Яцек Дукай - Ксаврас Выжрын

- Каждый имеет право. Это плохой человек, недобрый.

- Ах, вы уже узнали его насквозь.

Смит проигнорировал иронию.

- Это чудовище.

- И что же в нем такого чудовищного?

Смит со злостью сорвал стебель травы, сплел между пальцев и разорвал.

- Я не могу этого выразить. Это уже ни слово, ни образ. Я это попросту чувствую.

- Это мне понятно и знакомо. Не вы первый. Весьма распространенная болезнь. А рецепт таков: применять Ксавраса в небольших и очень постепенно увеличивающихся дозах.

- Да что вы такое плетете, пан ксендз!?

- Хе-хе. Фрейдовский моралист. Вы должны приезжать сюда в паломничества. Ну, ну, милый, ведь нечего же обижаться. Такова судьба всех свечек, выставленных на яркий солнечный свет. Знаю, что чувство не из приятных. Но с ним следует смириться. По этой земле еще ходят герои. Хотя вы наверняка надо мной насмеетесь.

- Нет, что вы, я же понимаю, вам необходимо иметь собственные символы, свои знамена.

Ксендз вновь обратил свой взгляд к Смиту, и Айен прочел на дне темных глаз Шмиги самое обычное, даже грязное, презрение.

- Таак. Ну ладно, снимайте, снимайте.

(((

Смит отряхнул от пыли старинные игрушки; имелся у него деревянный такой клоун по имени Культурный Релятивизм; он ужасно смешно подергивался на прогнивших шнурках, головка дергалась из стороны в сторону словно у пьяницы, на лице была вырезана широкая усмешка превосходства. Дикари, скачущие под там-там вокруг костра; все правильно, это было весьма живописное зрелище, шлем обожает подобные штучки.

А что еще Смиту оставалось? А совсем немного; его задачей был перевод Ксавраса на язык телевидения - только как это можно было сделать, не веря в него, не понимая его? Сляпать эффектный видеоклипчик может каждый; но здесь речь шла о правде, а чтобы показать на экране правду, нужно врать, в этом нет никакой тайны; вот только одна ложь другой не ровня, а правда остается одна - оставаясь снаружи, оставаясь чужим, Смит, хочешь не хочешь, каждым планом, каждым кадром создавал бы интересный приключенческий фильм о Неуловимом Выжрыне, сюжет которого был бы таким же фантастическим, что и супербоевик студии MGM. Другого выхода не было, приходилось лезть вовнутрь. А он не был в состоянии, ему блевать хотелось от отвращения.

Лишь только рассвело, когда с перевалов сползала холодная мгла, он потащился через лагерь, разыскивая ксендза Шмигу; кто-то указал ему дорогу. Теперь Смит все время ходил в шлеме, именно такими были принципы этой игры: не знаешь ни дня, ни часа, любое мгновение может оказаться тем самым единственным. Он потерял собственное лицо, люди Выжрына узнавали его по электронной маске, в их памяти он слился со всеми предыдущими посланниками Сети; по сути своей - Смит превратился в шлем.

Оказалось, что сегодня было воскресенье, Шмига проводил мессу. Айен подошел к самому концу; верующих было четырнадцать человек, в качестве алтаря служил древесный пень. Латынь Шмиги лилась быстрым ручьем; Смит не видел лица ксендза, но по быстрым, экономным жестам рук и жестко выпрямленной спине легко считывал ауру мыслей Шмиги. Закончив, тот собрал свои вещи и спрятал их в сидор; верующие, не говоря ни слова, разошлись. Смит же подошел к Смиге.

- Ну, чего? - буркнул тот.

- Не был бы пан ксендз так добр, чтобы...

- Вы снимали? А? Снимали? - Он постучал пальцем по шлему; Айен уклонился, отступил на шаг.

- Нет. Только зачем пан ксендз так взбесился?

Шмига пожал плечами.

