Евгений Филенко - Галактический консул

…Серый, почти сливающийся с землей шестилапый ящер заинтересованно следил за ним с пригорка. С этой сплющенной башкой и далеко разнесенными тусклыми глазами он вдруг напомнил Кратову рыбу-молот, как тот представлял ее, впервые прочтя «Детей капитана Гранта». Даже хвост по странному капризу природы оканчивался чем-то наподобие плавника. А еще припомнилось, как очень и очень давно Джед Торонуолу выпускал в ночь свои зонды, а Татор негромким мягким голосом описывал все, что происходит в окрестностях корабля… Кто была эта тварь, что пялилась на него сейчас? Тогдашняя жертва или тогдашний охотник? «Что, никогда не видал ходячего бифштекса?» — прохрипел Кратов, на всякий случай далеко обходя пригорок. Ящеру, безусловно, человек был не в новинку. И можно было только гадать, как он поступал в подобных ситуациях… Обернувшись спустя несколько шагов, Кратов нашел ящера несуетливо волокущимся след в след. «И черт с тобой. Все равно мне с таким обломом, как ты, не сладить. Надеюсь, тебе достанет благородства предупредить, когда ты окончательно решишь напасть…» Перевалив через очередной пригорок, он в сотый раз упал. Но теперь залеживаться вовсе не хотелось. Одно дело спокойно дожидаться Очищения, и совсем другое — вдруг ощутить, что тебя начинают есть, придавив когтистой лапой, как падаль. «Я не падаль… — пробормотал он, вскидываясь на четвереньки. — Меня еще добыть нужно, а добыча я не из легких…» Он вынужден был признаться себе, что для подобной самооценки не имелось решительно никаких оснований. Сейчас он был ЛЕГКОЙ добычей. И неясно было, отчего ящер медлил. Кое-как проковыляв еще несколько шагов, Кратов снова завалился. И снова встал. Оглянулся. Ящер, нервно елозя хвостищем по земле, покачивал веретенообразным туловом между широко расставленных лап. В раззявленной алой пасти сновала влажная стрелка языка. Нападать он и не думал. Что-то мешало ему, что-то тревожило. Кратов приник к теплому, дышащему стволу кактуса, вымученно ворочая глазами по сторонам. Он не сразу увидел эту таинственную помеху. А увидев, изумился собственной слепоте… Зонд. Голенастая металлокерамическая блоха, выглядевшая инородным телом среди серо-багряного пейзажа долины. Полутораметровый монумент, последнее напоминание о Земле посреди надвигающегося хаоса. Кратов оттолкнулся от кактуса и, разумеется, упал. Но это уже не имело значения. Он ползком одолел разделявшие их метры. Прижался щекой к прохладной ноздреватой шкуре, успокоенно застыл. «Вот теперь хорошо, прошептал он. — Теперь можно ждать…»

11

— Больно? — спросил Хаим, осторожно погружая пальцы в одеревеневшие мышцы кратовской спины.

— Нет, — сказал Кратов сквозь зубы. — Уже нет.

— Не надо вставать. Подождите, когда стимулятор подействует. Время пока терпит.

Кратов хотел было узнать, что же именно вынуждено терпеть время, но в этот момент стало по-настоящему больно. Не сдержавшись, он зашипел. Джед, черной горой громоздившийся в углу каюты, против воли скорчил зверскую рожу. Хаим немедленно убрал руку с его спины и присел рядышком, участливо и печально моргая.

Кратов лежал на животе, голый и слабый, как дитя, уткнув лицо в белоснежную, чистую подушку, о самом существовании которых он уже успел позабыть. Он отчетливо ощущал, как внутри него волнами распространяется воскрешающее тепло.

— Это и в самом деле Очищение? — спросил он глухо.

— В самом деле, — откликнулся откуда-то сбоку Биссонет. — Аафемт снова устали жить и вспоминать.

— Он меня не понял, — пробормотал Кратов.

— Кто — он?

— Мерцальник.

— Было бы странно!.. — начал возмущенно возвышать голос Биссонет. И тут же оборвал себя на полуслове.

— Что для них сделать… — проваливаясь в забытье, шептал Кратов. Они же как маньяки… каждый одержим одной мыслью… наобум, напролом, к единственной цели…

— Сейчас мы можем только одно: оставить их в покое, — сказал Элул, прикладывая к его шее очередную капсулу стимулятора. — Мы не понимаем их, а они — нас. Вдобавок, мы не понимаем и Мерцальников. Зато Аафемт и Мерцальники отлично уживаются. Глупо им мешать. И нелепо внушать свои представления о разумном, навязываться им на шею со своим, в общем-то, праздным любопытством. Каждый сам хозяин своей смерти.

— Возможно, Мерцальники тоже не в своем уме, — вставил Биссонет.

— Об Аксютине что-нибудь слышно? — вдруг встрепенулся Кратов, приподнимая голову над подушкой.

— Связи с базой нет, — кашлянув, промолвил Джед. — Мы накрыты непроницаемым колпаком. Очищение…

— Где Эл?

— За пультом.

— А командор?

Хаим и Биссонет быстро переглянулись. Джед снова гулко откашлялся.

— Командора нет, — наконец ответил Элул.

— Это я вижу. Где же он?

— Командор умер.

Кратов стряхнул с себя усыпляющую руку Хаима. Поднатужившись, скрипнув зубами, сел. Невероятно тяжелая, налитая расплавленным свинцом голова тянула его вперед, и он вынужден был, уступая слабости, припасть к стене.

— Как это произошло? — спросил он.

— Нас освободили сразу после вашего ухода, — сказал Элул. — Проводили с помпой, с музыкой. Надарили всякой ерунды. Даже вернули браслеты… Дилайт тут же связался с кораблем — Татор ждал нас на прежнем месте. После уточнения координат он выслал нам навстречу «туатару» с автоводителем. Так что с возвращением у нас сложностей не было. Но в ста метрах от корабля Дилайт внезапно приказал избавиться от подарков. Мы с Бертом запротестовали…

— Там было много интересного, — извиняющимся голосом заметил Биссонет. — Одни манускрипты чего стоили. И хрустальные глобусы. Дело в том, что Аафемт отчетливо понимают, что их мир шарообразен.

— Отчего бы им этого не понимать, — проворчал Кратов. — За их плечами культура подревнее нашей…

— Тогда Дилайт послал нас на корабль за «галахадом», а сам остался у сваленных в кучу подарков, — сказал Элул. — Мы ума не могли приложить, зачем ему скафандр высшей защиты, а он отчего-то не захотел объяснить. Потом-то мы поняли… Мы вернулись на корабль. Берт прямиком направился в душ, Джед скорей-скорей полез к пищеблоку — по мясу истосковался. Мы вдвоем с Татором потащили «галахад»… — Хаим помолчал, кивая головой. Мы опоздали.

— Древний огонь, — сказал Кратов ровным голосом.

— Да… Мы можем только гадать, что произошло. Эти изумительные хрустальные глобусы! То ли они снабжены были часовым механизмом, как старинные мины, то ли Дилайт допустил неосторожность, во что я поверить не могу. В него плеснуло этой дрянью. Он сгорел заживо. На наших глазах. Мы не знали, как ему помочь.