Сергей Абрамов - 04-Версии истории (Сборник)

Сара — жена Ноя, главная по «женской» части семейного хозяйства, если так можно выразиться, начальница Руфи, Мары и Зелфы, самая старшая из женщин семьи. Но это имело значение только для прибывшего из будущего Смотрителя и только первое время. Возраст шумеров проявляется в своих «крайних» формах лишь дважды — в младенчестве и в глубочайшей старости. Все остальное время он (возраст) остается «средним». Анатомия шумеров такова, что разницу между сорокалетним человеком и трехсотлетним заметить сложно, поэтому у шумерских женщин нет трепетного отношения к количеству прожитых лет. Смотрителю очень скоро стало все равно — кто из женщин старше, а кто младше: выглядят они все одинаково молодо. Качество житейского опыта — тоже примерно сходное. Так что бессмысленность возрастного деления на «старше» и «младше» налицо. Сара является главой в женской половине семьи только потому, что глава мужской половины — ее муж. Эмоциональная, шумная, местами бескомпромиссная, но очень обаятельная Сара сразу понравилась Смотрителю. Она помогала ему вживаться в мир после «травмы» — терпеливо, как маленькому ребенку, за что он ей безмерно благодарен.

Категоричность ее суждений и заявлений, правда, бывает часто не по-женски излишней, но у шумеров свои взгляды на женственность и сдержанность, поэтому Смотритель, умеющий абстрагироваться от привычных стереотипов, принимает ее такой, какой она есть.

Супруга Иафета — Зелфа, почти полная копия своего мужа. Острый язык, быстрый ум, умение не делать лишних движений — уж неизвестно, врожденные это качества или приобретенные, да и не важно. Смотрителю с ней общаться не очень комфортно: расслабиться не получается. Все время-то она начеку, будто в ожидании неловкого слова или действия — своего или чужого, без разницы, готова с улыбкой жалить — не больно, но и не приятно. Правда, иногда это качество у нее выключается, и тогда она — просто душка. Но редко.

Другое дело — Руфь, жена Сима. Добрячка, веселушка, умеющая сочувствовать и слушать, всегда располагает к разговору.

И третий тип темперамента — тихая и нежная Мара, жена молчуна Хама. Она склонна к созерцанию действительности без комментариев, с полуулыбкой и теплым светом в глазах…

В общем, компания подобралась неплохая.

Важно также и то, что Смотритель, хоть он и был «девятым лишним», не ощущал практически никакого дискомфорта от своей ноши «лишнего*, хотя прецеденты, признаться, бывали… Иной раз после очередного тяжкого трудового дня все как рассядутся со своими женами по углам, как начнут шушукаться да хихикать. И не только, не только. А помещение, как говорилось, тесное… Прямо девать себя некуда! Только вздохнуть тихонько да выйти во двор тактично — людей не смущать и себе душу не бередить. Прохладный горный воздух неплохо освежает, бодрит и возвращает в мозги воспоминание о том, что в Службе на самом деле готовят к любым ситуациям в «поле» — не только удвоенное давление надо уметь выносить, но и отсутствие женщины в досягаемости протянутой руки. Правда, навык этот как-то с трудом прививался… И каждый раз, как случалось очередное «поле», Смотритель старался обставить все так, чтобы не особенно страдать от одиночества по вечерам и ночам. Но в данном случае как-то не сложилось…

Нет, не получается отвлечь себя от мыслей о завершении миссии. То, что ее надо сворачивать, — уже очевидно, но как? В иных «полях», где со Смотрителем вместе работали многочисленные подручные люди — техники, статисты, консультанты и прочие сотрудники Службы, никогда не возникало подобных проблем. Всегда имелся разработанный заранее сценарий «ухода»: либо инсценировка убийства или несчастного случая, либо эффектный таинственный уход в туманную ночь, либо, увы, грубая зачистка памяти свидетелей, либо… Много сценариев, короче! В случае же с отправкой Смотрителя в допотопную Месопотамию Служба так торопилась, что успела подготовить только его одного. На вопрос же Смотрителя о том, как, собственно, ему работать в одиночестве, без помощников, последовали разговоры о его профессионализме, об умении нестандартно мыслить, о возлагаемых на нею надеждах, о долге и о прочей пропагандистской ерунде. Процедив всю полученную информацию, Смотритель выкристаллизовал главную мысль: проект «Ной» сильно торопят деятели из «Look pasts, уж очень им не терпится выяснить: как там — до Потопа? Само плаванье Ковчега, обустройство семьи после Потопа, жизнь пралюдей в допотопном и послепотопном мирах — все может стать доходным бизнесом. Во имя этого, понимал Смотритель, и затеялась вся спешка.

А руководство знало, кого посылать сюда. Из двух десяткой незанятых в «полях» Смотрителей выбрали именно его — упорного, честолюбивого, упрямого, склонного к самопожертвованию…

(добровольный удар башкой о кузов грузовика — чем не жертва?)…

знали ведь, умники, что ему будет в удовольствие побывать в неразведанном «поле» первым и без группы поддержки. Использовали слабую (или сильную?) сторону характера.

А он и воспользовался. С радостью и энтузиазмом. Ни разу не пожалев о своем «сольном исполнении». Такой глубокой проработки объектов, такого подробного анализа ситуации изнутри, такого реалистичного вживания в роль не произошло бы, роись вокруг него стая настороженных подручных.

Да и никакие они не объекты — Ной и его родня! Они — друзья, спасшие его от дурацкой гибели, почти родственники, делившие с ним последнюю горсть риса, просто очень хорошие люди, не без заморочек, конечно, но кто без них? И именно отношение к этим людям не как к объектам, а как к родным, и позволило Смотрителю вникнуть в понимание их мироощущения глубже, чем это требуется для разработки туристического маршрута во Времени. Всего лишь. И именно посему ему трудно будет от них уйти. И именно посему он не хочет, чтобы в это время ступала нога тайм-туриста.

И сделает все, чтобы этого не случилось.

Вопрос: как?..

13

Страдания Смотрителя все же затянулись: завершить Проект никак не получалось. Может, потому, что Смотритель сам тянул время, не признаваясь себе в нежелании прощаться. Но и объективных причин было — до крыши. Дела здесь находились всегда. Одно переселение на равнину чего стоило! Две недели как заведенные бродили вверх-вниз, таскали пожитки, волоком двигали бревна, вынутые из Ковчега, доски из него же несли, перегоняли прирученных животных. Плюс — строительство нового дома: надпалубная надстройка «Ис-Керима» обрела третье рождение на живописном холмике у подножия величественной двуглавой горы.

Как тут уйти?