- У меня сейчас нет времени, иду к Выжрыну.

- Тогда и я с паном ксендзом.

Шмига одарил его странным взглядом, но через мгновение только лишь снова пожал плечами, и они вместе пошли между деревьями.

Выжрын, вместе с мрачным толстяком и еще тремя мужчинами, сидел над разложенными на желтой пластиковой подстилке картами и что-то подсчитывал на калькуляторе. Чуть подальше Вышел Конь Иной Цвета Огня объедался зелеными ягодами. Увидав Шмигу и Смита, все прервали свои занятия.

- Что случилось? - буркнул заслюнявившийся старик в коричневом пальто, глядя на пришедших исподлобья.

- Выключи! - рявкнул Выжрын Смиту, поднимаясь с земли и указывая калькулятором в сторону головы Айена.

И так случилось, что все сразу сфокусировали взгляды на шлеме американца и горящей на нем красным надписи ON.

В этот же момент Шмига сунул руку в сидор, выхватил оттуда пистолет и нацелился в Ксавраса.

Смит повернулся и сделал шаг в сторону, чтобы захватить образ смерти полковника во всей его панораме. Но при этом он невольно, буквально на мгновение, он перекрыл линию выстрела Шмиги.

Раздался грохот и пронзительный крик. Ксендза с разорванной в клочья грудной клеткой отбросило на кривую сосну.

Вышел Конь Иной Цвета Огня тут же нацелил свою пушку в Смита. Он даже не поднялся из полуприседа; по подбородку стекал ягодный сок.

- Выключи, - повторил Выжрын.

Смит выключил.

Все остальные тем временем схватились на ноги и подошли к трупу Шмиги; ксендз все еще сжимал в руке рукоять черного пистолета. Хромой рыжий мужик в черных очках пнул останки носком тяжелого сапога. Мрачный толстяк почесал голову и оглянулся на Ксавраса.

- Не очень-то хорошая реклама, - сказал он.

- Это точно, - пробормотал тот и бросил через плечо своему телохранителю: - Смотайся за Евреем.

Вышел Конь Иной Цвета Огня поставил пушку на предохранитель и побежал в лес..

Смит присел на земле. Такая лягушечья перспектива делала фигуры выжрыноцев в его объективах великанами.

- Выходит, его таки взяло, - шепнул он.

Ксаврас услыхал и задумчиво выпятил губу.

- Флегма, - обратился он к толстяку. - Разбуди-ка человека и пройдитесь за барахлом этого святоши.

- Ага, - кивнул тот и ушел.

Оставшаяся троица занялась обыском одежды и сидора Шмиги.

Ксаврас присел рядом со Смитом. При этом он постукивал калькулятором по небритому подбородку.

- Ты спас мне жизнь, сказал он.

Айен глянул на него как на сумасшедшего.

- Спас, спас, - подтвердил Ксаврас.

Смит со злостью сорвал шлем с головы.

- Это все машина, - буркнул он. - Эта чертова камера.

Все дело в том, что оператор с глазом, приложенным к окуляру камеры, или же фотограф с нацеленным аппаратом, забывают о теле и позволяют полностью засосать себя взгляду, как будто бы надели перстень Гигеса. Половина случаев смертей военных корреспондентов случаются из-за их неосторожности, которая постороннему наблюдателю кажется безумной отвагой. Такой оператор в погоне за лучшим кадром способен влететь прямо под пули. И здесь нет ничего общего с их индивидуальными способностями, потому что кандидаты в репортеры не подбираются по содержанию тестостерона в организме. Просто-напросто - раньше или позднее, но такое случается с каждым.. Могущество объектива - штука ужасная. Это смертельный наркотик. В WCN даже проводили занятия на эту тему, но Смит никогда не предполагал, что подобное случится и с ним; хотя, по правде, никогда у него не было предположений для подобных выводов, поскольку еще никогда он не попадал в столь экстремальную ситуацию.