Игорь Пронин - Нашествие

Ознакомительный фрагмент

Коридор наполнился топотом и звоном, «грачи» привычно исполняли приказы, хотя и довольно странные. Галашше слушал эту «музыку», прикрыв глаза: он большими глотками пил из бутылки. Остановившийся рядом г ним полицейский тактично подождал, пока сосуд опустеет:

— Господин полицмейстер!

— Что еще? — Галашше крякнул и утер усы. — Трубку оставил в кабинете, пусть принесут.

— Господин полицмейстер, городская стража оцепила Управление, мы отрезаны от казарм. Они говорят: приказ бургомистра. С ними еще какие-то люди… Гонцы схвачены, сержант Чатте тоже. Прикажете трубить с крыльца?

Галашше не успел ответить: сверху донеслись треск ломаемой двери, топот и возмущенные крики часовых. Возмущенные и, похоже, предсмертные.

9

Выйдя на крыльцо, «грачи» переглянулись. Все трое улыбались, будто получили по подарку. Да так оно и было: наконец-то есть повод покинуть Иштемшир, оторваться от нудной ежедневной службы. Галашше и правда подарил «сиротам» отпуск, да еще какой! Вессенские леса, зловещие и опасные, преддверие Ада. Поодиночке любому страшно туда отправиться но вместе с друзьями, такими же молодыми и так же хорошо владеющими саблей, что может быть лучше? Ведь они не новобранцы-небесиики, съездят, погуляют да и вернутся со славой в родной Иштемшир.

— Что, в лейтенанты произвели? — предположил подошедший Вик худшее. — Всех сразу?

— Да, но не сейчас, а когда вернемся из Ларрана! — начал было Эшуд, да Леппе пихнул его в бок:

— Тише, не ори. И кстати, а с чего вам понадобилось тащить с собой этого растяпу?

— Пропадет тут один, — пояснил Шели. — Много денег-то дали, Хромой?

Леппе, маскируясь от шатающихся по двору «грачей», высыпал на ладонь содержимое мешочка.

— Не густо, — вынес вердикт Грамми, не дождавшись пересчета. — Сотня хоть есть?

— Восемьдесят с чем-то, я сбился… — Леппе ссыпал золото обратно и спрятал за пазуху. — Не так уж плохо. Три дня туда, три обратно, дней десять, не больше, в Ларране.

— Десять дней в Ларране?.. — пискнул Вик Палассе, но его никто не услышал.

— Что там делать десять дней? — хмыкнул Шели. — Два-три дня, я так думаю. Поговорим с ордынцами, может быть, с тамошними Отцами и назад. Кстати, на обратную дорогу ты тоже зря три дня кладешь: можно ведь не идти, а приплыть как князья, по Копину в Шоссну и до Речного порта. Так что… думаю, нам хватит.

— На что? — мрачно спросил Леппе.

— Будто ты его не понял! — хохотнул Нетоле. — Но давайте об этом потом поругаемся, когда за стены выедем. Пойдемте в казарму, надо кое-каких мелочей в дорогу набрать.

Трое зашагали вдоль Управления к длинному зданию казармы, находившемуся чуть в стороне от площади Шале. Вик, не ожидавший такой прыти, ошалело смотрел им вслед. Наконец Леппе обернулся, продолжая энергично хромать по улице:

— Что стоишь, чучело приютское?! Бегом, ты с нами!

— С вами, так с вами…— пробормотал Палассе, направляясь следом. — Небесникам нас Галашше продал, что ли?

Смахнуть в сумки «мелочи в дорогу» «грачам» было недолго, всего-то туалетные принадлежности, к которым относились сапожные щетки и тряпочки для кокард, смена белья. На том сборы и кончились, остальные пожитки: кое-какие книги, занятные картинки, старое обмундирование да парадные портупеи — тащить с собой не имело смысла. Приятели, конечно, потребовали объяснения стремительным сборам, но Леппе, не имевший на этот счет подробных инструкций от полицмейстера, ответил за всех:

— Галашше дал нам отпуск, и мы уезжаем на юг, к бабушке Эшуда!

