Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7

— Остаток придется поверить нам на слово, Смитти, — сказал Фрэнк.

Смайт уставился в потолок.

— Ну, поскольку вы были хорошими клиентами, я вам скажу: я собираю еще и автографы.

— Чего?

— Дадите мне одну долговую расписку на двоих, из шести процентов в месяц.

— Хорошо, — сказал Джим.

Наконец они собрались уходить. Смайт сказал:

— Мой кристальный шар говорит мне, что вы, джентльмены, собираетесь слинять. Это каким же образом?

— Каким? Уйдем, и все, — сказал Джим.

— Мм… вы, должно быть, не обратили внимания на то, что входная дверь теперь на ночь запирается. Наш друг и ментор мистер Хоу лично отпирает ее, когда приходит утром.

— Врешь!

— Иди сам посмотри.

Фрэнк дернул Джима за руку.

— Пошли. Взломаем замок, если надо.

— Зачем эти крайние меры? — возразил Смайт. — Идите через кухню.

— Значит, задняя дверь не запирается?

— Почему же, запирается.

— Тогда нечего давать дурацкие советы.

— Я бы обиделся, если б не знал, от кого это исходит. Хотя задняя дверь и заперта, братец Хоу пока не додумался запирать мусорный люк.

— Мусорный? Еще чего! — взорвался Джим.

— Как угодно. Это единственный способ выбраться наружу.

— Мы согласны, — решил Фрэнк. — Пошли, Джим.

— Погодите, — остановил их Смайт. — Если один из вас выбросит в мусор другого, кто же выбросит его? Он застрянет.

— Все ясно — это будешь ты, — сказал Фрэнк.

— А что я получу взамен?

— Провались ты, Смитти, по башке получишь! Ты уж и так вытряс из нас все, кроме глазных зубов.

— Разве я против? — пожал плечами Смайт. — В конце концов, это я показал вам выход. Очень хорошо, я записываю это в накладные расходы, добровольно, в рекламных целях. Не люблю, когда мои клиенты вступают в конфликт с законом.

Все отправились на большую школьную кухню. Осторожное продвижение Смайта по коридорам указывало на длительную практику нарушителя. Придя на место, он спросил:

— Итак, кто первый?

Джим брезгливо осмотрел мусоропровод. Это был металлический цилиндр в форме бочонка, вделанный в стену. Его можно было вращать вокруг оси с помощью рычажка на стене. Отходы закладывались внутрь и через большое отверстие выбрасывались наружу, причем давление в здании не нарушалось — это было простейшее шлюзовое устройство. Внутренность цилиндра наглядно показывала, для какой цели он предназначается.

— Я пойду первым, — решился Джим и натянул маску на лицо.

— Погоди секунду, — сказал Фрэнк, глядя на банки с консервами, стоящие на стеллажах вокруг кухни. Он выбросил из своей сумки какую-то одежду и начал совать туда банки.

— Скорее, — торопил Смайт. — Я хочу вернуться к себе, пока не прозвонили подъем.

— Ну зачем они тебе? — поддержал Джим. — Через несколько часов мы будем дома.

— Да так, на всякий случай — чутье. Все, я готов.

Джим залез в мусоропровод, поджав колени и прижав сумку к груди. Цилиндр повернулся — сразу изменилось давление воздуха и повеяло леденящим холодом. Джим поднялся с земли на задворах школы.

Цилиндр со скрипом вернулся в исходное положение, и рядом с Джимом приземлился Фрэнк. Джим помог ему встать.

— Здорово ты извозился! — сказал он, стряхивая со скафандра Фрэнка картофельное пюре.

— Ты тоже, только некогда этим заниматься. Ну и холодина!

— Скоро потеплеет. Пошли.

На востоке уже розовело, хотя ночной холод еще держался. Они вышли переулком на улицу позади школы и повернули направо. Эта часть города была совершенно земная, можно было подумать, что находишься на Аляске или в Норвегии, но древние башни Малого Сирта, словно выгравированные на светлеющем небе, перечеркивали земной вид улицы.

Друзья вышли, как и было задумано, на отводной канал, сели и надели коньки. Коньки были беговые, с 22-ДЮЙМОВЫМИ, острыми как бритва, лезвиями, рассчитанные только на скоростной бег. Джим управился первым и спустился на лед.

— Давай скорей, — сказал он. — Я чуть задницу себе не отморозил.

— Отморозишь тут.

— Лед такой твердый, что трудно стоять.

Фрэнк спустился к нему. Взяв сумки, они покатили вперед. Через несколько сот ярдов канава вывела их на Большой городской канал, они свернули на него и побежали к скутерной станции. Несмотря на быстрый бег, они совсем замерзли, пока добрались.

Через входной шлюз они прошли на станцию. Там дежурил только один клерк, и Фрэнк подошел к нему.

— Идет сегодня скутер в Южную колонию?

— Минут через двадцать, — сказал клерк. — Хотите отправить сумки?

— Нет, нам два билета.

Фрэнк выложил их совместный капитал. Клерк молча выдал билеты, и Джим вздохнул с облегчением: скутеры в колонию ходили не каждый день. Его мучила мысль: а вдруг придется скрываться сутки или еще больше, и как потом уехать, не попавшись на глаза Хоу.

Они сели в зале ожидания, и Джим сказал:

— Фрэнк, Деймос взошел?

— Не заметил. А что?

— Может, сумею дозвониться домой.

— Денег нет.

— Закажу с оплатой на номер вызова.

Джим вошел в кабину напротив стойки клерка — тот посмотрел, но ничего не сказал — и вызвал станцию. В глубине души ему не терпелось поговорить с отцом с тех самых пор, когда Виллис выдал секрет об отмене миграции.

На экране появилась приятная молодая женщина с полосатыми, по моде, волосами.

— Я хотел бы поговорить с Южной колонией.

— Связь будет немного позже, — сообщила телефонистка. — Желаете записать сообщение для последующей передачи?

Джим знал, что такие сообщения с оплатой на номер вызова не принимаются.

— Нет, спасибо, я перезвоню позже, — соврал он и выключил аппарат.

Клерк постучал в дверь кабины.

— Водитель вас ждет.

Джим быстро опустил маску и вслед за Фрэнком прошел через шлюз. Водитель как раз закрывал багажное отделение. Он взял у них билеты, и мальчики прошли в салон. Они опять были единственными пассажирами и заняли обзорные места.

Через десять минут, устав смотреть на встающее прямо впереди солнце, Джим сказал:

— Я спать хочу, пойду вниз.

— А я, пожалуй, попрошу водителя включить радио, — сказал Фрэнк.

— Да ну его. У нас была трудная ночь. Пошли.

— Ну ладно.

Они спустились вниз, залезли в койки, и через несколько минут оба храпели.

Скутер, выйдя из Малого Сирта на рассвете, опережал дневное таяние, и ему не пришлось отстаиваться в Гесперидах. Он продолжал путь на юг и около полудня добрался до Кинии. Зима уже вступила в свои права, не нужно было беспокоиться, выдержит ли лед между Кинией и Хараксом, Стримон теперь не растает до весны.