Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

— И снова всех перебудить? — фыркнул Растим. — Да торговцы нас убьют и кто станет их за это винить?

— Маскелль, ты не можешь что-нибудь сделать? — встревоженно спросил Фирак.

— Это та марионетка, что сама вышла на сцену во время представления? не отставал Риан.

— Да. — Маскелль потерла лоб. Если она употребит свою силу, тем самым она только привлечет совершенно нежелательное внимание речных и лесных духов; и так вероятность новых нападений этой ночью была достаточно высока.

Риан сложил руки на груди.

— Если ты объяснишь мне, почему на куклу наложено проклятие, я скажу тебе, как прекратить стук.

Все вытаращили на него глаза. Маскелль, подняв брови, вопросительно посмотрела на Растима. Тот с сомнением пожал плечами: он явно не думал, что Риан в силах выполнить обещанное.

— Труппа выступала в Корваленте, — сказала Маскелль, — и актеры услышали разговоры о правителе Акавире. Во всей провинции его считали мелочным тираном.

Риан посмотрел на Растима, который пробормотал себе под нос:

— Я-то думал тогда, что это всего лишь болтовня.

— Ариаденцы относятся к своим правителям, — продолжала Маскелль, — с меньшим почтением, чем в других местах, и у них принято публично высмеивать их на празднествах. Чувство юмора считается очень важным для любого обладающего властью чиновника. Поэтому однажды вечером, чтобы поразвлечь зрителей, они заменили имя одного действующего лица пьесы — выжившего из ума судьи — на Акавира. Шутка удалась, зрители остались очень довольны. Но догадайся, кто накануне прибыл в тот самый город, где выступали ариаденцы!

Актеры начали переминаться с ноги на ногу, Тераза вздохнула.

— Стук продолжается! — напомнил Растим.

Риан покачал головой, словно жалея о том, что присоединился к ариаденцам.

— Опустите ящик в воду. Она заглушит стук. Маскелль потерла переносицу. «Прекрасно! Какой же дурой я себя чувствую!»

Риан и сам не понимал всех преимуществ предложенного решения. Вода не только сделает стук тише, она окажется непреодолимым препятствием для злой силы проклятия.

— Только не в реку! — Текучая вода подошла бы лучше всего, но Маскелль вовсе не хотелось, чтобы река в своем теперешнем состоянии познакомилась с проклятием Акавира; к тому же им нужно было утром двинуться в путь не задерживаясь. Стоячая вода со временем утратит способность противостоять проклятию, но труппа получит передышку и сможет покинуть окрестности пристани до того, как марионетка найдет новый способ натравить на них стражников.

— Если мы освободим ящик одной из самых больших кукол и наполним его водой, внутрь можно будет поместить ящик с Гизаром. — Все ящики были промазаны дегтем и обиты внутри промасленным шелком, чтобы марионетки не намокали от дождя; такая емкость достаточно долго удерживала бы воду.

Вынуть из ящика большую марионетку было нетрудно, но вот наполнить ящик водой оказалось сложнее — по крайней мере так думали ариаденцы. Место для водопоя, отведенное для их быков, находилось ярдах в двадцати от фургонов ближе к зданию пристани. Животных уже давно напоили и привязали неподалеку.

Растим и Гардик наполнили большой ящик водой, а остальные с пением чтобы заглушить непрекращающийся стук — отнесли туда ящик с Гизаром. Фирак даже принялся стучать по крышке, отбивая ритм.

Маскелль, оставшаяся у фургона Растима, покачала головой. Если раньше стражники могли счесть актеров слегка сумасшедшими, то теперь они получили достаточные доказательства этому. Риан прислонился к стенке рядом с Маскелль.

— Они чересчур стараются, — прокомментировал он действия ариаденцев. Было слишком темно, чтобы Маскелль могла разглядеть выражение его лица, но сардоническая нотка в голосе воина не оставляла сомнений в его взгляде на происходящее.

— Они всегда чересчур стараются. Такова уж их актерская природа.

— Почему ты путешествуешь с ними? Маскелль искоса взглянула на Риана.

— Я повстречалась с ними в Корваленте.

Фирак и Киллия сделали вид, будто споткнулись, и ящик с Гизаром угодил в воду, обрызгав Растима и остальных. Стражники, наблюдавшие эту сцену с крыльца пристани, только обменялись взглядами.

«Должно быть, остолбенели от изумления», — подумала Маскелль.

— На том представлении, которое так обидело правителя Акавира? спросил Риан.

— Да. Я была среди зрителей. — Акавир не желал слушать никаких оправданий, и Маскелль пришлось его немножко припугнуть, чтобы воспрепятствовать насилию. Еще одно небольшое нарушение клятвы… Может быть, Предки сочтут его мелочью; и хорошо было бы, чтобы они не заметили, какое удовольствие доставило то происшествие Маскелль.

«Да только вряд ли!» — подумала она.

Риан продолжал пристально смотреть на Маскелль.

— Он хотел перебить актеров. Так что проклятие оказалось уступкой с его стороны, — пояснила она.

Ариаденцы медленно несли обратно к фургонам большой ящик, готовые немедленно запеть, если стук все-таки будет слышен, однако вода замечательно заглушила шум. Маскелль не сомневалась: у актеров наготове запутанное объяснение их действий, если кто-нибудь спросит. Она подняла глаза к небу в бессловесной мольбе к Предкам.

«Которые, должно быть, покатываются со смеху».

— Ариаденцы ужасно все преувеличивают. Можно подумать, что наложенное на куклу проклятие — чуть ли не конец света, — продолжала Маскелль. Она помолчала, стараясь придумать предлог снова заманить Риана в свой фургон. И к тому же внимание стражников к происходящему в лагере актеров — проблема, особенно учитывая неугомонность Гизара. Опустить ящик с ним в воду было хорошей мыслью, но это годилось лишь как временная экстренная мера — пока зловредное создание не придумает новой пакости.

— Зачем они едут в Дувалпур? — продолжал расспрашивать Риан.

— Чтобы снять с марионетки проклятие. — Маскелль внимательно посмотрела на Риана и добавила: — Я сама держу туда путь, потому что меня позвал Посланник Небес.

Риан переступил с ноги на ногу.

— И ты решила, что никто не станет искать тебя в труппе бродячих актеров.

— Так и вышло, всю дорогу из Корвалента все было спокойно, хотя до того у меня было достаточно неприятностей. — Маскелль вздохнула. Темные духи, преследующие ее, растерялись оттого, что вокруг оказалось так много других людей, — они привыкли к тому, что она путешествует в одиночку. Только теперь они снова ее нашли. — Так что я тащу их за собой и для их пользы, и для собственной, нравится им это или нет.

Риан заговорил не сразу:

— Но почему ты не пользуешься своей магией?