— Какая еще бабушка? — перестал бренчать на гитаре «грач», который спал рядом с Нетоле уже несколько лет. — Не слышал ни о какой бабушке. Эшуд, он врет?

— Ну, такая… не совсем моя бабушка… — забормотал чернокожий сержант, торопясь к выходу. — А может, и моя. Поедем в Никею и все узнаем.

— Это ты зря брякнул про Никею, — уже снаружи сказал ему Клэс. — Мало ли где у тебя могла найтись бабушка? Может, в Соше.

— Ты на меня посмотри повнимательней, — вздохнул Эшуд. — Ближе Никеи меня никто внуком не признает, если не считать черных бродяг из Заречья.

Вик что-то бормотал про себя, но решил пока ничего не спрашивать, чтобы прежде времени не расстраиваться. Он брел последним, не глядя по сторонам. «Грачи» пересекали затихающие к ночи кварталы: Белый, Рынок, вот и Монета. Леппе, несмотря на хромоту, старавшийся всегда быть впереди, высмотрел первую же работающую лавочку:

— Вон! Все же они молодцы, что совсем не закрываются. Чегишаи так не делают.

— А какой смысл торчать в лавке ночью? Нас ждать? — пожал плечами скептичный Шели. — Странная у них вывеска.

— Чем же? Забавный кружок.

— Я хочу сказать: обычно штаны вешают или куртку.

— Так в витрине все это есть. — Запыхавшийся Леппе подошел к дверям и прочел: — «В любое время суток оденем с головы до ног!» Отлично.

«Грачи» проскользнули в узкую дверь, только Шели немного задержался, чтобы рассмотреть вывеску получше. Ему она вообще-то тоже понравилась: круг, две половины которого, черная и белая, были разделены волнистой линией. При этом на черной половине имелся маленький белый кружочек, а на белой — черный.

— Оригинально! — буркнул он и тоже вошел.

Два рослых парня, скорее не торговавших, а дежуривших в лавке в столь поздний час, собирались поужинать за , конторкой, но тут же отложили в сторону и колбасу, и хлеб.

— Чем обязан, господа полицейские? — Рослый рыжий грохенец чуть поклонился. Его помощник, лишь немного уступавший ему в росте и тоже рыжий, несмотря на смуглость кожи, вытащил толстый гроссбух.

— Нет, мы не с проверкой, — успокоил его Леппе. — Мы… нам нужно купить кое-какой одежды.

— Плащи, шляпы? — Повеселевший торгаш отправился в глубь лавки. — Я вижу, у вашего друга совсем истрепался головной убор…

— Он его позже сменит, форма тут ни при чем. Нам нужно… Да, плащи, шляпы… Куртки, рубахи, вообще все, — сдался Хромой. — У вас написано: «с головы до ног» — вот это как раз то, что нам нужно. И не надо темных тонов.

— Рубахи можно оставить, — шепнул ему Шели. — И кальсоны тоже, между прочим, не швыряйся деньгами.

— Кальсоны кальсонами, а рубахи у нас с клеймом Управления, — напомнил Нетоле. — Надо сменить, мало ли где стирать придется.

— У меня и кальсоны с клеймом… — раскрыл наконец рот Вик.

Шели Грамми далее присвистнул от восторга: носить казенные кальсоны считалось среди «грачей» унизительным.

— Господа, — торговец уже отправил куда-то в заднее помещение своего товарища и теперь потрясал ворохом штанов, — я так понимаю, что вы все хотели бы пере… приодеться? Пусть кто-нибудь один пройдет к зеркалу на примерку, а остальные могут пока подобрать себе чулки, шляпы и все прочее. Кстати, есть замечательные перчатки, очень дешевые, сошское плетение.