Евгений Войскунский - Ур,сын Шама

— Привет, Валера! — слышалось со всех сторон. — Где пропадал? В командировке?

— Валерка, не отрывай билет, уже взяли.

— Валер, этот бородатый чувак с тобой? Ладно, оторвем ему.

Долговязый Рустам со щеками, синими от бритья свирепой бороды, оглянулся на Валерия и сказал:

— В какой турнир записать? Шахматы или настольный теннис?

— Давай в оба… Хотя нет… — Валерий вспомнил, что он теперь не один, времени на два турнира не хватит. — Запиши на пинг-понг.

— Запишу, дорогой, — сказал Рустам. — Хотя не следовало бы. Саймака обещал? Обещал. Не несешь? Не несешь.

— Будет тебе Саймак. Завтра принесу.

— А как твоего румына зовут?

— Какого румына? — удивился Валерий.

— Анька говорила, что ты к какому-то румыну приставлен.

«Господи, с чего она взяла?!» — подумал Валерий.

Несколько дней назад, когда Ур потребовал, чтобы его взяли на работу, Валерий решил посоветоваться с профессором Рыбаковым. Состоялся долгий и обстоятельный разговор. Льва Семеновича интересовали мельчайшие детали поведения Ура. Он заставил Валерия повторить рассказ о странном приступе головной боли у Ура в полнолуние и все записал. О том, как Ур вел себя в цирке, о его интересе к географии, и о математических способностях Ура тоже сделал подробную запись.

«Что вы думаете обо всем этом, Лев Семенович? — спросил Валерий. Пришелец он, по-вашему?».

Рыбаков посмотрел на него, вздернув бровь.

«Перенесем ответ на ваш вопрос на энное количество времени, — сказал он, подумав. — Что касается желания Ура работать в вашем институте, то не вижу в этом ничего дурного. Напротив, полезно будет увидеть его при деле. Вы как будто колеблетесь?»

«Да видите ли… — нерешительно сказал Валерий. — Конечно, у нас в институте не ведутся секретные работы, но все-таки…»

«Пусть это вас не смущает, Горбачевский. Компетентные лица проверили все, что их интересует. Мы имеем дело не с разведчиком».

«Да это я и сам вижу…»

«Ну и прекрасно. Я помогу с оформлением Ура на работу в ваш институт. Надеюсь, никто возражать не станет».

Никто возражать не стал.

В отделе кадров были предупреждены об иностранном специалисте-практиканте. Но все же начальница отдела с сомнением покачивала головой, читая заполненную Валерием анкету Ура.

«Место рождения почему не проставили? — спросила она, вздыхая. — И национальность. Нате, проставьте».

Валерий задумался, занеся шариковую ручку над анкетой. В следующий миг он написал: «город Плоешти… румын».

«На какой срок прибыл? — продолжала сомневаться начкадрами. — И насчет ученой степени неясно… Первый раз без бумаг оформляю…»

Но и это осталось позади. Валерий повел подопечного к себе в отдел. Ур легко поспевал за ним, рассохшийся паркет трещал под его шагами. Сразу за поворотом коридора была дверь их лаборатории, сейчас она стояла настежь: начальник отдела Грушин, уже собравшись выйти из комнаты, давал последние указания руководителю группы Нонне Селезневой.

— Доброе утро, — сказал Валерий. — Немножко опоздал из-за товарища практиканта. — Он мотнул головой на Ура. — В отделе кадров оформляли.

Грушин дружелюбно поздоровался с Уром за руку, сказал, что очень плодотворно работал года два назад с венгерскими товарищами, а вот с румынскими еще не доводилось, но он уверен, что практика пойдет хорошо, а если что потребуется, пусть товарищ… Ур? Просто Ур? Превосходно, превосходно… пусть товарищ Ур обращается к нему без всяких стеснений, он, Грушин, всегда будет рад помочь. Помахав рукой, Грушин вышел из комнаты.

— Здравствуйте, — сказала Нонна Уру. — Меня зовут Нонна Павловна, но можно называть просто Нонна, это у нас принято.

— Просто Нонна, — произнес Ур и широко улыбнулся.

Валерий испугался, как бы он не погладил эту гордячку, ходячую статую, по плечу. Но Ур воздержался от привычного движения — все же начинала сказываться школа.

— Разрешите узнать, какие вопросы вас интересуют, какова программа вашей практики? — продолжала Нонна.

Ур подумал немного, а потом сказал:

— Я хочу работать.

Синещекий Рустам, сидевший за своим столом, ухмыльнулся и подмигнул Валерию. У Нонны ответ Ура не вызвал улыбки.

Нонна с детства была умницей. Еще в детском садике ее постоянно выделяли для чтения стишков перед посетителями: ей можно было смело доверить это, не опасаясь, что вместо рекомендованного «Елка, елка, зеленая иголка» она выдаст что-нибудь из детскосадского фольклора вроде «Собака побежала, дежурному сказала, дежурный удивился и в бочке утопился», как делали иные пятилетние хулиганы.

В школе у Нонны был самый чистый передничек, самые аккуратные тетрадки и самые лучшие отметки. Так же было и в институте, разве только накрахмаленный передничек уступил место тщательно выутюженным платьям. Точная, как мерительная плитка Иогансона, твердая, как алмазный конус твердомера Роквелла, бесстрастная, как логарифмическая линейка, — такова была Нонна. Сотрудники побаивались ее, а сотрудницы — во всяком случае, многие из них — «органически не переваривали». Она как бы служила живым укором всяческой безалаберности и неаккуратности. Поговаривали, что в студенческие годы был у Нонны роман с молодым доцентом, вроде бы даже они поженились, но спустя две или три недели разошлись, и с тех пор Нонна избрала для себя, как говорят кибернетики, жесткую программу.

Румын-практикант с первого же взгляда не понравился Нонне. Толстогубый и какой-то размашистый, со встрепанной черной бородкой, с широченными плечами, распиравшими крупноклетчатый пиджак букле, в огромных кедах, он сразу был отнесен ею к разряду наиболее неприятных ей людей — к «разбитным парням».

Но, так или иначе, он был гостем, и приходилось с этим считаться.

— Вполне естественно, что вы хотите работать, — ровным голосом сказала Нонна, — иначе вас не послали бы на практику. Полагаю, что вас интересует Каспийское море. — Нонна плавно поднялась из-за стола и подошла к большой карте Каспия. — Следовало бы прежде всего объяснить вам, почему наш головной московский институт, занимающийся Мировым океаном, имеет свой филиал — в лице нашего института — здесь, на Каспии. Как вы знаете, Каспийское море изолировано от океана, это, в сущности, озеро. Но вода в этом озере морская, следовательно — и законы морские…

Валерий тем временем приводил в порядок свой стол. С сожалением думал он о прежнем руководителе группы — пожилом добродушном Ахмедове, недавно ушедшем на пенсию. Могли бы Рустама выдвинуть на его место, думал он: свой парень и такой же кандидат наук, как и Нонна. Так нет, Нонку назначили! Она же житья никому не даст, чуть что — замечание, а то и выговор. Кто же вынесет такое? Какой-то он, Валерий, невезучий. «Нет, надо быстрее довести до конца диссертацию, защититься — и прощай, дорогая, переведусь в другой отдел, а может, уйду в морскую нефтеразведку, меня давно туда зовут».