Эрик Рассел - Оса

— Мы еще не услышали вашего имени, — прошамкал Гурд, обнажив редкие желтые зубы.

— А вы его и не услышите, — безапелляционно сообщил Моури.

— Это почему? — ощетинился Гурд.

— Потому, что это не вашего ума дело. Вас не должно волновать, кто вам дает кучу гульдов. Или не так?

— Да-да, все верно, — вмешался Скрива, заслышав про гульды. — Заткнись, Гурд. Деньги — всегда деньги, и никогда не пахнут хозяином.

— Да просто интересно… — промямлил, подчиняясь, Гурд.

Тут Урава, решив взять инициативу в свои руки, жадно облизнулся и оскалил щербатую пасть:

— Я им рассказал о вашем предложении. Они готовы взяться… Да? — Он посмотрел на Скриву.

— Да-да, — подхватил Скрива. — Вам надо кой-кого отправить к праотцам?

— Хоть к правнукам… — влез Гурд.

— Раз плюнуть, — закончил Скрива и принял позу народного героя, сразившего медведя, едва разделавшись с соской. — За пятьдесят тысяч.

— Долгой жизни! — Моури встал и направился к двери.

— Эй-эй, вернитесь! Я пошутил, — Скрива вскочил из-за стола будто его лишили наследства и отчаянно замахал руками. Гурд зажмурил глаза и обхватил голову.

Моури задержался на пороге, обернулся и процедил сквозь зубы:

— Послушайте, идиоты, вы можете говорить серьезно?

— Можем… Можем… — проскулил Скрива.

— Четыре зита, — бросил Моури хозяину притона, возвращаясь к столику. Усевшись на место, он хмуро посмотрел на Скриву. — Я не понимаю дурацких шуток. Ясно?

— Да-да. Забудем, — пробубнил Скрива. — У нас к вам есть парочка вопросов.

— Валяйте.

— Во-первых, имя. И потом, деньги. Где гарантия…

— Хэдж-Ридарта, полковник, — Моури нацарапал на клочке бумаги адрес и протянул Скриве.

— Понятно. А деньги?

— Я даю задаток — пять тысяч. Остальные, пятнадцать, потом, — Моури обвел троицу холодным взглядом, — после того, как о вашей работе протрубят все газеты. А до тех пор не получите больше ни одной вшивой десятки.

— Вы не очень-то нам доверяете, — посмурнев, произнес Скрива.

— А вы?

— Мы тоже.

— Так вот: у меня — целый список. И если я нарушу обещание и не заплачу за первую голову, вы, как я думаю, больше не ударите палец о палец. Не так ли?

— Само собой!

— Более того — при первом удобном случае вы свернете мне шею, если я с вами не рассчитаюсь.

— Это точно.

— Ну, вот видите! А если вы подведете меня, то сами окажетесь с носом. Я плачу гораздо больше, нежели Кайтемпи. Или вы не хотите разбогатеть?

— Давайте, выкладывайте свой задаток, — поставил точку Скрива.

Моури передал под столом пакет. Братья долго пересчитывали деньги, наконец Скрива поднял на Моури горящие глаза.

— Порядок, хозяин, — сказал он. — Считайте, что вы нас купили. А кто такой этот Хэдж-Ридарта?

— Мелкая сошка. Но слишком долго задержался на этом свете.

На самом деле, Хэдж-Ридарта значился в городском справочнике командующим боевым подразделением космического десанта. Но это еще не все: Моури обнаружил его имя в одном из досье покойного Салланы. Коротенькое донесение, из которого выходило, что Ридарта к тому же посвящен в тайны Кайтемпи.

— А чем же он вам не угодил? — поинтересовался Гурд.

— Заткнись, Гурд. Сколько раз тебе повторять! — предупредив ответ Моури, цыкнул на брата Скрива. — Я — главный, понял? Даже за двадцать тысяч ты не можешь заткнуть свое хлебало!

— Видел ты эти гульды, как же! Мы их еще не получили, — обиженно промычал Гурд.

— Получите, получите, — успокоил Моури. — И даже больше, чем в состоянии вообразить. В тот день, когда я узнаю о смерти Ридарта, я буду здесь; в это же время, с деньгами и следующим именем. Усвоили? Если вдруг не приду, — ждите на следующий день.

— Лучше приходите вовремя, — сверкнув глазами, прошипел Гурд.

— А какой процент буду иметь я? — подал голос Урава.

Моури посмотрел на Скриву.

— Ну, сколько ты отвалишь посреднику?

— Кто? Я? — Захваченный врасплох Скрива резко вскинул голову.

— Ты, ты… Отвечай, не видишь, парень жаждет комиссионных. Или, ты думаешь, опять я буду платить? Думаешь, я сделан из денег?

— Кто из вас раскошелится, мне все равно, — заявил Урава. — Но лучше решить это не откладывая, иначе…

— Что иначе? — Скрива наклонился к Ураве.

— Да нет, ничего, — пошел на попятную Урава. — Ничего, ничего.

— Так-то лучше, — не разжимая губ, процедил Скрива. — Будешь хорошим мальчиком, Батин, глядишь, и тебе что-нибудь перепадет с нашего стола. Так что сиди и помалкивай. Не ерзай — подавишься косточкой, горлышко заболит: и рад бы проглотить, да не лезет. Скверно, дружок, будет, ай, как скверно. Ну что примолк?! Или я не прав?

Урава молчал, только огромные рыжие пятна проступили на его багровом лице. Скрива заорал, приподнявшись:

— Я задал тебе вежливый вопрос, скотина. Я спросил, прав я или нет. Тебе же не понравится жить с косточкой в горле, ведь так?

— Да-да, — отпрянув от нависшего над ним Скривы, просипел Урава.

Моури решил, что он лишний на этом празднике жизни и встал из-за стола.

— Если хотите остаться в деле, — напоследок сказал он, — не стройте на мой счет никаких теорий. Это вредно для ваших мозгов.

Моури шел не оборачиваясь. Будь у этих «друзей» хоть одна извилина на троих, они не посмеют увязаться за ним: они заполучили лучшего клиента с тех пор, как преступность укоренилась в Пертейне, а что гульды не растут на деревьях — знает каждый уголовник, Моури не собирался переубеждать в этом братцев. Швыряй он деньги лопатой — его бы просто не приняли всерьез или выкачали бы из него как можно больше, а сами упорхнули, как птички из клетки.

Моури представил, что сейчас происходит в таверне. Пусть сами разбираются. Банда, даже совсем маленькая, сильна настолько, насколько позволяет слабейшее звено; Урава показал себя не с лучшей стороны: «…раскошеливайтесь, иначе…» Ну-ну, хорош — ничего не скажешь!

И все же стоит подождать, когда компания начнет делить добычу. Если догадка подтвердится, тогда он назовет Скриве следующее имя — Батин Урава! Скорее всего, Коренастому придется расстаться с жизнью.

Задумавшись, Моури шел, не глядя по сторонам, вдруг чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.

— Ну-ка, мечтатель, подними-ка лапки. Давай посмотрим, что у тебя в карманах. Давай, давай, глухой ты что ли? Подними лапы, я сказал!

Моури воздел к небу руки, и шершавые пальцы забегали по одежде. Вокруг с полсотни таких же потрясенных гуляк застыли в аналогичной позе. С обеих сторон вытянулись шеренги безразличных полицейских. Облава!