Александр Казанцев - Враг голода (Купол надежды - 1)

- И вот тогда папа, несмотря на свою многосемейность, решил ехать в Томск, учиться в институте, стать инженером. У него были заводские друзья Вахтанг Неидзе, с его дочкой Томкой мы подружки. И Степан Порошенко, литейщик. Его сынишка Остапка с моим братишкой Спартаком ровесники. Дядя Степан говорил, что не пристало человеку семейному, который и фронт и Арктику прошел, рационализатору и изобретателю нашего завода, садиться за одну парту с сопляками. Вы простите, это так дядя Степан сказал.

- Ничего. Все мы такими были. Но это проходит, к сожалению.

- А мама сказала: "Ты, Алеша, не бойся, что среди студентов самым большим будешь. - Она так и сказала, это про папу-то! - Я у тебя в тундре училась. Теперь тебе учиться помогу. Прокормлю и нас обоих, и детишек. Прачкой буду, чертежницей, спасибо Вахтангу - научил". Мама помогла ему кончить институт. Он сделал там уйму изобретений: то прибор термограф, переводящий индикаторную диаграмму из координат давлений и объемов в координаты температур и энтропии, то маятниковый генератор, приводимый в движение непроизвольными движениями человеческого тела, куда он заключен. А имплантированных приборов тогда еще не было. Словом, в самых различных областях. Это плохо?

- Не нахожу. Мне кажется ошибочным мнение, будто изобрести можно лишь в хорошо изученном деле. А вот Кулибин или Эдисон изобретали в любой области, какой касались. Эйнштейн же, тот говорил: "Сидят люди, которые знают, что этого сделать нельзя. Но приходит человек, который этого не знает, и делает открытие или изобретение".

Аэлита обрадовалась:

- Как хорошо вы сказали. Прямо про моего папу.

- Но тот же Эдисон говорил, что "изобрести - это лишь два процента, а реализовать изобретенное - девяносто восемь процентов дела".

- Я знаю. Нужно быть упорным. Мой папа такой. Его иногда называли упрямым. Но это неверно. Профессор, который его любил, поздравляя с окончанием, знаете что сказал? Стихи:

Упрямство - оружие слабых.

Упорство - орудие славы!

- Мудрые строчки. Люблю такие. Упрямство - это мелкое чувство, нежелание признать чужую правоту, стремление сделать непременно по-своему. Упрямство подменяет силу, потому им и пользуются слабые. Упорство - великое качество. Это неостывающее желание во что бы то ни стало достичь поставленной цели, преодолеть все трудности. И оно действительно подобно орудию славы. И если ваш папа обладает им, то при его изобретательности это делает его, несомненно, Большим Человеком, какого бы роста он ни был.

- Спасибо вам, Николай Алексеевич.

Глава седьмая

МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК ВЫСОКОГО РОСТА

Юрий Сергеевич Мелхов был на два года старше Аэлиты. С раннего детства рос вундеркиндом. В школе уроков не делал, но слыл первым учеником. Восхищение учителей внушило ему, что приемные экзамены для него пустая проформа. И потерпел первое в своей жизни поражение - не набрал проходного балла. Это так потрясло его, что в другие вузы он и поступать не захотел,

Напрасно старалась Клеопатра Петровна убедить военкома, что ее сверходаренный сын лишь по недоразумению не студент и надо дать ему отсрочку от военной службы на год.

Отсрочки Юрий Мелхов не получил и отслужил в армии свои два года, стараясь не отличиться и не получить воинского звания.

Вернувшись из армии, в отместку за свою неудачу, университет он игнорировал.

К приемным экзаменам в институт отнесся уже со всей серьезностью, а поступив, стал первым среди успевающих, не тратя на это особых усилий. Все ему давалось легко.

"Европеец" с виду, он пользовался успехом у многих сокурсниц, но выбор остановил на Аэлите Толстовцевой, которой помог в курсовой работе. Ослепленная его внешностью и обхождением, Аэлита увлеклась им. На последнем курсе они поженились. И Аэлита вошла в семью Мелховых, взрастившую Юрия Сергеевича. В семье этой познакомилась с философией "маленького человека", которую проповедовал отец Юрия.

Сергей Федорович, в отличие от сына щуплый, узкоплечий, ходил бочком и тихим голосом поучал, что фундамент общества - маленький человек и что мир в основном состоит из маленьких людей и существует ради них. Всякие там герои, вожди, гениальные ученые, изобретатели, художники, писатели, артисты "отклонение от нормы". Правда, со знаком плюс. И одно у них назначение сфера обслуживания маленького человека, ибо он основа общества.

Юрий Сергеевич, с малых лет впитав эту "философию", своеобразно видоизменил ее, деля общество на людей с высшим образованием и без него. Люди с высшим образованием, по его убеждению, были "белой костью", и несправедливостью он считал, что в нашей стране рабочий может зарабатывать больше инженера, который им руководит.

Вернувшись из Италии, Юрий Сергеевич с восхищением вспоминал несопоставимые заработки итальянских инженеров и рабочих.

Аэлита не выдержала и возразила ему:

- Что ж тут особенного? Мы идем к обществу, где все будут отдавать по способностям, получая по потребностям. Сближение умственного и физического труда по оплате естественно. Право!

- Нелепица! - презрительно отозвался Юрий Сергеевич. - Мы пока что живем в социалистическом обществе, где каждому по труду. Мой труд более квалифицирован благодаря моему высшему образованию, на которое я затратил много усердия. Наконец, нельзя пренебрегать зарубежным опытом, который я перенял, и потому мой ценный труд должен оплачиваться выше, чем работа рукодела.

- Ты не прав. Рабочий теперь интеллигентен, стоит за станком с программным управлением, оператором в химическом производстве, а часто создает вещи как скульптор или художник. Ведь руки рукодела сделали человека человеком. Вспомни Энгельса.

- Оставь, пожалуйста. Слава богу, мне не сдавать политической экономии. Я Институт марксизма-ленинизма, как ты знаешь, закончил дважды. Потому и занимаю свой пост на заводе.

- Должно быть, дважды мало.

- Что ты хочешь этим сказать? - возвысил голос Юрий Сергеевич. - Я не нуждаюсь в помощи для понимания элементарных вещей, в отличие от некоторых, делавших курсовые работы.

Аэлита вспылила:

- Если помощью называть надпись на чертежах, то я опускаю голову, делаю глубокий реверанс, смущаюсь...

- Ладно, ладно, кто считается, - смягчился Юрий Сергеевич. - Какой смысл осложнять семейную жизнь высокими материями. Не дело маленького человека, как говорит отец, искать высшую справедливость. Кстати, надо идти к столу. Мать зовет к обеду. Никто, кроме нее, еду не приготовит. Это тоже помнить надо.

- Конечно, - вздохнула Аэлита. - Но сегодня - исключение! Сегодня обедом угощаю я. Право-право!

Юрий Сергеевич поднял соболиные брови:

- Свежо предание, но верится с трудом.