее выгодные.

В это же самое время такие же электронные вычислительные машины на других военных кораблях, сосредоточенных в различных зонах Атлантического океана, обрабатывали показания индикаторов дальности и кругового обзора своих радиолокационных установок. Они молниеносно готовили данные станциям орудийной наводки, сообщали текущие координаты целей приборам управления артиллерийским зенитным огнем.

По сигналам этих машин с грозным ревом взмыли в небо со своих стартовых площадок межконтинентальные ракеты, управляемые и самонаводящиеся снаряды. Темная поверхность океана на огромном пространстве озарялась теперь вспышками мощных выхлопов ракетных двигателей.

В этом небывалом за всю историю человечества сражении, время в котором исчислялось сотыми и тысячными долями секунд, не только руки человека, но и мозг его не успевали реагировать на быстроменяющуюся обстановку. Успешно действовали тут лишь электронные вычислительные машины да радиолокационные установки, созданные его гением. И как не велика была скорость теперь уже довольно многочисленных частей астероида, радиоволны радаров распространялись в десятки тысяч раз быстрее, успевая в сотые доли секунды многократно отразиться и от астероида, и от летящих ему навстречу снарядов. Со столь же колоссальной скоростью обрабатывали показания локаторов электронные вычислительные машины, корректируя полет снарядов.

Теперь работали уже все калибры морских орудий и небо было густо исчерчено светящимися трассами их снарядов да звездным дождем метеоров — раскаленными осколками астероида.

Сражение это, к которому готовились почти целый год, длилось всего несколько минут. Знаменитые самозаводящиеся часы на здании Конгресса в Уайтхаусе не успели еще отсчитать десяти ударов, когда над океаном смолкли и грохот орудий, и разрывы снарядов, и свист осколков. Только светлые прямые полосы простирались теперь по темному небу вдоль траекторий некоторых осколков астероида, влетевших в атмосферу с космической скоростью и сгоревших в ней. Но и их искривляли уже стратосферные течения.

А Уайтхаус все еще находился в тревоге, хотя несомненно было, что главная беда миновала. Горожане знали, что астероид разбили, раскрошили на мелкие части, многие из которых сгорели в атмосфере, а некоторые упали в океан. Ню какая-то часть, однако, достигла все же не только побережья, но и восточных окраин Уайтхауса. Конечно, на эти мелкие осколки и на метеоритную пыль, которая висела еще в воздухе, можно было бы не обращать внимания, если бы не ее радиоактивность.

И жители города, сидя в бомбоубежищах и прочих укрытиях, настороженно прислушивались — не раздастся ли сигнал отбоя. А войсковые подразделения радиационной разведки обследовали уже каждую площадь, улицу, переулок и двор. С помощью различных индикаторов, рентгенометров и радиометров участки, на которых обнаруживалась радиоактивность, тотчас же ограждались. Там, где она отсутствовала или была в пределах допустимой, ставились знаки свободного прохода.

На крышах высоких зданий брались пробы воздуха. То же самое проделывалось в атмосфере с помощью шаров-зондов. К счастью ветер дул в сторону океана и радиоактивная метеоритная пыль не достигала материка.

Отбой был дан только в одиннадцать часов ночи, но движение пока было разрешено не по всем улицам. К площади Независимости, на которой находился ресторан «Космос», путь был свободен. Керри, Джонни и Чарльз Каннинг с женой воспользовались этим и поспешили к давно уже приготовленному услужливым ресторатором свадебному столу.

А в полночь по радио, после сообщения об успешном предотвращении катастрофы, нависшей над Уайтхаусом, диктор торжественно поздравил молодоженов — Керри Хиггинс и Джонни Мунна, свадьба которых была в это время в полном разгаре.

— Празднованием этой свадьбы жизнь нашего города снова входит в свою обычную колею, — торжественно заключил диктор.

Помощник военного министра, все еще находившийся на флагманском корабле, с которого руководил обстрелом астероида, прослушав эту передачу, тяжело вздохнул:

— Хорошо хоть, что сегодня этих истинных патриотов помянули добрым словом, завтра о них уже и не вспомнит никто. Завтра газеты и радио будут прославлять иных героев. Не астронома Джонни Мунна, первым оповестившего об опасности, нависшей над Уайтхаусом, а редактора «Сирены», добившегося небывалых тиражей на раздувании этой опасности. И не тех, кто самоотверженно осуществлял оборону города от космического пришельца, а генерала Хазарда, заработавшего огромные деньги на тайных соглашениях с предпринимателями, выполнявшими наши срочные заказы.

Майор Райт, к которому были обращены эти слова, мог бы добавить к сказанному, что и его, генерала Рэншэла, ждут вскоре неприятности за его слишком уж критический образ мыслей. Поговаривают даже, что заменит его никто иной, как генерал Хазард. Но разве сообщают такие неприятные вещи высокому начальству? И майору Райту ничего больше не оставалось, как согласиться с почти крамольными мыслями Рэншэла.

— Да, вы, конечно, правы, сэр. Но, знаете, что еще меня все эти дни чертовски волновало? Куда же девался этот Дэвис, которого Гоуст с Хазардом заслали все-таки в Россию, хотя они и пытаются теперь всячески замять это дело?

— Почему же интересует вас именно это? — удивился Рэншэл.

— Ну, как же, сэр! Очень ведь непонятно поведение русских. Удивительно загадочный народ!

— А я ничего загадочного в этом не вижу, — спокойно ответил Рэншэл. — Они просто очень трезвые люди с хорошим политическим чутьем. Дэвис этот давно, видимо, попал в руки их контрразведки. Но они не стали поднимать из-за этого шума в условиях сложившейся обстановки. Да, видимо, и не так уж опасны были для них эти нейтронные детонаторы.