Майкл Муркок - Месть Розы

- Что за колдовство приводит в движение эти селения? - прошептала Роза в полном недоумении. - И как же нам попасть в одно из них? Эти люди не слишком болтливы. Они словно боятся чего-то.

- Несомненно, - согласился Эльрик, оглядываясь на труп мальчика у обочины.

- Свободное общество, такое, как это, не платит налогов, а значит, не может нанять хранителей порядка - стало быть, родовой уклад и кровная месть становятся основными орудиями правосудия и закона, - заметил опечаленный Уэлдрейк. - Это единственный путь. Полагаю, мальчик поплатился за неподобающее поведение кого-то из родни или за свой собственный проступок. "Кровь за кровь! - проревел Царь Песков. - Глаз за глаз будь отдать ты готов! Только солнце взойдет над Караком, знайте все: он умрет, как собака!" Нет, нет, это не мое! - воскликнул он поспешно. - Но среди жителей Патни эти стихи пользовались большой любовью. Мне говорили, их автор некто О'Крук, популярный актер пантомимы...

Похоже, маленький поэт, как обычно, бормотал невесть что, просто чтобы отвлечься, а потому Роза с Эльриком не обратили на его болтовню внимания. Девушка окликнула ближайшую к ним платформу, и шуршащий кожаный полог разошелся, давая дорогу мужчине в костюме из ярко-зеленого бархата с алой оторочкой, с золотым кольцом в ухе и золотыми цепями на шее, запястьях и на поясе. Он окинул путников оценивающим взглядом черных глаз, помотал головой и вновь скользнул под полог. Уэлдрейк вознамерился было последовать за ним, но в последний миг заколебался.

- Интересно, что в нас его не устроило?

- Узнаем методом проб и ошибок, - отозвалась Роза. Откинув волосы с лица, она размяла свои сильные пальцы и натянула поводья. На следующей платформе им так же кратко и без объяснений отказала женщина в красном чепце, на мгновение выглянувшая из-за частокола. И дальше отказ следовал за отказом. Цыгана в крашеном кожаном жилете, казалось, больше заинтересовали лошади, чем всадники, но и он в конце концом отрицательно махнул рукой. Эльрик пробормотал сквозь зубы, что с него довольно унижений и он, пожалуй, попробует отыскать иной способ достичь желаемого.

У следующего селения их встретил дородный пожилой цыган с повязкой на голове, в расшитой рубахе и черных бархатных штанах, заправленных в белью гетры.

- Лошадки нам бы не помешали, - заявил он. - Но вы трое, похоже, из умников. А нам в деревне таких не надо. От вашего брата одни только неприятности. Так что ступайте с миром.

Уэлдрейк засмеялся.

- Похоже, здесь не оценили ни нашу красоту, ни мозги - только лошадей, да и тех не очень высоко.

- Терпение, - призвала его помрачневшая Роза. - Нам необходимо отыскать сестер. И сдайся мне, селение, которое их приняло к себе, будет очень похоже на то, что примет нас.

Альбиносу ее логика показалась не слишком убедительной, и все же это была хоть какая-то логика, тогда как ему самому было нечего предложить взамен.

Еще на пять платформ обращались путники, и еще пять раз услышали отказ, и наконец с шестой, которая им показалась размерами чуть меньше прочих, но более ухоженной, соскочил высокий тощий мужчина. Изящный праздничный костям выдавал в нем любителя всяческих удовольствий, хотя строгие, почти суровые черты лица противоречили этому впечатлению; голубые глаза искрились живостью и весельем.

- Доброго вам вечера, почтенные господа, - приветствовал он их музыкальным, слегка манерным голосом. - Меня зовут Амарин Гудул. Есть ли у вас что-нибудь интересненькое? Вы, часом, не художники? Или, может быть, хорошие рассказчики? Или с вами самими происходило что-то забавное? Видите ли, мы здесь, в Троллоне, отчаянно скучаем.

- Мое имя Уэлдрейк, я поэт. - Рыжий петушок горделиво выступил вперед, совершенно позабыв про своих спутников. - Я писал стихи для королей, герцогинь и простолюдинов. Мои поэмы публиковались многие века, и своему призванию я следовал во многих воплощениях. Мне дарована легкость ритма, сударь, коей многие завидуют... равные мне и даже лучшие, чем я, поэты. К тому же, скажу я вам, у меня есть дар стихотворной импровизации. Вот, послушайте, например... В Троллоне, медленном и плавном, жил Амарин Гудул всеславный. Был меж друзьями знаменит он тем, что...

- Меня называют Розой, - бесцеремонно прервала рифмоплета девушка. Я странствую в поисках отмщения и побывала во множестве миров.

- Ага! - вскричал Амарин Гудул. - Так вы плыли по мегапотоку! Пересекали незримые границы множественной вселенной! А что же вы, сударь? Вы, наш бледный друг? Каким даром обладаете вы?

- На родине, в моем скромном тихом городке, меня считали философом, отозвался Эльрик учтиво.

- Неплохо, сударь. Полагаю, вы не оказались бы в столь изысканном обществе, если бы не были интересным человеком. Должно быть, ваша философия весьма своеобразна?

- Боюсь, она вполне обычна.

- Ничего, сударь. Ничего. Зато у вас есть лошадь. Входите, прошу вас. Добро пожаловать в Троллон. Полагаю, вам у нас понравится, вы найдете здесь не одну родственную душу. Признаться, мы в Троллоне все немного со странностями! - Он вскинул голову и дружелюбно заржал.

Откинув кожаный полог, он провел странников вперед, и они оказались в непроглядной тьме, которую не под силу было разогнать тусклым фонарям. В их свете они сперва не могли различить ничего, кроме туманных очертаний. Но вот постепенно из мрака проступили детали конструкции, и путешественникам показалось, что они попали в огромную конюшню, где стойла шли рядами, уходя в бесконечность. Здесь пахло лошадьми и людским потом, и, проходя по центральной галерее, Эльрик заглянул в один из рядов. Увиденное потрясло его. Мужчины, женщины и дети, обнаженные до пояса, обливаясь потом, изо всех сил налегали на балки, доходившие им до груди, приводя таким образом в движение все исполинское сооружение. Чуть дальше рядами брели, упираясь копытами, лошади, также вносившие свою лепту в общее дело с помощью грубых канатов, привязанных к потолочным балкам.

- Оставьте коней вон тому пареньку. - Амарин Гудул ткнул пальцем в тощего оборванного подростка. Подбежав к ним, тот немедленно протянул руку и, получив монетку за труды, радостно улыбнулся путникам. - Вы получите за них расписку и все прочее. Достаточно денег, чтобы ближайшие пару сезонов жить спокойно. А если повезет и хорошо устроитесь - то и навсегда. Берите пример с меня! Хотя, конечно, - он понизил голос, ступая на ведущую вверх деревянную лестницу, - у вас будут и другие обязанности.

Бесконечно завивавшаяся вокруг самой себя винтовая лестница вывела их на поверхность, и друзья оказались в ничем не примечательном переулке. Редкие прохожие и зеваки в окнах косились на них без особого интереса, не прекращая болтать между собой. Тем разительнее был контраст между этой потрясающе обыденной сценой и тем, что видели они внизу.