Джон Сэндфорд - Внезапная жертва

Ознакомительный фрагмент

– Как это могло случиться?

– Из-за моей сестры, – ответила Сэнди. – Все это из-за моей сестры Кэнди. И из-за автоприцепа твоего отца. Мы с тобой здесь совершенно ни при чем.

– Нам нужно заявить в полицию.

– А что мы им скажем? И с какой стати они нам поверят?

– Может, и не поверят, – хрипло согласился Элмор. – Но ты же видела, что у Мартина есть оружие. Как они теперь отправятся в Мексику? Как они с оружием переберутся через границу? Даже если переберутся, у них же нет денег! Ни в какую Мексику они не собираются. Они замышляют какой-то безумный трюк!

– Нет-нет, – покачала головой Сэнди. – Они уедут отсюда. Дик Лашез не дурак.

– Дик Лашез – полоумный, – возразил Элмор. – Хочешь знать, что будет дальше? Через два-три дня нас с тобой или убьют, или мы окажемся за решеткой. Через два или три дня, Сэнди. Никаких тебе больше лошадей, никаких верховых прогулок. Ни поездок в город, ни походов по магазинам. Мы попадем в тюрьму, навсегда. Гнить нам там до конца наших дней.

Супруги какое-то мгновение смотрели друг на друга, затем Сэнди сказала:

– У нас нет выбора. Если заявим в полицию, то что там скажем? Мы даже не знаем, где сейчас Дик и что он задумал. А бандитов в наших краях полным-полно. Или ты забыл, что случилось с тем парнем, который собирался дать на суде показания против Кэнди? Его убили.

– Может, старина Джон Шэнкс что-нибудь придумает, – задумчиво проговорил Элмор. Шэнкс был адвокатом по уголовным делам, в том числе вел дело Кэнди. – Вдруг он нам что-то подскажет.

– Не знаю, Эл. – Сэнди нахмурилась. – Дело зашло слишком далеко. Если бы только они не прятались в нашем автоприцепе…

– Мы можем его отдраить. Никаких следов не останется.

– Верно, но если мы настучим на них, они потянут нас за собой. Неужели тебе хочется оказаться в одной тюрьме вместе с Мартином и Баттерсом?

Элмор сглотнул застрявший в горле комок. Храбростью он никогда не отличался.

– Нужно что-то сделать.

– Пойду немного прогуляюсь. – Сэнди встала. – Может, что-нибудь придумаю.

Она надела парку, обулась, натянула перчатки и вышла из дома. Ночь была зверски холодной и ветреной. Под ногами хрустел снег. Сэнди шагала по двору, освещенному синеватым светом фонаря, и ее переполняли тревожные мысли. Лишь бы только ничего не случилось! Лишь бы Дик поскорее исчез отсюда. Лишь бы Элмор повел себя как мужчина.

Сэнди никогда не любила Элмора, хотя в былые времена он ей нравился. Да и сейчас она порой испытывала к нему нежность. Но гораздо чаще страдала от того, что Элмор ее любит; она же с трудом терпит его присутствие рядом с собой.

Сэнди выросла рядом с лошадьми, хотя своими собственными обзавелась относительно недавно. Ее отец, деревенский почтальон, всегда мечтал разводить лошадей, и как только Сэнди исполнилось три года, стал брать ее на верховые прогулки. Так продолжалось, пока девушке не стукнуло восемнадцать. Кэнди, в отличие от сестры, была равнодушна к лошадям и перестала кататься еще в младших классах. Сэнди никогда не изменяла своей страсти.

И никогда не изменит. Она любила лошадей даже больше, чем любил их отец. Прогуливаясь в эти минуты возле дома, Сэнди как будто рядом чувствовала сладковатый запах сарая, запах конского навоза и соломы, хотя сарай находился на расстоянии четверти мили от дома. Она никогда не покинет эти места, никогда-никогда.

С Элмором они вместе учились в школе, но после уроков не встречались. Окончив школу, Сэнди уехала учиться на медсестру в О-Клер, а через два года вернулась обратно в Тертл-Лейк, где стала работать в местном доме престарелых. Тогда же она начала копить деньги на собственное ранчо. Когда родители погибли в автокатастрофе по вине пьяного водителя, то на половину своих денег от страховки Сэнди купила четыреста акров земли к востоку от городка.

Элмор на тот момент работал в городе охранником и начал за ней ухаживать. Сэнди была в ту пору одна и не возражала против ухаживаний. Она, конечно, сделала ошибку, разрешив Элмору работать на ранчо. Он не отличался ни большим умом, ни особым трудолюбием, но Сэнди требовалась хоть какая-то помощь. Ведь сама она по вечерам работала в доме престарелых, а днем – на ранчо. Вторая ошибка заключалась в том, что она стала с ним спать, со вторым мужчиной в своей жизни.

Затем Элмор упал с лестницы и повредил спину. Страховка, двадцать две тысячи долларов, позволила купить лошадей и старенький трактор. Кроме Элмора, рядом никого не было. И Сэнди хорошо к нему относилась.

Она частенько прогуливалась по дорожке, ведущей к дому. Особенно когда жизнь начинала казаться неудачной и Сэнди ощущала, что Элмор стал для нее неподъемной обузой. Ранчо – это единственное, чего ей хотелось в жизни, и ради него она была готова на все. Когда же Сэнди его получила и когда разведение лошадей понемногу начало приносить прибыль, оказалось, что ей нужно что-то большее. Вернее, кто-то другой. Человек, с которым можно было бы общаться как с равным, который разбирался бы в бизнесе, разделял ее любовь к лошадям…

Элмор стал эмоциональной ловушкой, из которой Сэнди теперь ни за что не выбраться. В Монтане жил один ее знакомый. Сейчас он женат, но она постоянно вспоминает о нем. С таким, как он…

Сэнди заставила себя выбросить эту мысль из головы. Пустое. Она повернулась и по хрустящему снегу зашагала обратно. Так и ее жизнь – все по кругу, по кругу, без всякого просвета. Женщина посмотрела на северный небосклон и, увидев над сводом вечнозеленого леса первые всполохи северного сияния, решила, что ей непременно нужно с кем-то поговорить о Дике Лашезе.

– Не сейчас, – сказала она Элмору, когда вернулась домой. – Давай подождем пару дней. Может, они все-таки уедут. В любом случае нам нужно придумать убедительную историю. Вот когда что-нибудь придумаем, тогда и пообщаемся со старым Джоном.

Энди Стадик вошел в прачечную и сел на стул. В помещении пахло стиральным порошком «Тайд», грязной мыльной водой и пересушенным бельем.

Какая-то женщина подозрительно посмотрела на визитера раз, затем другой. Он продолжал сидеть, хорошо одетый белый мужчина, который ничего не собирался стирать. Женщина занервничала. Она сидела на складном стуле и читала журнал «Пипл» двухнедельной давности. Достав из машины постиранную и высушенную одежду, торопливо сложила ее в розовую пластиковую корзинку и ушла. Стадик остался один. Он подошел к двери, перевернул табличку «открыто/закрыто» стороной «закрыто» наружу и посмотрел в окно.

Мимо прачечной прошел белобрысый хиппи, не иначе тот самый молодой южанин, который наехал на Деймона Харпа. Спустя минуту к прачечной приблизился белый мужчина с крючковатым носом и засунул голову в дверной проем.