Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

Он делает глубокий вдох и оценивает даже это простое действие. Здесь нет туберкулеза, который когда-то сожрал его легкие. Боль прошла, нет беспомощных попыток хватать ртом воздух, чудовищного изнурения, хрипа в легких.

Я хочу свободы, — думает он. Хочу быть свободным, бороться против равнодушной природы, выигрывать и проигрывать. Жить и умереть. Мне нужна свобода. И тогда, как он думает, он снова смог бы писать, создавать драмы, основанные на здешних конфликтах. А пока все идет как идет, рассказывать не о чем. Стивен убежден, что боги этого места контролируют всех и вся. Его загадочные бейсбольные успехи — доказательство тому.

О, признается он себе, он всегда умел играть хорошо и, видит Бог, он любил эту игру в своей прошлой жизни. Он смеется, вспомнив, как мяч и виски стоили ему его образования в Сиракузах, когда ему предложили уйти добровольно или подвергнуться исключению. О, заблуждения молодости.

Он всегда не забывал встряхнуться с битой и перчаткой среди скуки чинных занятий.

Но здесь, и он это знает, его успехи слишком многочисленны, его умение слишком возросло. Кто-то, как он думает, желает, чтобы он отличился на этих сборах, кто-то, не на шутку могущественный, позаботился, чтобы так и вышло. И этот кто-то, как он убежден, должен быть тем самым, кто привел их всех сюда, кто их контролирует. Пугающая, поистине жуткая мысль для Стефана: все, что он делает, все, что делают они все — контролируется и предназначено для некоей более значительной цели.

То, что его используют, что им манипулируют, что он — крохотная деталь какой-то крупной махинации, злит Стивена и нагоняет на него тоску. Несмотря на все хорошее, что, вроде бы, совершается вокруг него, он боится будущего и ненавидит его. Он качает головой. Может, где-то в этой ненависти таится сюжет, но его еще предстоит найти; а он пока что пересказывает свои прежние сочинения и живет день за днем, плывя с ребятами вниз по Реке.

Сзади раздается шорох и терпеливое попыхивание вновь раскуриваемой сигары.

— Тебя что-то расстроило, юный Стивен?

Это Джозеф Конрад, его друг и совладелец Большой Речной Бейсбольной и Литературной Компании, тихо подобравшийся со спины. Стивен поворачивается к нему и улыбается.

— Я просто ломал себе башку по поводу извращений здешних мест, Джозеф. Временами я все это жуть до чего ненавижу.

— А, — Джозеф небрежно кивает. — У тебя вызвала досаду вчерашняя победа, верно? Тот счастливый прыжок мяча…

— Удачный прыжок.

— Удачный. Удары, явно сплошь для тебя безопасные. Выигрыши. И все это тебя тревожит?

— Это неестественно, чтоб мне провалиться.

— Мы в неестественном месте, Стивен. И оба это знаем. Оно иное. Мы теперь иные. Правила здесь изменились, и мы тоже должны измениться. Это то, что мы сказали, когда пустились в нашу славную затею.

Он держит сигару в вытянутой руке.

— Моя восхитительная сигара, например, здесь совершенно не на месте, как ты думаешь? И весь мир совершенно не на месте, ей Богу.

Как мы оба уже говорили, Стивен, и ты, и я, нам просто надо сделать с этим, что мы можем. Мы можем умереть завтра, сам знаешь, и больше никогда не увидеть друг друга. Давай просто наслаждаться жизнью. В конце концов, — говорит он, — какой у нас выбор?

Стивен отворачивается, чтобы поглядеть на берег, с мгновение ничего не говорит, затем вздыхает.

— Я знаю, ты прав, старый друг. Действительно, ничего не остается, кроме как продолжать в том же духе, плыть вниз по Реке, рассказывать несколько историй здесь и там, попытаться занять самих себя и немногих других, как получится.

— И порой поиграть в бейсбол, который ты так страстно любишь.

— И поиграть в бейсбол, — соглашается Стивен. — Есть, как минимум, это. Есть игра.

И Стивен улыбается Джозефу, своему доброму другу, который страдал, умер, и уже однажды переместился в этом скверном мире, а сейчас невозмутимо попыхивает сигарой. Джозефово приятие всего этого, как думает Стивен, должно бы послужить для него уроком. Джозеф даже находит здесь о чем писать, начал несколько новых повестушек, поговаривает о романе.

— Может, тебе просто действительно все время везло, знаешь ли, — замечает Джозеф. — Или, Стивен, возможно, это даже искусство. — И ухмыляется при этой мысли, прежде чем выпустить дымок в сторону берега.

Третья подача:

Запрокинутое лицо

Несколько часов спустя Река стала шире и замедлила течение, так что здесь она кажется почти озером. Огромный плот едва движется, так ленива здесь Река, а день настолько теплый, что его апатия вполне под стать вялости потока. Стивен обнаруживает, что снова стоит у своего любимого поручня и машет рукой незнакомцам, которые пришли к Реке посмотреть, как плывет мимо их команда. Плот должен приближаться к Отваге. Как всегда, уже разошлась молва, что прибывают бейсболисты. Скоро соберется еще одна большущая толпа.

Судя по тому, что говорили ему в Новом Ганнибале после вчерашней игры, плот доберется до Отваги в разгаре дня. У Стивена, Джозефа и остальных игроков останется достаточно времени, чтобы разбить площадку, обозначить дорожки, выстроить небольшой помост и разослать глашатаев, чтобы объявили об игре.

А завтра — полная программа. Бейсбол в полдень, сразу же после наполнения Граалей. «Красные чулки» против «Тайных Агентов» плюс те игроки, которых сможет выставить Отвага, дабы получить возможность играть на любой из сторон. Их всегда сколько-нибудь есть. Бывает даже, когда в городишке имеется уже собственная команда, готовая играть; и «Чулки» с «Агентами» объединяются в команду «Все Звезды», выставляющую игроков против местной девятки.

Завтра — сотая игра на их сборах, а это событие. «Красные Чулки» хорошо себя проявили во время поездки — восемьдесят выигрышей против двадцати проигрышей. «Тайные Агенты», составленные, главным образом, из крикетистов, жаждут усовершенствоваться и, как всегда, будут присматривать для себя новых игроков, откуда получится.

В начале поездки, когда вдоль берегов тянулись городки начала двадцатого столетия, они, вроде, частенько сталкивались с толковыми командами. В двух городках никто из местных по-настоящему не понимал, какими бейсбольными талантами они располагают, пока не прибыл плот.

В НьюНью, например, население было поглощено войной с соседним городком, где жила уйма ирландцев, и никто не думал о чем-нибудь столь безобидном, сколь бейсбольная команда. Но затем, согласившись играть, горожане поняли вдруг, что среди них живут Билли Гамильтон, Уилли Килер, Пай Трэйнор, Уолли Пипп и Лу Гериг. Действуя вместе плечом к плечу у крепкого частокола, они едва ли беседовали о спорте, настолько они были заняты тем, чтобы обеспечить себе безопасность от вторжений поселившихся ниже по Реке ирландских кельтов.