Клиффорд Саймак - Зачарованное паломничество

Хотя сейчас мир, но в течение столетия это место было оплотом Империи против народов Диких Земель. Башня подразрушилась, но когда-то она была мощной крепостью. Вокруг нее, ближе к реке, шла стена, которая сейчас почти исчезла. Камни ее растащили местные жители для своих построек, но когда-то Башню и стену обороняли люди, ограждая Империю от вторжения несчетных орд Диких Земель.

- Ваша милость, - мягко сказал Снивли, - хотя вы и говорите о столетиях, ваша история еще коротка. Были времена, когда люди и члены Братства жили как соседи и товарищи. Лишь когда люди начали рубить и уничтожать леса, уничтожать священные деревья и зачарованные поляны, когда они начали строить дороги и города, между нами началась вражда. Вы не можете с чистой совестью говорить о вторжении, потому что именно люди...

- Люди имеют право делать с землей, что захотят, - прервал его Епископ. - У них священное право использовать землю наилучшим образом. Безбожные создания, такие, как...

- Вовсе не безбожные, - возразил Снивли. - У нас были священные рощи, пока вы не вырубили их, и феи танцевали на полянах, пока вы их не превратили в поля. И теперь даже такие простодушные существа как феи...

- Ваша милость, - сказал Корнуэлл, - боюсь, что вы в меньшинстве. Лишь двое из нас могут считать себя истинными христианами, хотя все остальные истинные и благородные друзья. Я рад, что они решили идти со мной в Дикие Земли.

- Вы правы, - сказал Епископ, более добродушно, чем можно было ожидать. - Не следует за этим веселым столом спорить друг с другом. Есть другие дела, которые мы должны обсудить. Я понял, сэр ученый, что вы ищете древних из интеллектуального любопытства. Вероятно, это идет от ваших ученых знаний?

- Да, и они были трудными, - сказал Оливер. - Я много ночей смотрел, как он сидел за столом в библиотеке, брал книги, которые не снимались с полок столетиями и вобрали в себя горы пыли, читал при слабом свете огарков, потому что из-за бедности вынужден был пользоваться огарками. Зимой он дрожал в библиотеке от холода, потому что университет - древнее здание, во все щели которого проникает ветер.

- Прошу вас, расскажите, что вы обнаружили, - сказал Епископ.

- Не очень много, - ответил Корнуэлл. - Предложение здесь, предложение там. Но достаточно, чтобы убедить меня, что древние - это не миф. Есть книга, очень тонкая и совершенно неудовлетворительная, которая излагает сведения о языке древних. Я могу немного говорить на этом языке, никаких подробностей, оттенков и полутонов. Но я не верю, что такая работа была проделана без всякого основания. Конечно, человек, написавший эту книгу, считал, что у древних был язык.

- Но почему он так думал? Он не рассказал, как изучил этот язык?

- Нет. Я иду, основываясь на одной вере.

- Если подумать, это не самая плохая из причин, - сказал Епископ.

- Для меня она хороша, - сказал Корнуэлл. - Для других, может, и нет.

- Для меня она тоже хороша, - сказал Оливер. - Для меня это лишь повод. Я не хочу провести всю жизнь гоблином со стропил.

- Я понимаю вас, Оливер, - сказал Корнуэлл. - В университете есть нечто такое, что проникает в кровь. Это место не от мира сего, оно развивает фантазию. Во многих отношениях оно не вполне разумно. Поиски знаний становятся целью, уже не связанной с реальностью. Но я беспокоюсь о Джибе и Холе. Я мог бы сам отнести топор древним.

- Вы так думаете, потому что плохо знаете отшельника, - сказал Джиб. - Он так много сделал для нас, а мы для него так мало. Когда мы смотрели на утес, где находилась его пещера, и знали, что он там, мир казался правильным. Не могу сказать, почему так было, но это было. Я укрыл его одеялом, когда жизнь его покинула. Я построил каменную стену, чтобы защитить его тело от волков. И еще одно я должен для него сделать. Никто другой, понимаете, только я. Он дал мне топор в руки, и я понесу его.

Епископ зашевелился.

- Я вижу, вас не остановить. Все вы собираетесь разбить свои головы, и вам еще повезет, если вы это сделаете сразу, без страданий. Но я не понимаю, почему этот ребенок, Мери, так настаивает...

- Ваша милость, - сказала Мери, - вы не знаете, потому что я не говорила вам... Когда я была маленькой, я пришла по тропе, и двое стариков подобрали меня и вырастили. Я всегда старалась вспомнить, откуда я пришла. Дело в том, что тропа эта вела из Диких Земель...

- Вы не должны думать, что пришли из Диких Земель, - сказал Епископ в раздражении, - это бессмысленно.

- Иногда мне кажется что я что-то вспоминаю: старый дом на вершине холма, странные товарищи по играм, которых я никак не могу узнать. Не знаю, кто они были.

- Вам и не нужно знать, - сказал Епископ.

- Мне кажется, Епископ, нужно, - возразила Мери. - Ведь если я не найду их, то никогда не узнаю.

- Пусть идет, - сказал Снивли. - Не нужно опекать ее. Она идет в хорошей компании и имеет все права идти. Может быть, больше прав, чем у любого из нас.

- А вы, Снивли, - сказал Хол, стараясь говорить как можно мягче, вы-то лучше проживете дома.

Снивли фыркнул.

- Я не могу спать по ночам, думая о своем участии в этом деле, о том, как судьба безошибочно направила мою руку. Я выковал меч для этого ученого, и это было предопределено заранее, иначе почему было только одно гнездо чистой руды? Единственное, и не более того? Эта руда оказалась здесь не без цели. Я думаю, что целью этой был меч.

- Если это и так, - заметил Корнуэлл, - то он попал явно не в те руки. Мне не следовало брать этот меч. Я не воин.

Хол сказал:

- Ночью в конюшне вы прекрасно управились с ним.

- О чем это вы? - спросил Епископ. - Какая конюшня? У вас была стычка в конюшне?

- Мы не рассказали вам, - ответил Корнуэлл. - Похоже, что у нас сильный враг - человек по имени Беккет. Вы, наверно, слышали о нем?

Епископ скорчил гримасу.

- Слышал, что если бы вы заранее захотели выбрать себе лучшего друга, то никого не нашли бы хуже Беккета. Я, правда, никогда его не встречал, но репутация у него известна. Это безжалостное чудовище. Если вы столкнулись с ним, то, можно считать, что это даже хорошо, что вы уходите в Дикие Земли.

- Но он тоже идет туда, - сказал Джиб.

Епископ выпрямился.

- Вы не говорили мне об этом? Почему?

- Наверное потому, что он из инквизиции, - ответил Корнуэлл.

- И поэтому вы решили, что он высоко ценится всеми в Святой Матери Церкви?

- Мы так подумали, - согласился Марк.

- Церковь велика, - сказал Епископ, - и в ней есть место для самых разных людей. Место для таких святых, как оплакиваемый нами отшельник и, к сожалению, место для разных мошенников и негодяев. Мы слишком велики, чтобы управлять собой как следует. Есть в церкви люди, без которых ей было бы гораздо легче, а среди них главный - это Беккет. Он использует плащ инквизиции для своих кровавых дел. Вы говорите, что он тоже направляется в Дикие Земли?