Кейт Лаумер - Миры Империума

— Что видно снаружи? — поинтересовался я и довольно легко встал и сделал два шага, необходимых, чтобы глянуть на обзорный экран.

И сразу же обнаружил, что грязевой пейзаж исчез. Его сменил промозглый день в Новой Англии[42] с голыми деревьями и мокрыми листьями на земле. Судя по движениям голых веток и летающему растительному мусору, дул свежий ветер. С порывами ветра носились брызги дождя. Неподалеку, в сотне ярдов по раздолбанной дороге, виднелся домик — полуземлянка с дерновой крышей. В окне из оправленных в свинец бутылочных донышек горел свет. Из кривой трубы, торчавшей из влажной почвы рядом с самым большим деревом в округе, поднимался дым. Создавалось впечатление обширных подземных построек, и все же это была наиболее уютная часть картины. Пока мы наблюдали, высокий йлокк в красном трико выбежал из-за дома, если это был дом, и на четвереньках рванул по дороге прямиком к челноку. Чужак остановился в нескольких футах, ткнулся носом в землю и принялся обнюхивать нашу машину.

— Полковник,— произнес Хельм.— Он знает, что здесь что-то есть! Может...

— Давай с ним побеседуем,— предложил я и потянулся к тумблеру внешней связи, но засомневался в своем владении йлоккской речью. Свфт дал мне пару наводок на грамматику — она была довольно простой,— и при помощи нескольких склонных к сотрудничеству пленников мы разработали ускоренный курс обучения основам языка, достаточный для наспех записанной гипнопленки. Однако я провел в кодировщике совсем мало времени и не успел пройти обычную постгипнотическую подготовку. Я спросил у Хельма, не знает ли он языка. Он не знал.

Затем из своего отсека, почесывая в затылке, ощупью вылез Смовиа.

— Ну и чертовщина же мне приснилась,— пробормотал он.— Будто меня поймал тайфун и вывернул наизнанку. Все было реально, как эти стены, даже еще реальнее! Честное слово, я с таким облегчением проснулся и нашел свою двенадцатиперстную кишку на положенном месте. Что происходит — и что это такое? — Он уставился на ребенка, которого все еще держал Хельм. Лейтенант показал ему мордочку мирно дремлющего крысенка.

— Мы... мы нашли его,— объяснил он.— Оно... он был брошен в разукрашенной карете там, в грязи. Бедный малыш.

— Какой еще карете? — недоумевал Смовиа.— Какой еще грязи? — Он выглянул на улицу, но никаких ответов не обнаружил.— Что здесь делает ребенок? Как он сюда попал? И куда — «сюда»?

— Не знаю,— ответил я.— Малыш лежал в замаскированном челноке наподобие этого, но не в нашем. Где мы, понятия не имею, не считая того, что вроде бы успешно пробрались в Желтую зону и переместились сюда: здесь несколько более «нормально».— Я обвел рукой вид на дорогу и домик.

— Желтую зону? — переспросил доктор, одновременно забирая спеленатого ребенка у Хельма,— Кажется, припоминаю. А разве вы не говорили, что это запрещенный сектор, куда нельзя входить ни при каких обстоятельствах? — Он был скорее сердит, чем напуган.

— Обычно да. Но следы, оставленные йлокками, вели прямиком в Зону. Поэтому для нас решили сделать исключение.

— А почему она, собственно, запрещена? — спросил меня док.

— Мы потеряли сначала один челнок, потом другие. После третьего — вторые два экипажа были специально снаряжены и проинструктированы — постановили огибать Зону в ходе разведки и вернуться к ней позже, когда, предположительно, наши технологии продвинутся вперед и смогут справиться с тем, что пожирает машины и людей.

— Если они не сумели вернуться,— не унимался Смовиа,— почему вы решили, что сумеем мы?

— Я так не решил. По крайней мере, не наверняка. Но я надеюсь и даже рассчитываю разузнать что-нибудь, что нам поможет.

— Здесь, в этой заброшенной деревне? — взвился Смовиа, после чего принялся успокаивать ребенка, который с плачем проснулся.

— Моя теория,— сообщил я ему,— заключается в том, что Зона — это еще одна Пустошь, возникшая, как и наша, в результате неудачных сетевых экспериментов, но, возможно, с менее жестокими последствиями. Здесь имеется по меньшей мере один островок относительной нормальности — тот, с которого прибыли наши захватчики. Могут быть и другие. Думаю, мы уже близко. Я еще не закончил анализ данных, которые хранят наши приборы, чтобы убедиться в своей правоте.

— Ну так заканчивайте во что бы то ни стало,— настаивал Смовиа. — И поскорее, полковник, если не сложно. Если честно, хотелось бы знать, не пора ли уже заносить меня в список пропавших без вести, а то эта неопределенность портит пищеварение, хотя мне уже довольно давно нечего переваривать. Шшш, тише, детка.— Он снова занялся малышом у себя на руках.— Все хорошо...— Он умолк и с надеждой посмотрел на меня.— Все действительно хорошо, правда же, полковник Баярд?

— Смотрите! — встрял Хельм. Он указывал на экран, на котором появилась небольшая группа высоких, тощих, клонящихся вперед существ. Их следы вели к извилистой линии, исчезавшей вдалеке.

— Это крысюки! — задохнулся Смовиа.— Наверное, ищут ребенка. Нам лучше...

Прежде чем он договорил, один из крысюков в авангарде группы глянул в нашу сторону, увидел что-то интересное и предупредил остальных. Они сбились в кучу и угрожающе направились к нам. Затем один пошарил в кармане шинели и извлек револьвер «смит-вессон» тридцать восьмого калибра — табельное оружие ТСН. Определенно, он ветеран вторжения и это его трофей. Он направил его на йлокка в красном, который стоял спиной к ним, оружие дернулось в длинной тощей лапе ветерана, крысюк в красном крутанулся на месте и упал на спину. Остальные мигом рассыпались, пригибаясь, разбежались во всех направлениях за пределы нашего поля зрения.

— Полковник! — выпалил Хельм.— Они хладнокровно убили этого типа!

— Температура жидкости в их жилах мне неизвестна,— возразил я,— но они застрелили его, это верно.

Смовиа протиснулся поближе и глянул мне через плечо.

— Мы должны помочь этому... эээ... парню, — решил он.— Вроде бы пуля попала ему в плечо. Возможно, рана не смертельная.

— Дело плохо, док,— добавил Хельм.— Не получится. Он снаружи, а мы внутри.

Группа йлокков вернулась. Им не было дела до раненого: они крутились вокруг челнока, словно ошущали его незримое присутствие.

— Эти ребята знают, что мы здесь,— заявил Хельм.— Крысы!

— Интересно,— вставил Смовиа,— они похитили ребенка или же явились его спасти?

— Похитили,— постановил Хельм.— Вы же видели, как они убили того парня. Они преступники, это точно.

— Но что, если как раз тот, кого они застрелили, был одним из похитителей? — возразил Смовиа.

— В любом случае,— ответил Хельм,— мы не можем вот так сидеть и ждать, пока он истечет кровью,— Он повернулся ко мне,— Полковник, нельзя ли подобраться поближе и подцепить его багром? Так...