Вячеслав Рыбаков - Первый день спасения

Лента частыми толчками выклевывалась из перфоратора. Человек в балахоне уставился на нее, потом схватил обеими руками, поднес к глазам, не в силах поверить.

- Знак!! - выпустил ленту и сполз с кресла, - что-то было у него с ногами неладно, - на коленях, уставясь в потолок, закричал исступленно: Знак! Господи! Я дождался! Грядет перемена!!

Печатающее устройство одну к одной било лежачие восьмерки, плотно укладывая их на ленте. Бесконечность. Бесконечность.

- Их только двое, - произнес вдруг мертвый юный голос.

Мальчик стоял в проеме двери.

Профессор выключил перфоратор и в наступившей оглушительной тишине спокойно спросил:

- Как ты сюда попал, малыш?

Мальчик узнал его. С прибором в руке сделал нерешительный шаг вперед.

- Я... - сказал он. Грохоча коваными подошвами, в освободившийся проход вошли пятеро стражников в блестящих комбинезонах и встали вдоль стены.

- Ах, вот что, - сказал профессор. - Ты с ними?

- Они со мной! - отчаянно крикнул мальчик.

- Поздравляю.

- Это он? - спросил офицер отрывисто.

- Да. Подождите, - повелительно проговорил мальчик и, словно танцуя в бумажных грудах, решительно и беззвучно пошел к профессору. - Я сначала сам.

Профессор улыбнулся и стал стаскивать пластиковый наряд. Через полминуты он остался в мятых брюках и свитере, протершемся на локтях. Теперь он выглядел так же нелепо, как мальчик в своей рубашке.

- Что тебе понадобилось здесь? - холодно спросил мальчик, подойдя вплотную. Глаза его смотрели на профессора, как на яму на пути.

- Рад тебя видеть, малыш, - тихо ответил профессор. - Давно ничего о тебе не знал.

Мальчик помолчал, собираясь с мыслями. Поставил на пол прибор. С мукой спросил:

- Зачем ты здесь оказался?

- Мама наша заболела, - сказал профессор. - Совсем заболела.

- Они арестуют тебя!

Профессор пригладил волосы.

- Зачем ты здесь? - повторил мальчик.

- Сателлит, - ответил профессор. - Эти пауки хотят его вернуть, как дважды два. Боевые лазеры им, наверное, снова понадобились. Надо помешать, ты же понимаешь, - чуть улыбнулся, - нельзя упускать случай помешать паукам. Слишком редко он выпадает.

- Сателлит... - едва слышно выговорил мальчик и вдруг прижал ладонь к щеке, заслонив пол-лица. - Ой... я же не знал!!

- Побыстрее! - крикнул офицер. - Смеркается.

- Они тебя арестуют!

- Что это за прибор у тебя такой? - мягко спросил профессор.

Мальчик помолчал и ответил:

- Гиперонный модулятор.

- Не понимаю.

- Это мой. Увидел сегодня... один свой предмет среди всего... И вспомнил наконец.

- Что вспомнил, малыш?

Мальчик вскинул на него глаза и тут же вновь опустил.

- Они тебя арестуют, - беспомощно проговорил он. - Я же не знал! Я хотел позвать на помощь!

- Какую помощь? Откуда?

- С Земли, - сказал мальчик тихо.

- Не понимаю.

- С Земли. Триста двадцать парсеков. Я там родился.

- Ах, вот как, - проговорил профессор после паузы. Офицер нетерпеливо пошел к ним, присматриваясь к пультам и сидящему на полу опустив голову человеку в балахоне. - Да... Ну да. Наверное, этому прибору нужна какая-то антенна?

- Инициирующий импульс. Дальше пойдет на сверхсветовой.

- Сверхсветовой... - проговорил профессор медленно, со странным выражением, точно пробуя на вкус это слово. - И когда твои его получат?

Мальчик пожал плечами.

- Секунд через семь.

- Сверхцивилизация... - профессор потрепал мальчика по голове, взъерошил его длинные волосы. - Контакт...

- Может, хватит шушукаться? - громко спросил офицер. - А, парень?

Мальчик затравленно заглянул профессору в глаза. Тот кивнул.

- Зовите вашего специалиста, - сказал мальчик жестко. - Мы готовы. Мы договорились.

Офицер повернулся к двери, но специалист сам уже влетел в пультовую, что-то визжа, а вслед за ним, вдогон, раскаленным тягучим пунктиром влетела полоса трассирующих пуль и, оборвав крик, насадила специалиста на свое острие.

- Не двигаться!! Руки за голову, все!

Никто, ничего не успел сообразить. Четверо стражников сил комитета штабов, шумно дыша, щетинились автоматами у входа. Их офицер, водя дулом по вдруг возникшим статуям с растопыренными у голов локтями, удовлетворенно хмыкнул и небрежно выстрелил один раз. Офицер сил кабинета министров, икнув, переломился в поясе и мягко повалился в бумажный сугроб у пульта; поджал ноги, как бы устраиваясь поудобнее, и замер.

- Ах, вы договорились, уважаемый профессор! - возбужденно глумясь, сказал офицер сил комитета штабов. - Какой вы договорчивый! Оказывается, мы вполне правомерно вам не поверили. Теперь вам придется ответить на ряд неприятных вопросов. И уж, конечно, поделиться тем, что вы успели на компьютере, - стволом автомата он указал на замерших у стены стражников противника. - Разоружить этих... Человек едет в ответственный рейд - и отказывается от сопровождения. Мы сразу поняли, что пахнет изменой. Но то, что в нашу засаду накануне пресловутого "завтра" угодил и Мутант, - это уже удача. Большая уда...

Дальнейшее заняло секунды. Один из стражников комитета штабов уже содрал автомат с одного из стражников кабинета министров. Закинув его за плечо, перешел к другому. Надо полагать, услышав слово "Мутант", на какую-то долю секунды он утратил собранность, мельком покосившись на Мутанта, о котором было уже столько разговоров. Последовал короткий, почти незаметный со стороны удар. Прикрываясь обмякшим стражником сил комитета штабов, стражник сил кабинета министров длинной веерной очередью окатил пультовую; ответные он принял спиной защищавшего его тела и, оттолкнувшись от него, швырнул себя за груду обломков, продолжая стрелять в падении. Профессор успел сбить с ног мальчика, недоуменно и презрительно стоявшего рядом, а затем боком, неловко, упал сам. Очереди с громом крестили воздух сверкающими, прыгающими вправо-влево крестами. Кто-то завизжал. Что-то обвалилось. Потом человек в балахоне с протяжным криком "Здесь нельзя!!" каким-то чудовищным усилием поднял себя; от его рук, крутясь, ускользнули в разные стороны два темных пятна. Новый пламенный крест сомкнулся и затрепетал вокруг человека в балахоне, и тот тяжелым мешком рухнул на кресло, уронив руки через подлокотник, - но уже содрогнулось здание - раз, другой, - громадные оранжевые сполохи лопнули и раскололи пультовую жестким зазубренным огнем; а когда огонь взлетел и погас и осколки пропели свои оборванные ноты, вздулась плотная, как литая резина, тишина.

Мальчик бессильно поднялся. Несколько секунд ему казалось, что он оглох; все плавало перед ним, все качалось. Чьи-то руки, оторванные от тела, но не выпустившие автомата, прыгнули ему в глаза - и его едва не стошнило.