Сергей Гомонов - Послания себе (Книга 3)

Наконец Валерии все это надоело. После очередного запоя Олег осуществил крепко сидящую в его мозгу идею освобождения от плоти и земной скверны, и поступил он вполне в духе человека, дошедшего до точки: удавился на капроновой бечевке.

У Валерии был хороший предлог сменить двухкомнатную квартиру, где все это произошло, на развалюху-однокомнатную с доплатой. Куда ушли все эти деньги, объяснять, наверное, не нужно. Ни Сережка, ни маленький Толька их, конечно, не увидели. После пресловутого августовского кризиса 98-го Сережка сбежал из дома. Говорят, в конце осени кто-то видел его на вокзале. Трехлетний Толька тогда еще держался своей алкоголички-матери, которая то ревела, как белуга, слезами раскаяния, обнимая его и терзаясь от собственной материнской несостоятельности, то напивалась, била его или игнорировала. Трижды ее собирались лишить родительских прав, но она божилась и клялась, и ей почему-то верили.

Так они и подошли к рубежу веков и тысячелетий...

Однажды, погожим весенним вечерком, в их обшарпанную дверь залихватски постучали: "тук-турутуктук- тук-тук!" Казалось, с таким стуком должно было приходить само счастье...

Опухшая от очередного запоя Валерия поднялась с продавленного дивана и хрипло окликнула сына. Толика не было, и ей пришлось ползти к двери и открывать самой.

На пороге стоял парень лет двадцати семи в поношенной матерчатой куртке и потертых джинсах...

"Здравствуй, дикарь! Вот ты и стал моим избавителем! Кстати, ты не замечаешь, что держишь меня вверх ногами? Все бы ничего, да только в материальном мире я такие штучки не намерен спускать никому!"

А рабочий все вертел в руках огромную куклу, перепачканную землей и с оторванным лопатой рыжеволосым скальпом. Хотел отбросить в сторону, но случайно заглянул в стеклянные глаза...

На лице неожиданного гостя играла приветливая улыбка.

- Валерия Владимировна? - спросил он. Зубы его выступали вперед, как у коня, и, словно вправляя их, он прижал ладонь ко рту. Выражение лица отладилось.

- И что? - Курбатова держалась за дверь, соображая, кто это такой и что ему нужно.

- Ваш сын гуляет во дворе.

- Знаю, а вам что за дело? Это мой сын. Я отпустила его. Он что-то набедокурил?

- Нет-нет! - незнакомец снова обаятельно улыбнулся и снова "вправил" зубы на место. - Можно?

Она покачнулась и впустила его в грязную прихожую. Однако парень прошел прямиком в комнату.

- Чего вам здесь?.. Вы снова по поводу...

- Успокойтесь, Валерия Владимировна, я не по этому поводу, - усмехнулся незнакомец и открыл форточку.

Курбатова решила - черт с ним - и вернулась на свой диван. Ноги дрожали, душа просила выпить. Парень с интересом разглядывал ее, но в бледно-голубых глазах его не было даже намека на осуждение, и это расположило к нему Валерию. Ни осуждения, ни презрения, ни жалости. Всем бы так - понимать, как ей несладко, и не читать дурацких лекций о вреде алкоголизма...

- Я предлагаю вам сделку на взаимовыгодных условиях, Валерия. Меня зовут Марк. Сразу скажу: я не сектант, не педофил, не извращенец и не убийца. К органам правопорядка я тоже не имею никакого отношения. Я - простой рабочий. Такой же, как миллионы в стране деревьев с белыми стволами... Толик, ваш сын - такой же заброшенный ребенок, как миллионы... Никому не будет плохо, если некоторое время один из миллионов погуляет возле дома с другим из миллионов...

- Как это - погуляет? - не поняла Валерия. Для ее мозгов такая простая схема была слишком нереальной. Просто погуляет?! Ему от нее что-то нужно, просто так даже чирей не садится...

- Ну, как это - как это... - усмехнулся Марк и взглянул в окошко, затем ковырнул пальцем в засохшей земле комнатного кактуса, который все еще каким-то чудом продолжал жить на подоконнике. - Приблизительно так, - он лизнул испачканный палец, покривился и вытер его о пыльную занавеску, - так, приблизительно: беру я вашего сына за руку, мы спускаемся по ступенькам, выходим на улицу. А после мы топаем куда глядят глаза. Правда, каждый вечер я неизменно возвращаю его в... гм... лоно семьи. Вы не станете со мной спорить, Валерия Владимировна?

- А мне что с того? Хоть сейчас... - ляпнула она и пожалела, что рано согласилась не подумавши: из этого, пожалуй, можно было бы извлечь какую-нибудь выгоду...

- Вы не совсем поняли меня, Валерия Владимировна. Вы должны убедить Толика в том, что я - его отец...

- Че-е-его?! - Валерия вылупила на него выцветшие глаза.

- Он ведь не помнит вашего мужа? Может быть, кто-то и сказал ему, что именно случилось с Олегом, мир не без "добрых" людей. Но в возрасте Толика легко веришь хорошему, потому как хочешь в это верить. Я обязуюсь даже приодеть его...

- Слушай, а не пойти ли тебе отсюда, Марк или как там тебя еще?!

Тогда он усмехнулся и вытащил то, что скрывал не то под курткой, не то в рукаве - во всяком случае, Валерии показалось, что запечатанную бутылку водки он сотворил из воздуха, но не в этом суть. Это была она - родная, беленькая, по которой исстрадался изношенный организм. Курбатова впилась в нее глазами и прямо затряслась.

- Вы не поняли меня, Валерия Владимировна. Все будет в полном порядке. Все будет решительно хорошо, обезьянка...

Воины приняли лезвия мечей к правому плечу и вытянулись по струнке. Владыка прошел меж ними, и ни одно каменное лицо не дрогнуло, ни один безмятежный, устремленный вдаль, взгляд не замутился.

Он, лучший ученик, тоже стоял и глядел на самую яркую звезду над небосклоном. Но внутри него все переворачивалось: как ни бился, он не мог понять замысел и правоту своего господина. Владыка прав, он должен быть прав, он не может не быть правым... Но... Так где, где, где ответ?!

И взмыли в воздух крылатые стальные ладьи. И начался бой, тысячелетний, с короткими передышками, но без перемирий...

"Где колесница Арджуны? - подумал лучший воин. - Я должен сделать это для него и навсегда покончить с сомнениями... Где колесница Арджуны?"

Его ладья мчалась над облаками, обгоняя ветер. Огненные смерчи вырывались из земли там, где проносился он, словно планета, погибая от его рук, пыталась в отместку схватить обидчика раскаленными щупальцами, которые создал разум, а высвободило невежество.

- Я НЕ ХО-ЧУ!!! - вдруг закричал он, заставил свою ладью кувыркнуться в воздухе и стремительно полетел навстречу Дракону Ночного Света.

Обезумевшие от страха и неожиданности глаза Дракона, кровавая вспышка и - тьма...

Действие снотворного закончилось. О, лучше бы он не просыпался!.. Лучше бы эта вспышка во сне сожгла его и в реальности, как ту несчастную птицу!

Андрей дотянулся до выключателя и зажег ночник. Зачем ему свет? Темнота была естественнее и не так будоражила воспаленный разум. Теперь он знал, что, будучи зрячим, сейчас увидел бы окружающие предметы - стол в правом углу, два кресла, магнитофон... Чего не увидел бы - телевизора.